Смотри и слушай

На Apple TV вышла необычная драма CODA, которая получила в русском переводе подзаголовок-перевод. Речь идет об устойчивой аббревиатуре, расшифровывающейся как "(слышащий) ребенок глухих родителей".

Картина, снятая режиссером Шан Хедер ("Зачарованные", "Юристы Бостона", "Человек человеку волк"), представляет собой англоязычный ремейк французской ленты Эрика Лартиго "Семейство Белье" (La famille Bélier) 2014 года выпуска. В новой трактовке рассказывается о жизни старшеклассницы Руби Росси, которой предстоит сложный выбор - остаться после школы в родном городке после окончания учебы и помогать родителям развивать точку торговли рыбой или же избрать собственный путь, развивая вдалеке от дома творческий дар, который никогда не смогут в полной мере оценить самые близкие люди.

В отличие от авторов "Семейства Белье", съемочная команда американской версии решила задействовать в роли родителей и брата Руби неслышащих актеров: Дэниела Дюрана ("Ты"), Троя Коцура ("Мыслить как преступник", "Роковое число 23", "Мандалорец") и легендарную Марли Мэтлин - оскаровскую лауреатку 1987 года за роль в революционном для своего времени фильме "Дети тишины" (Children of a Lesser God). Исполнительница главной роли Эмили Джонс проделала титаническую работу по освоению азов жестового языка - поразительна ее уверенность и естественность сразу в двух коммуникационных системах.

В общем и целом CODA получилась гораздо серьезнее и основательнее своего предшественника (хотя юмористических моментов там предостаточно) и проигрывает ему разве что в музыкальном плане (чего стоило исполнение "Марсельезы" в качестве проверки певческих способностей и смелые даже по сегодняшним временам песни Мишеля Сарду!). Сюжет страдает некоторой предсказуемостью, однако, учитывая предлагаемые обстоятельства, этого вряд ли можно было избежать. Создатели, к счастью, решили отказаться от приема, который использовался в "Семействе Белье" - там юная героиня, общаясь с домочадцами, прибегала к риторическому повтору сути сказанного ими, вплетая туда собственные ответы и дублируя свою часть на жестовом языке. От этого веяло скомканностью, некой истеричностью и, что хуже всего, откровенной примитивизацией сложнейшей проблематики, ведь сами по себе семейные дрязги - лишь выражение части проблем. Избранная ныне стратегия (использование субтитров) позволяет максимально приблизиться к мировосприятию Руби.

Руби на протяжении всей своей осознанной жизни является посредником между своей семьей и окружающим миром. С ранних лет ей приходилось выполнять функции переводчика, в чем-то инстинктивно, а где-то путем проб и ошибок она нащупывала верную тональность в интерпретации и поиске эквивалентности. Для пользы дела приходилось попеременно сглаживать углы, опуская резкие реплики родителей, или же, наоборот, добавлять что-то от себя для большей убедительности и пользы дела. Несмотря на возраст, она не только успешно решала бытовые вопросы, но и защищала ближних от насмешек и издевок, пыталась дезавуровать манипуляции и попытки обмана в отношении тех, кого общество считает слабыми и беззащитными.

Команде проекта удалось главное - ненавязчиво подвести зрителя к пониманию неочевидного для многих обстоятельства: речь идет не о "трудностях перевода", а о столкновении двух различных культур, одна из которых все еще имеет в глазах общественности маргинальный характер и, следовательно, игнорируется. Более того, от ее носителей по умолчанию требуется совершенно недостижимое - полная "синхронизация" смыслов с миром слышащих. Ситуативно это приводит к смешным казусам, экзистенциально - к глобальному непониманию и полному самоизолированию.

У Руби явно присутствует это предощущение о несводимости двух миров к единому знаменателю - и отчаянное объяснение со школьным учителем о роли музыки в ее жизни стало одной из самых пронзительных сцен фильма. Получив возможность заняться пением, она жаждет восполнить аудиальный голод, накапливавшийся годами, но одних слов Руби для этого недостаточно, нужны мощные мыслеобразы. Жестовый язык - действительно целое искусство: он поэтичен, иносказателен, имеет бесконечный творческий потенциал по созданию и переосмыслению понятий, полон аллюзий и многозначности. Более доходчивой и яркой иллюстрации истины, знакомой во внешнем круге лишь немногим любопытствующим, действительно не сыскать.

Фильм умудряется без излишней нравоучительности познакомить с особенностями культурных кодов носителей жестового языка - повышенной эмоциональностью и ранимостью, склонностью к черно-белому мышлению, стремлению к высшей справедливости и подозрительностью, тактильностью и почти что рыцарской верностью своим ближним.

Дилемма Руби могла исчезнуть, не успев оформиться, если бы, помимо соображений долга и высшей цели, в ее жизни не существовало ничего другого. Но на горизонте появляется влюбленность, та самая первая любовь - самонадеянная, эгоистичная, неудобная, не терпящая никакого соперничества за время и мысли. В первый раз в жизни Руби позволяет себе действовать по велению сердца, без оглядки. Так как нереализованных желаний, видимо, накопилось слишком много, внутренние ограничители в какой-то момент полностью отказывают - поведение девушки становится безответственным и безрассудным и вредит тем, кто от нее зависит.

Но такова плата - ее и других членов семьи - за принятие личной ответственности за прошлое и настоящее, за действия и их последствия. Способность понимать и уважать выбор близких, четко осознавать свои желания их пределы, умение прощать, идти на взаимные уступки, принимать решения посредством обсуждения - все это требует возрастания над собой, совместных усилий и отхода от восприятия собственной исключительности.

Это важнейшее послание имеет огромный объединяющий потенциал, и остается только восхищаться смелостью съемочной команды, которая не пошла по проторенному пути возвышения разнообразных меньшинств над всеми окружающими, что зачастую снимает саму возможность диалога и отталкивает безапелляционностью. Нужно уметь слушать и слышать - а это редкий дар, даже среди того большинства, которое на свое счастье окружено богатым миром звуков.

4