Он четко ориентировался в проектах, которые были в свое время внесены, отслеживал, как они развивались, чем закончились или не закончились. Понимал и подсказывал, что нужно было сделать. К тому же Рыжков прекрасно знал людей, которые эти проекты реализовывали.

И вся эта въедливость и внимание к деталям у него сочетались с высочайшим уровнем ответственности за то, что он делает сам. У меня в библиотеке есть несколько книг Рыжкова с его дарственными надписями: некоторые из них он написал, некоторые готовил к публикации. Я их бережно храню, потому что это очень ценные свидетельства свидетеля эпохи и ценные размышления о нашем историческом пути.

На пленарках палаты, на заседаниях комитета он отстаивал свое мнение, несмотря ни на какие сиюминутные течения, понимая, что его слова очень многим не понравятся. Это глубинный патриотизм, который шел изнутри.