Бабочка - удивительное творение природы: она прекрасна, порывиста, летяща. И при этом не выносит даже нежных прикосновений. Она такая, какая есть, она - свободна. Прикоснись - уничтожишь, любуйся - и получай удовольствие.

Вспоминая Святослава Игоревича Бэлзу, мы вспоминаем другую бабочку, бабочку-галстук. Про Бэлзу шутили, что он даже спит в бабочке. Но ассоциации... Куда от них денешься? Человек с бабочкой - прекрасный, порывистый, летящий.

Если бы меня попросили назвать пример истинного русского интеллигента - я бы думал недолго, поскольку, увы, мало таких примеров. Почему-то жизнь поворачивается так, что людей интеллигентных гораздо меньше, чем даже талантливых. И среди них - подлинных интеллигентов - Бэлза, конечно, вспоминается один из первых.

Разумеется, не столько потому, что носил галстук-бабочку и всегда был безупречно одет. Хотя это важно. Мы несколько раз ездили со Святославом Игоревичем в разные поездки. Понятно, что по вечерам, на торжественных мероприятиях, он всегда была безупречен. Но и утром, после любого самого тяжелого вечера, это всегда был аккуратный, гладко выбритый, хорошо пахнущий дорогими духами человек.

Да, интеллигент не может позволить себе неряшливости. Но главное в ином... Когда-то давно Дмитрий Сергеевич Лихачев - символ русского интеллигента - сказал, что интеллигентный человек - это тот, кто всегда имеет в виду того, кто рядом. Хам живет как бы в безвоздушном пространстве, не обращая внимания на тех, кто неподалеку. Интеллигент всегда замечает рядом живущих.

Это про Бэлзу. Помню в одной из поездок ехали в автобусе и заскучали. И кто-то попросил: "Святослав Игоревич, расскажите что-нибудь интересное". Хороший автобус, удобные кресла... Можно подремать, подумать, что, собственно говоря, Бэлза и делал, пока к нему не обратились с просьбой. Но тут у него словно что-то включилось, и он начинал рассказывать.

Такой, с позволения сказать, фокус, я видел много раз. Да, Бэлза был энциклопедически образован. И не только в сфере музыки и литературы. Но ведь свои знания надо суметь подать. Бэлза - на сцене огромного концертного зала, Бэлза - в автобусе и Бэлза - в компании друзей - это был один и тот же человек. Не все знают, что он носил звание "Народный артист России", но при этом никогда не играл. Не тратил свою энергию на то, чтобы выглядеть. Был таким, какой есть. И в роли телеведущего был абсолютно естествен и органичен. Всегда ориентировался не на суфлер, а на собственную точку зрения. И она всегда была интересна.

Неслучайно кумир Бэлзы - Ираклий Андроников. Выдающийся литературовед и столь же выдающийся телевизионный ведущий. В советские времена дикторы должны были непременно вещать: советский диктор как бы нес абсолютную истину. Андроников разговаривал, словно видел перед собой не многомиллионную аудиторию, а единственного человека, которому хотел поведать нечто интересное. Ровно так работал и Бэлза. Каждому зрителю казалось, что он обращается лично к нему.

Когда мы познакомились, я был начинающим ведущим. А он уже - живым классиком. Некоторое время (надо сказать, недолгое) я перед ним робел, но он был настолько теплый и естественный человек, что робость уходила сама. Это ведь тоже признак истинного интеллигента: видеть перед собой не должность, не опытного -неопытного, но живого человека. Видеть личность в любом. И соответствующим образом относиться.

Я много раз вел самые разные концерты. И знаю, что у ведущего две очень сложные, отчасти даже взаимоисключающие, задачи. С одной стороны, ты должен красиво, по-доброму "подать" следующего исполнителя. С другой, сделать так, чтобы зритель в зале не заскучал. Бэлза это умел как, может быть, никто иной. Про молодых исполнителей он говорил так, что, казалось, им не оставалось ничего другого, как стать выдающимися музыкантами.

Если Бэлза вел концерт, - пауз не возникало. Точнее, если они появлялись, Святослав Игоревич умел их заполнять. Случались ЧП, и паузы длились двадцать минут, а то и дольше. Бэлза умел с ходу, без подготовки говорить так, что зритель был абсолютно убежден: это не заполнение паузы, это сценарная заготовка. Святослав Игоревич имел очень серьезное филологическое образование - окончил славянское отделение филфака МГУ. Тридцать семь лет он работал в академическом Институте мировой литературы. Бэлза написал много предисловий к книгам великих писателей, особенно интересовался Шекспиром - по-своему мистическим гением, который, кажется, до сих пор остается не до конца понятым.

И как литературовед Бэлза оставался рассказчиком. Удивительно, но человек, знающий очень много, иногда, кажется, знающий просто все, - никогда не кичился своими знаниями. В телевизионной ли работе, в литературной ли он умудрялся, с одной стороны, не подниматься над собеседником, не довлеть над ним; а с другой, не опускаться до его уровня. А что же он тогда делал?

Звал за собой. Как бы говорил: "Смотрите, какой интересный человек и писатель... Например, Грин. Или Брюсов. Киплинг или Сервантес. Шекспир или Агата Кристи... Я расскажу о них то, чего вы не знаете, но что вас наверняка заинтересует"...

Красота бабочки уникальна. И, даже умерев, она остается в памяти навсегда: как красота, которой больше не будет.