Мастера, занимающие эти во многом ключевые позиции в музыкальном мире, всегда были под пристальным и нередко пристрастным оком профессиональной критики, широкой публики и культурного начальства. И хотя у дирижеров больше свободы, чем, скажем, у режиссеров, у каждого из назначенцев были великие предшественники, с которыми их будут сравнивать. Из живущих можно назвать В. Федосеева, из ушедших - Е. Светланова, Г. Рождественского, Е. Колобова.
Свобода свободой, но у артистов оркестра существуют свои представления о прекрасном, связанные, как правило, с традициями, сложившимися в коллективе. Хотя, к счастью, у нас нет традиции, как в некоторых странах, определять имя будущего руководителя оркестра с помощью голосования музыкантов, тем не менее к их коллективному голосу вынуждены прислушиваться.
Не стану приводить цитаты из воспоминаний Галины Вишневской, где она защищает А. Мелик-Пашаева, главного дирижера Большого театра до 1962 года, от Е. Светланова, занявшего этот пост в 1963 году. В них много субъективного. Но эпизод из своего опыта уместно вспомнить.
В 1995 году министр культуры РФ Е. Сидоров поручил мне, в ту пору его заместителю, отправиться в Санкт-Петербург, чтобы разобраться в конфликте, разгоревшемся между Ю. Темиркановым и музыкантами заслуженного коллектива, Академического симфонического оркестра Санкт-Петербургской филармонии. До 1988 года на протяжении полувека этим уникальным творческим организмом руководил Е. Мравинский, который создал эталон симфонизма ленинградской музыкальной культуры. Он был признан во всем мире в качестве творческого лидера, гениального дирижера, обладающего безоговорочным авторитетом и безупречным вкусом. Ю. Темирканов, который дебютировал в этом коллективе в качестве дирижера-ассистента в 1967 году, прекрасно знал творческий почерк и самого Мравинского, и возглавляемого им оркестра. Но при всем своем волшебном даре, при музыкальной изысканности и артистизме, усвоивший уроки выдающегося педагога И. Мусина и самого Е. Мравинского, он был художником другого темперамента, другой художественной манеры.
К 1995 году Ю. Темирканов уже семь лет руководил оркестром, сохраняя его лидерство в российской и мировой культуре. И тем не менее одним из главных аргументов восставших оркестрантов было то, что Ю. Темирканов разрушает традиции Е. Мравинского, меняя его "штрихи" в исполняемых произведениях. У них было много других - вполне материальных - претензий к своему главному дирижеру. Но для того чтобы их не обвинили в меркантильности, они прежде всего выступали борцами за подлинное искусство, за сохранение наследия гениального предшественника нынешнего главного дирижера.
Это был тот нечастый случай, когда после пятичасового собрания удалось прийти к обоюдному согласию, назовем его разумным компромиссом. Но нужно было быть Ю. Темиркановым, чтобы этот компромисс принес высочайший художественный результат. И по сей день, уже под руководством Н. Алексеева, первый оркестр Санкт-Петербургской филармонии сохранил особую безупречную академическую манеру, заложенную еще Е. Мравинским и обогащенную Ю. Темиркановым.
Есть старая музыкантская шутка по поводу главных дирижеров: "Кто за пультом, тот и главный". Новые назначенцы должны будут доказывать свое право стоять за пультом оркестров с давней и славной историей. И никакие ссылки на молодость не будут работать. Тем более что их молодость вполне относительна.
Специально заглянул в биографические справочники. Е. Светланов стал главным дирижером оркестра Большого театра 35 лет от роду. Ю. Темирканов в 30 лет был назначен руководителем второго Симфонического оркестра Ленинградской филармонии (что было невозможно без согласия Е. Мравинского), а в 38 стал главным дирижером и музыкальным руководителем Кировского (ныне Мариинского) театра. В. Гергиев в 35 лет сменил Ю. Темирканова на этом посту.
Вспоминаю все это лишь для того, чтобы было понятно: при всех "возрастных сдвигах" нынешние дирижеры возглавили оркестры не "на вырост", а в зрелые годы своей жизни, предназначенные для творчества. И чем ярче индивидуальность дирижера, тем острее потребность добиться взаимопонимания с теми 100-120 музыкантами, без которого невозможны даже сносные художественные результаты. О взаимной нелюбви между оркестровыми музыкантами и дирижерами существуют сотни анекдотов и драматических историй. Но есть и великие истории любви, которые дарят артистам и публике поистине возвышенные мгновения искусства, когда оркестр под рукой мастера становится единым целым, устремленным к небесам.
И в этом смысле им будет не легче, чем В. Панкову, назначенному художественным руководителем московского "Ленкома", который определил в качестве одной из своих первых работ "Оркестр" по мотивам фильма Феллини "Репетиция оркестра". Нужно пройти трудный процесс взаимного узнавания, избежать хаоса и диктатуры, чтобы найти ту симфонию отношений между музыкантами оркестра и дирижером, которая необходима для творчества.
