Проблемное генеалогическое древо
Анна Герман была полькой "по собственному желанию", ведь ее предки поляками не были, а родилась она в СССР в узбекском городе Ургенч. Польский журналист Славомир Копер - автор книги "Жизнь артисток в ПНР" утверждал, что ни у одного из деятелей искусства в те времена в Польше генеалогическое древо не вызывало столько проблем. Проще всего обстояло дело с матерью Ирмой Мартенс. Она происходила из семьи голландских меннонитов - радикальной религиозной группы, которая в середине XVI века осела на польской территории. Меннониты крестились во взрослом возрасте, членам общины запрещалось ношение и использование оружия, принесение присяг и госслужба. В общине царил культ труда, в Польше они не ассимилировались, жили в своем закрытом сообществе по собственным правилам.
После первого раздела Польши они оказались на территории Пруссии. Местные власти не собирались уважать принципы этой общины, поэтому меннониты были вынуждены выехать, в основном, в Россию, где у них был покровитель - князь Григорий Александрович Потемкин. Именно из этой группы и происходила Ирма Мартенс, родившаяся в ноябре 1909 года в голландском поселении Великокняжеское на Кубани. Она получила образование в Одессе, в 1934 году переехала в Фергану - поближе к брату Вильмару, и вскоре устроилась учителем немецкого языка в рабочем поселке у нефтяных промыслов Чимион. Там она и встретила будущего мужа Евгения Германа, работавшего бухгалтером в одной из нефтяных фирм.
"Высокий, привлекательный, с серо-голубыми глазами и темными кудрявыми волосами. Когда-то был дирижером хора. Отлично говорил на немецком, голландском и русском. Читал множество книг, знал наизусть бесчисленное количество стихов, пел, играл на гитаре и скрипке," - писала о нем Ирма. По ее словам, Евгений (Ойген) был сыном немецкого пастора из Лодзи. В течение некоторого времени он жил на Донбассе, но, опасаясь ареста, бежал в Узбекистан. По воспоминаниям его брата Артура Германа, фамилия ее отца звучала по-другому: Hoerman (Хьорман), а Германом он стал, благодаря транслитерации на кириллицу.
В начале XX века дед Ойгена с семьей переехал из немецкого поселения Нейгофнунг в Бердянском уезде на Украине в Западную Сибирь и основал недалеко от Омска хутор Хьорман, который существует до сих пор, уже как Германовка. Там же в Сибири отец Ойгена познакомился с девушкой из другой немецкой семьи - Анной Баллах, они поженились. В 1906 году ему предоставилась возможность стать проповедником и он с женой отправился на учебу в семинарию в польский город Лодзь (тогда - Российская империя). Именно там - во время учебы - родился Ойген Герман. После окончания учебы вся семья вернулась в Сибирь. Позже дед Анны Герман был арестован, а в 1931 году умер в лагерях в районе Архангельска. Так что польским в Анне было только место рождения отца.
Такое советское детство
Анна Герман родилась 14 февраля 1936 года. По данным ее польских биографов, Ирма и Ойген не были официально женаты. В книге "Жизнь артисток в ПНР" утверждается, что в 1932 году Ойген женился на некой Альме (немке из Украины), а спустя год, у них родился сын Рудольф. Как и большая часть семьи Германов, Альма не избежала репрессий: ее вместе с сыном депортировали в Павлодар в Казахстане. Она прошла лагеря и прожила до 1977 года, а ее сын - сводный брат певицы умер в 1985 году. Не исключено, что Ойген не знал, как сложилась судьба его первой жены. Спасаясь от репрессий, он бежал в Узбекистан, где и встретил Ирму Мартенс.
То, что родители Анны Герман не были женаты, косвенно подтверждает и тот факт, что, спустя пять лет после того, как Ойгена и его брата Вильмара в 1937 году арестовали по обвинению в шпионаже в пользу Германии, Ирма Мартенс вышла замуж за поляка Германа Бернера. Ойген Герман был посмертно реабилитирован в 1957 году, но соответствующая справка была направлена его родственникам только в 1975-м.
Ойгена расстреляли еще в 38-м, но семья не знала, что его уже нет в живых. Ирма долго искала мужа, осужденного на 10 лет без права переписки. Беременная вторым ребенком - сыном - вместе с дочерью она выехала в Сибирь, переезжала с места на место, бралась за любую работу. Когда младшему брату Анны исполнилось два года, он умер от скарлатины. Это были страшные времена. Сама Анна Герман вспоминала: "Мы жили в такой страшной нужде, что я решилась украсть с колхозного поля тростник для обогрева холодной комнаты, в которой мы жили. Мама пекла тогда лепешки из отрубей. Мне удалось выменять запас тетрадей - бумага была дефицитным товаром - на одежду. Тогда военная шинель стала моим пальто".
В 1942 году Ирма вышла замуж вторично, вскоре ее муж вступил в 1-ую польскую пехотную дивизию им. Тадеуша Костюшко и в октябре 1943 года погиб в битве под Ленино. Анна Герман писала в своей книге "Вернись в Сорренто?": "Выпавшая нам судьба не была слишком милостива. В ней отразилось все то, из чего складывалась жизнь сотен тысяч людей в годы последней войны, вкупе с голодом, изгнанием, подчас гибелью целых семей". Семьи воинов польской дивизии имели право на репатриацию в Польшу. Ирма Мартенс даже не говорила по-польски, но жизнь в Советском Союзе принесла ей столько горя, что в 1946 году, взяв десятилетнюю дочь и пожилую мать, она отправилась в неизвестность.
Пани магистр Геологии
В Польше судьба была к Ирме Мартенс и Анне Герман гораздо благосклоннее. Когда они обосновались во Вроцлаве, Пани Ирма устроилась преподавателем иностранных языков, Анна очень быстро освоила польский. Окончив школу, девушка задумалась, какую профессию выбрать. "Меня всегда привлекали живопись, скульптура, металлопластика, художественная керамика. Поэтому по окончании школы я подала документы на отделение живописи при Высшей школе искусств Вроцлава. Но по глубоком размышлении мы с мамой пришли к выводу, что следует избрать более "конкретную" специальность, которая в будущем обеспечила бы гарантированный кусок хлеба, тем более, что у меня не было родственников, на которых я могла бы рассчитывать в какой-нибудь непредвиденной жизненной ситуации" - писала она в книге "Вернись в Сорренто?".
Анна Герман решила стать геологом - эта профессия, по ее мнению, была полна романтики, позволяла бывать на природе. Не последнюю роль, по ее собственному признанию, играла перспектива пения песен у костра в далеких геологических экспедициях. "Я сдала экзамен на Геологию, меня приняли, через шесть лет я закончила учебу, стала пани магистр геологии, но одновременно - на последнем курсе - узнала, что такое мондраж, что такое нервы перед выходом на встречу с аудиторией. И, о чудо, полюбила это!" - вспоминала она.
В 1960 году она дебютировала на сцене кабарета "Каламбур", на первом польском студенческом фестивале культуры он получил главный приз - благодаря пению Анны. Но совмещать учебу с артистической карьерой ей было трудно, поэтому с "Каламбуром" Анна рассталась. "Пела я всегда охотно, когда бы и кто бы того ни пожелал: и на школьных, а позднее и на студенческих торжествах, и дома для гостей. Впервые я исполнила песенку, будучи совсем маленькой, на детском новогоднем празднике - под огромной елкой. Моя мама тогда была учительницей начальной школы, и в ее обязанности входила, в том числе, организация детских праздников, спектаклей и т.д. Но я никогда не думала, что пение станет моей профессией. Я пела исключительно для собственного удовольствия, мне даже в голову не приходило, что этому можно относиться как-то иначе," - писала она в книге "Вернись в Сорренто?".
Настоящая карьера певицы началась, благодаря однокурснице и соседке Янине Вильк, которая с момента их знакомства, то есть с седьмого класса школы, считала, что это настоящее призвание Анны Герман. Янина обратилась в дирекцию Вроцлавской эстрады с просьбой устроить прослушивание талантливой пани геолога. В назначенный день она убедила подругу отправиться на встречу с художественным руководством эстрады, и ее включили в новую программу. "Мне предстояло исполнить со сцены девять красивых мелодических песенок. Да вдобавок мне за них еще и платили!" - радовалась певица. Так закончилась карьера геолога. Директор эстрады Шимон Шурмей рассказывал: "Она была очень ранимой и меланхоличной. С ней я всегда должен был быть чуть-чуть психологом. Знать, когда погладить по голове, когда подбодрить. С Аней только так нужно было поступать. Деликатно и осторожно".
Анна Герман выступила на радио, дебютировала и на голубом экране в передаче "Встреча на закате". Но развитию карьеры мешало отсутствие музыкального образования. В этом случае, по правилам, она должна была сдать квалификационный экзамен на артиста эстрады. В 1961 году Анна его провалила - на экзамене по общим знаниям перенесла действие пьесы о салемских колдуньях в Англию. Следующая попытка состоялась через год. Члены квалификационной комиссии вынесли вердикт: "Геология немного потеряла, а вот песня, может быть, нечто приобрела". За прошедший между двумя попытками год Анна познакомилась с композитором Катажиной Гертнер, которая написала для молодой певицы песню "Танцующие Эвридики". Именно благодаря этой песне к Анне Герман пришла слава.
Назад в СССР
В 1964 году Анна Герман заняла второе место на Фестивале польской песни в Ополе, а спустя месяц, по приглашению Госконцерта, выехала на гастроли в СССР. Пока что не на сольные выступления, а в составе группы артистов. И хотя Герман еще была дебютанткой, она имела невероятный успех. Именно в Советском Союзе была записана ее первая пластинка.
Сама она рассказывала об этом так: "На довольно часто задаваемые мне вопросы - как в Польше, так и за границей: "Какие вы записали пластинки, где можно их купить?" - я была вынуждена со смущенной улыбкой отвечать, что моя пластинка еще не вышла, но, несомненно, вскоре мне предложат ее записать. Ибо для певца, оказавшегося за границей, пластинка является доказательством его популярности в собственной стране, его профессионального уровня, но прежде всего - фактом, оправдывающим и объясняющим его выступления на зарубежной эстраде. Одним словом, это своеобразное доказательство признания. Мне очень хотелось иметь такое подтверждение. Я мечтала о нем, но... все еще не имела шансов стать "пророком в своем отечестве". Несмотря на это, в московской студии грампластинок на улице Станкевича, 8, решили рискнуть. Мне предложили записать пластинку. Целую большую долгоиграющую пластинку!"
Анна Герман приезжала в СССР множество раз, и всегда испытывала особое чувство. В книге "Жизнь артисток в ПНР" приводится одно из ее высказываний: "Польша - это мой второй дом, который дал мне все. Но это странно… Когда я еду в Советский Союз, я волнуюсь гораздо меньше, чем по поводу других гастролей. Я волнуюсь, но это, скорее, тихая радость".
Авария
Многочисленные гастроли во многих странах мира принесли ей известность далеко за пределами Польши. Артисткой, которая, к тому же, пела на нескольких языках, заинтересовались в Италии. Казалось, что ее чистый мелодичный голос создан для итальянского репертуара. В 1966 году она подписала контракт на три года с небольшой местной звукозаписывающей компанией CDI.
В своих воспоминаниях о том периоде Анна много времени посвятила попыткам владельца студии сделать из нее звезду во всех смыслах этого слова. Анне Герман пришлось окунуться в светскую жизнь, бывать на приемах, участвовать в фотосессиях. Это доставляло ей огромный дискомфорт. Во-первых, она была довольно высокого роста - 184 см., и найти для нее подходящий вечерний туалет было проблемой даже в миланских салонах. Во-вторых, она сильно комплексовала из-за своего роста, но именно о нем ее постоянно спрашивали во время концертов и пресс-конференций. В-третьих, всем напиткам, в том числе вину, она предпочитала молоко, и не стеснялась просить его на приемах и банкетах, что повергало итальянцев в недоумение. В-четвертых, она просто не любила такой образ жизни. Анна скучала по дому, по родным, по друзьям. Впрочем, ей не суждено было исполнить условия контракта. Она успела стать первой и единственной полькой, выступавшей на легендарном фестивале в Сан Ремо и дать единственный сольный концерт в Форли.
Ночью 27 августа 1967 года ее импресарио Ренато Серио заснул за рулем по дороге в Милан. Спортивный Фиат 850 слетел с автострады. Серио "отделался" переломом руки и ноги, А с Анной все обстояло гораздо хуже: многочисленные переломы конечностей, повреждения позвоночника и грудной клетки, сотрясение мозга. В институте ортопедии Rizzoli в Болонье на нее всю наложили гипс - от шеи до пальцев ног. Анна не хотела оставаться в Италии дольше, чем это было необходимо. Как только доктора разрешили, ее перевезли в Польшу. Она летела в салоне первого класса, где для нее сняли кресла и установили специальную кровать. Долечивалась она в Польше. За время болезни написала книгу "Вернись в Сорренто?" и о ней заговорили, как о талантливом писателе или журналисте.
Збигнев Тухольский
Скорее всего, Герман не вернулась бы на сцену, если бы в этот тяжелый момент рядом с ней не оказался Збигнев Тухольский. Они были знакомы много лет, он ездил на ее концерты, дарил цветы, утешал в тяжелые минуты и даже просил ее руки, но Анна взяла время на размышления. Из больницы она уехала в его варшавскую квартиру. По воспоминаниям друзей, которых цитирует Славомир Копер, квартира была малогабаритной, передвигаться по ней было довольно сложно. "Ночью, когда соседи уже спали, а улицы были пустыми, Збышек заносил Аню в лифт, внизу помогал ей сесть в машину, и они ехали на берег Вислы. Там Аня медленно, с помощью Збышка, делала первые шаги. Так продолжалось до рассвета. И так изо дня в день - неделями," - вспоминал режиссер Ян Ласковский. Тухольский раздобыл для Анны пианино - она начала сочинять музыку. В 1970 году Герман вернулась на сцену, а через два года они со Збигневом поженились. Церемония на польском горнолыжном курорте Закопане была очень скромной, они не позвали даже родственников, а в качестве свидетелей пригласили случайно встреченных знакомых. Спустя три года пани Герман-Тухольска забеременела, и, несмотря на возражения врачей, в ноябре 1975 года родила сына, которого назвали в честь отца - Збигневом. Актер Яцек Хильхен вспоминал: "У них со Збышком была прекрасная семья, живущая искусством. В их доме не было пресловутого "творческого беспорядка", хотя могли бы позволить себе расслабиться. Но Анна не любила беспорядок и хаос. Хотя и педантичной не была. Могла сказать: "Едем в лес, что-то мне тут плохо разговаривается", и мы ехали, чтобы посидеть в тени деревьев, хотя уже была ночь".
Контрабандистка Герман
Анна Герман, всю жизнь мечтавшая о просторе и возможности петь не доставляя неудобства соседям, писала в своей книге: "У каждого человека должно быть хотя бы одно дерево". Чтобы купить свой дом, им с мужем приходилось очень много работать. Она беспрестанно ездила с концертами, очень много гастролировала в СССР.
Тот же Ян Ласковский описывал такой случай: "На гастролях в Казахстане у Анны был, в том числе, концерт в степи. В отдалении паслись огромные стада коров и овец, а публикой была небольшая группа пастухов. Аню очаровал потрясающий пейзаж. С ней что-то случилось. Она забыла, что поет по-казахски, что кто-то ее слушает. Звук ее голоса разнесся по степи. Животные подняли головы. Вокруг Анны собиралось все больше людей. Воцарилась тишина, слышно было только ее пение. Она была счастлива! ... И в какой-то момент она поняла, что животные ее слушают. Сначала ее это обеспокоило, а затем - растрогало. Она решила спеть еще одну песню специально для этих необычных слушателей. Она рассказывала, что, когда уезжала, животные все еще ждали продолжения концерта.
" Анна работала на износ, иногда давала три концерта в день. Автор книги "Жизнь артисток в ПНР" писал, что, чтобы подзаработать, они с мужем организовали небольшой бизнес: на свои гонорары во время гастролей Анна тайно покупала украшения и провозила их в Польшу - ведь обожаемую певицу никто не досматривал на границе - а Тухольский продавал их через друзей и знакомых. Впрочем, по его словам, так поступали тогда все, кто мог выехать за границу: государственные деятели, артисты, спортсмены и рядовые граждане.
Самая известная полька
Во время одного из концертов в Алма-Ате Анна почувствовала сильную боль. По возвращении на Родину, выяснилось, что у нее саркома. Психологические последствия автокатастрофы дали о себе знать: Герман не доверяла традиционной медицине. К лучшему польскому онкологу она обратилась слишком поздно, и не решилась на предложенную терапию.
"Болезнь была запущена, но у меня сложилось впечатление, что ей можно помочь. Я был уверен, что есть шанс, если не на излечение, то на улучшение ее состояния. Я сказал об этом Пани Ане. Но мне казалось, что то, что я говорю, до нее не доходит. Конечно, она любезно меня выслушала, задала несколько вопросов, но, в общем, я почувствовал полное отсутствие доверия" - рассказывал Тадеуш Кошаровский биографу певицы Мариоле Прызван. Анна Герман знала, что ее жизнь подходит к концу. В последние месяцы она сочиняла религиозную музыку. 26 августа 1982 года ее не стало.
В Польше рассказывают, что, когда это случилось, радио и телевидение в СССР прервали вещание, чтобы сообщить эту скорбную новость.
Спустя годы после смерти Анны Герман в Польше она была почти забыта. Многочисленные диски с ее песнями появились на прилавках местных магазинов только после выхода в феврале 2013 года на польские экраны сериала "Анна Герман. Тайна белого ангела" с Иоанной Моро в главной роли. В Советском Союзе и в России дело всегда обстояло по-другому. По информации Славомира Копера, издание Gazeta Wyborcza опубликовало как-то результаты опроса среди россиян, кого они считают самым славным поляком. Анна Герман одержала убедительную победу не только над актрисой Барбарой Брыльской, но и над композитором Фредериком Шопеном.