Григорий Алексеевич, нынешним летом Постоянный Комитет поменял адрес - за 15 лет все привыкли, что вы работаете на Старой площади в Москве. И вот теперь район Остоженки, Еропкинский переулок. Что видно из вашего окна? И в целом в работе Посткома что-то со сменой адреса поменялось? Все архивы перевезли?
Григорий Рапота: Мы рады тому, что поменяли адрес: у нас теперь очень комфортные условия для работы. Я уж не говорю о том, что мы здесь сами себе хозяева, хотя, разумеется, эти площади мы арендуем. Здание у нас замечательное. На улице, названной в честь генерал- губернатора Москвы Еропкина. Построено до революции как доходный дом. В советское время здесь размещалось посольство, затем какой-то банк.
Вы спросили насчет архивов. Естественно, все свои документы мы сюда перевезли. Теперь имеем возможность нормально организовать архив.
У нас есть небольшой конференц-зал, который вмещает до 80 человек. Это очень здорово. Есть еще переговорный зал, он тоже нами активно используется. В общем, созданы все условия. Сейчас наладили видеосвязь с нашим представительством в Минске и можем общаться с коллегами онлайн. Когда проводим совещания в Москве, они самым активным образом участвуют в обсуждениях.
Кроме того, готовы предложить партнерам Постоянного Комитета использовать наши возможности для проведения пресс-конференций, видеомостов.
Мы беседуем с вами накануне 15-летия подписания Договора о создании Союзного государства. Что значит этот день в новейшей истории Беларуси и России?
Григорий Рапота: Во-первых, этот день дает нам повод вообще поговорить о нашем проекте "Союзное государство", о том, что достигнуто, о планах на будущее. Поэтому грех было бы не воспользоваться таким случаем. Неспроста мы под этим знаком провели уже два медиафорума, а 25 ноября отметили 15-летие нашего общего издания - газеты "СОЮЗ. Беларусь-Россия". Это был хороший повод поговорить о работе союзных средств массовой информации. Это тоже часть нашей работы, причем очень важная.
Не так давно в Минске прошел очередной Совет министров Союзного государства. В его повестке значилось 35 вопросов. Часть - рабочие, но были и те, что определяют вектор развития Союзного государства . Что нового ждать нам на союзном пространстве в 2015 году?
Григорий Рапота: Был принят целый ряд решений, которые потребуют активной работы по развитию Союзного государства. Достаточно упомянуть документ под названием "Перспективные направления развития Союзного государства на среднесрочную перспективу до 2017 года". В нем охвачены все стороны деятельности Союзного государства, и, естественно, для нас это программа действий, к реализации которой мы приступили, несмотря на то что документ еще не утвержден Высшим Государственным Советом. Но я надеюсь, что если и будут какие-то поправки, то незначительные.
Был принят еще один документ, касающийся порядка формирования бюджета. Это наш внутренний регламент. Он не затрагивает напрямую жителей Беларуси и России, но для Постоянного Комитета очень важно, чтобы те инструментарии, которые формируют Союзное государство, работали эффективно. Постоянный Комитет сам является одним из таких инструментариев, а бюджет - один из важных его элементов.
У нас состоялся еще накануне Совета министров очень серьезный разговор о собственности Союзного государства. Это длительная, мучительная история. Мы наконец определили пути решения этого вопроса. Надеюсь, дело сдвинется с мертвой точки.
Визитной карточкой Союзного государства всегда были союзные программы. Сколько их запланировано на 2015 год? Знаем, будут продолжены программы "Белтрансген-2", "Композит", программа по картофелю и топинамбуру...
Григорий Рапота: К великому сожалению, по ряду причин реализация некоторых программ - к примеру, по картофелю и топинамбуру - затормозилась. Нас обеспокоило крайне низкое кассовое исполнение этой программы. На что и указала Счетная палата России.
По картофелю и топинамбуру?
Григорий Рапота: По ряду программ, и особенно по этой. Естественно, мы встревожены. Но мы встревожились еще до того, как нам на это указали. И сейчас мы вместе с Министерством сельского хозяйства России стараемся "разрулить" ситуацию. Нельзя, чтобы реализация программы затормозилась.
Что касается других союзных программ, то мы рассчитываем на благополучное решение проблемы по программе ликвидации последствий Чернобыльской аварии, еще по ряду программ.
С 2010 года в рамках Союзного государства выполняются 14 бюджетных программ в различных отраслях экономики и социальной сфере, например, в аграрно-промышленном и оборонно-промышленном комплексах, в радиоэлектронике, в приборо- и машиностроении, в здравоохранении, охране окружающей среды. Срок их исполнения заканчивается в 2017 году. Ежегодное финансирование осуществляется в пределах 2,5-3 миллиарда российских рублей. Четыре из этих программ были завершены в 2013-2014 годах, три программы будут закончены в 2015 году, пять - в 2016 году и еще две программы - в 2017 году.
Кроме того, по предложениям разработчиков из Беларуси и России в настоящее время подготовлены еще 15 проектов Концепций программ Союзного государства, которые проходят согласования в отраслевых министерствах. Предварительные объемы бюджетного финансирования указанных программ на период 2015-2019 годов определены в размере около 20 миллиардов российских рублей.
Серьезный замах! И каковы шансы, что их примут?
Григорий Рапота: На первое полугодие будущего года у нас запланировано очередное заседание Совета министров. Будем стремиться к тому, чтобы вынести на утверждение хотя бы половину этих концепций. Задача амбициозная, получится или нет - посмотрим. Понятно, что многое зависит от профильных ведомств, но, я считаю, мы должны усиливать роль Постоянного Комитета в этом процессе - как координатора.
Григорий Алексеевич, может ли негативно сказаться на финансировании союзных программ нынешняя непростая экономическая ситуация: цены на нефть падают, против России и Беларуси действуют санкции, есть признаки инфляции. Каким образом в таких непростых условиях обеспечить стабильность союзного бюджета?
Григорий Рапота: Если идут какие-то инфляционные процессы, то мы тоже не можем оставаться в стороне. Так, если в программе есть большой компонент каких-то импортных поставок, то цена их возрастает со всеми вытекающими последствиями. Там, где импорт не задействован, немножко полегче. Хотя тут уже начинают срабатывать инфляционные механизмы. Поэтому в целом экономическая ситуация на наши планы влияет. Но не настолько, чтобы останавливать программы или, наоборот, требовать под них дополнительного финансирования. Мы порой с выделенными финансами не можем справиться так, как положено. Нас это крайне беспокоит. Нам надо более эффективно использовать те деньги, которые нам дают.
Сейчас ведется активная работа по объединению промышленного потенциала двух наших стран. Готовятся к старту пять крупных интеграционных проектов в автомобилестроении, сферах электроники и высоких технологий. И, судя по всему, список этот будет расширен: после заседания союзного Совмина премьер-министр Беларуси Михаил Мясникович заявил, например, что обсуждается вопрос о создании совместного предприятия в области искусственных нитей и волокон. О чем конкретно идет речь?
Григорий Рапота: Есть сферы деятельности, где промышленный потенциал России и Беларуси может очень хорошо друг друга дополнять. Например, когда речь идет о вискозном волокне, которое применяется в текстильной промышленности, а также в решении некоторых технических задач. Сейчас идут активные консультации между "Белнефтехимом" и одним из холдингов "Ростехнологий" - ООО "РТ ХИМКОМПОЗИТЫ". Речь идет не просто о создании каких-то совместных предприятий, а о том, чтобы выстроить некую единую технологическую цепочку, которая, в свою очередь, даст импульс развитию текстильной промышленности в России. У России есть интерес к этому, а потому она должна либо создавать свои дополнительные мощности, либо импортировать технологии из третьих стран, либо активнее взаимодействовать с Республикой Беларусь, в том числе через расширение некоторых производств.
В последнее время вас активно приглашают на крупные международные форумы - в октябре вы выступали на Третьем Евразийском форуме в Вероне, в середине ноября - на бизнес-форуме "Россия - Беларусь - Австрия" в Вене. Как вас принимали? Означает ли это, что Союзное государство становится все более активным и весомым субъектом международной экономической жизни?
Григорий Рапота: Хочу внести небольшую поправку. Дело в том, что на эти форумы мы пригласили себя сами: мы уже несколько лет являемся их соорганизаторами.
Что касается бизнес-форума в Австрии, то это просто была наша идея. И мы благодарны своим австрийским партнерам, что они ее подхватили, предоставили площадку для общения. В организации мероприятий активное участие приняли торгово-промышленные палаты трех стран, подключились правительства Беларуси и России, Российский союз промышленников и предпринимателей, бизнес всех трех стран.
Поскольку это был первый подобный форум, то в программе значились презентации возможностей каждой страны. Все они оказались крайне интересными. Потом деловые круги общались между собой, договаривались о сотрудничестве.
К слову, нас иногда спрашивают: а что вы там подписали во время форума? Мы вообще не планировали ничего подписывать, наша задача - создать площадку для диалога. Вместе с тем, так уж получилось, что во время этого форума было подписано соглашение о создании Белорусско-австрийского Делового Совета. Это знаковое явление. И все участники форума единогласно решили, что следует расширять состав его участников. Кстати, в работе форума по нашему приглашению приняли участие представители Евразийской экономической комиссии. Под занавес было решено в следующий раз собраться в Минске. По всей видимости, встретимся осенью будущего года. Если удастся сделать из форума постоянно действующую площадку для общения деловых кругов, будет хорошо.
А к самому Союзному государству есть интерес?
Григорий Рапота: Интересуются. И даже высказывают некие пожелания. Первое пожелание прозвучало еще два года назад - его озвучили почти одновременно журналисты и представители бизнеса: быстрее определиться с визовой политикой. Как вы знаете, сегодня по въездной визе в Россию нельзя посетить соседнюю Беларусь, и наоборот. Это крайне неудобно для бизнеса и туристов.
Вопрос может решиться уже в следующем году?
Григорий Рапота: Он поднимался на нашем крупном медиафоруме в ноябре: об этом говорил и статс-секретарь российского МИДа - заместитель министра иностранных дел Григорий Карасин, и представитель "Ростуризма", и эксперты рынка туристических услуг. Дело хорошее, и опыт есть: шенгенская виза и существующая при этом национальная виза - чем не отработанный вариант? Конечно, потребуются некоторые технологические усилия, финансовые расходы. Но это все решаемо, было бы желание. Сейчас ведутся консультации.
Государственный секретарь Союзного государства Григорий РапотаМы уже затронули тему единой въездной визы. Читатели нам не простят, если проигнорируем тему единого туристического пространства, тем более в преддверии больших новогодних праздников. А ведь некоторые эксперты даже призывают создать на союзные деньги крупный союзный курортный комплекс!
Григорий Рапота: Нам всем вместе нужно системно работать над улучшением качества курортного туристического обслуживания. Вопрос не в том, будет ли это какой-то союзный курорт. Думаю, наши минфины на это денег не дадут. А вот системно развивать туристический бизнес нужно, и у нас для этого есть все возможности. Прежде всего природные возможности, а это уже немало.
На самом деле тема сложная. Требует тонко учитывать запросы сегодняшнего туриста. До тех пор, пока мы к гостям будем относиться исходя из своих собственных представлений о том, что им нужно, пока не научимся прислушиваться, а чего же они сами хотят, никакого туризма у нас не будет. Считаю, что принципы правильного ведения туристического бизнеса совершенно блестяще освоены в Италии, в Австрии, в Испании. Надо предлагать людям то, что им, а не тебе хочется. Не стоит ловить рыбку на кусок колбасы! Хозяин, к примеру, привык водку стаканами пить и закусывать огурцом. А гость этого не любит, не привык, не хочет. Пока мы этого не поймем, никакого развития туризма не будет.
Григорий Алексеевич, нам довелось работать на недавнем экспертно-медийном форуме "Познавая Союзное государство: от Бреста до Владивостока". Выступало немало экспертов, но вот сложилось такое ощущение, что сегодня у российской стороны нет объективного представления, что же происходит на рынке туристических услуг, нет глубокой экспертной аналитики.
Григорий Рапота: Это же целые школы, которые выстраиваются поколениями. Так же не бывает: захотели - и завтра сделали. Это длительная и очень кропотливая работа. Мы, например, сейчас трудимся над едиными стандартами дорожной инфраструктуры. В принципе все признают, что в Беларуси она развита лучше, чем в России. Нужно, наверное, посмотреть, что полезно было бы взять из этого опыта. Чтобы в Союзном государстве человек, пересекая границу, не только ощущал на себе ее отсутствие, но и видел, что ничего не поменялось ни в ландшафте, ни в качестве дорожного покрытия, ни в системе сбора платежей. К примеру, существует электронная система сбора платежей. Так называемая микроволновая - очень прогрессивная. Не нами и не белорусами придуманная. Но надо воздать белорусам должное: они изучили мировой опыт и взяли лучшее. Почему бы этим не воспользоваться и россиянам, тем более что система уже отработана, приносит доход... Такая вещь крайне важна и для туриста. Он должен ориентироваться на определенный стандарт услуг по всей территории Союзного государства.
Но уж чему точно турист будет рад, так это унификации времени в Москве и Минске. Символично, что это произошло накануне 15-летия Союзного государства. Признайтесь, пролоббировали?
Григорий Рапота: Не имеем к этому никакого отношения! Но с ликвидацией часовой разницы между столицами нам тоже стало удобнее работать. Теперь, когда мы в 10 утра проводим планерку с видеоконференцией, точно знаем, что все на местах - в Минске и в Москве.
Зеркалом любого государства является социальная сфера. В этом смысле Союзное государство достигло заметных результатов, обеспечив белорусам и россиянам равные права практически во всех областях жизни. Тем не менее какие-то вопросы остаются. Например, с выплатой пособий, медицинским обслуживанием. В образовании никак не приведем ЕГЭ и ЦТ (централизованное тестирование) к единому знаменателю. Какие еще социальные вопросы у вас "на карандаше"?
Григорий Рапота: Коротко пройдусь по всему списку. Начнем с системы образования. До введения ЕГЭ у нас никаких проблем не было: белорусы приезжали в Россию наравне с другими абитуриентами, сдавали экзамены и в зависимости от результатов поступали или не поступали в российские вузы. Все было понятно. Ввели ЕГЭ. Но забыли при этом, что у России и Беларуси есть взаимные обязательства в вопросе равенства прав, в том числе в образовательной сфере. И соблюдение этих прав мы обязаны обеспечить. Решение нашли в том, чтобы предоставить белорусам доступ к сдаче ЕГЭ, а россиянам - к ЦТ. Но для этого надо создавать площадки, куда абитуриент может приехать и сдать экзамен. Сейчас принципиально этот вопрос решен. Но есть еще одна тема, которой мы намерены заняться в ближайшее время, - это олимпиада для школьников Союзного государства. Нужно будет ее сертифицировать, чтобы результаты этой олимпиады учитывались при приеме в любой вуз Беларуси и России.
Но ведь и сегодня в Союзном государстве проводятся олимпиады и серьезные конкурсы среди школьников...
Григорий Рапота: Проводятся, но они никаких преференций при поступлении в вузы ребятам не дают. Что-то решаем точечно, и мне приятно, когда ректоры столичных вузов искренне интересуются нашими победителями. Приведу пример. Не так давно мы проводили техническую олимпиаду среди школьников. Победили в итоге двое: белорус и россиянин из Кабардино-Балкарии. Такие башковитые ребята! Я позвонил ректору Московского государственного технического университета, рассказал о ребятах, про их работы. Поинтересовался, какие у них шансы при поступлении в институт. Он говорит: пусть приезжают, мы их примем. Тот парень, что из Кабардино-Балкарии, кстати, сам прошел по результатам ЕГЭ, уже там учится. А белорус выбрал другой вуз, но тоже очень достойный.
В последнее время много говорят про Евразийский экономический союз. Не поглотит ли он Союзное государство? И насколько реальна перспектива у ЕАЭС стать таким же, как Союзное государство, мощным экономическим и военно-политическим союзом? И как скоро?
Григорий Рапота: Если перейти на философскую ноту, то все в мире возможно. Все течет, все изменяется, интеграционные структуры тоже. Мы должны отталкиваться от реалий и смотреть, каково соотношение этих двух интеграционных процессов, как они сочетаются и на что в них можно ориентироваться.
Первый тезис заключается в том, что Союзное государство и участники этого объединения по ряду параметров интегрированы в значительно большей мере, чем в Евразийском экономическом союзе. Так случилось в силу разных обстоятельств. Заметьте, в самом названии "Евразийский экономический союз" речь идет об экономике. Союзное государство охватывает более широкий спектр: военно- и внешнеполитический, научно-технический. Наработаны некие механизмы управления этими процессами. Созданы более продвинутые условия для жителей двух государств за счет того, что ликвидированы границы между Россией и Беларусью: убраны и пограничный, и таможенный контроли. Все это еще предстоит сделать в Таможенном, а с 1 января 2015 года - Евразийском экономическом союзе.
Вместе с тем в Союзном государстве уже сейчас нарабатываются такие формы взаимодействия, которые вполне могут быть потом адаптированы в "тройку". Может быть, некоторые полномочия от Союзного государства перейдут к ЕАЭС. Так, как перешли, к примеру, полномочия по таможенному и тарифному регулированию. И это здорово! Если Евразийское экономическое сообщество обретет такую динамику, что оно догонит и будет по всем параметрам вровень идти с Союзным государством, тогда мы правомочны будем задать вопрос: а как дальше быть? Правда, придется тогда кое-что поменять в уставных документах: Союзное государство имеет конечной целью создание единого государства, перед Таможенным союзом такой цели не стоит. Пока Союзное государство остается своего рода пилотным проектом для всех интеграционных процессов на постсоветском пространстве, включая Евразийский экономический союз.
Григорий Алексеевич, все чаще в прессе мелькает термин "информационная война". Не секрет, что есть силы, заинтересованные в том, чтобы между нами - россиянами и белорусами - пробежал холодок. Что можем этому противопоставить?
Григорий Рапота: Слово "война" мне вообще-то не очень нравится. Хотя бывает, что применяют какие-то IT-технологии, когда мобилизуются большие массы людей на какое-то неблаговидное действо. Но мы сейчас речь ведем о другом - об информировании населения. Если говорить только плохо о какой-то стране, то можно создать устойчивый негативный миф. То же самое, если вести речь только о хорошем. Но к негативу журналисты почему-то проявляют повышенный интерес. Надо всегда четко себе представлять, являются ли какие бы то ни было нарушения со стороны России, Беларуси или, к примеру, Казахстана элементом государственной политики или это результат авантюрного поведениям хозяйствующего субъекта? Пока мы сталкиваемся только со вторым случаем. Опять же никакой товар не может пройти в Россию без участия российского импортера. Кто он, этот импортер? Назовите общественности его фамилию!
Мы сегодня уже говорили о стандартах в образовании. 3 декабря все выпускники российских школ писали итоговое сочинение по литературе. Одна из предложенных им тем звучала так: "Чем люди живы?" Как бы вы ответили на этот вопрос?
Григорий Рапота: Все люди разные. И каждому для счастья нужны абсолютно разные вещи. Кому-то надо купить очередную яхту, кому-то - забраться на Эверест. У каждого свое представление о счастье. Для одного семья - это свято, для другого - вещь второстепенная. Люди устроены по-разному.
Григорий Алексеевич, в следующем году мы будем отмечать 70-летие Великой Победы. Вы родились в 1944 году. Что для вас война?
Григорий Рапота: Мы очень любим говорить о победах, а война - это прежде всего трагедия, слезы. Ведь в истории были совершенно жуткие эпизоды. Например, Ржевский котел, в котором погибли от полутора до двух миллионов советских солдат и офицеров. Историки утверждают, что это они своими жизнями заслонили Москву и остановили наступление.
Любая война - с какой бы стороны на нее ни смотреть - это не есть череда бесконечных побед, это и поражения, и в том числе в результате бездарного руководства. Мы любим повторять, что война все спишет. А могли бы добиться того же результата, но с меньшими жертвами? Об этом надо думать. И думать ради того, чтобы в будущем не повторять таких ошибок, если, не приведи Господь, придется в каких-то конфликтах участвовать. Ставили ли мы во главу угла ценность человеческой жизни или для нас важен был только сам результат любой ценой? Тут много возникает вопросов. Главное - нужна правда.
А ведь нынешние школьники даже не знают песен военных лет. Булата Окуджаву ни разу не слышали...
Григорий Рапота: Вопрос не имеет простого ответа. Я заканчивал 10-й класс в 1960 году: прошло всего 55 лет с русско-японской войны, а я про нее почти ничего не знал. Но я сейчас подумал о другом. В жизни каждого человека должен быть какой-то великий, знаковый день. Для меня таким днем было 12 апреля 1961 года - полет Юрия Гагарина в космос. А молодежь, которая родилась в 70-е - 80-е, 90-е годы, что она в своей жизни видела, что сама создала? Вы прожили по 30-40 лет, вы чего-нибудь сделали такого, чем страна может гордиться?
Ведь и война меня всегда интересовала не с точки зрения тактики ведения боя, меня волновал вопрос поведения человека на войне. Человек и обстоятельства. Каждый нормальный человек боится смерти, ранений. Как он ведет себя, как побеждает свой страх, что его поддерживает в этом? Вот что меня интересует.
А патриотизм для вас в чем?
Григорий Рапота: Полагаю, что патриотизм не должен быть громким, должен быть в сердце. А когда человек кричит порой по пустяшному поводу, что мы вот сейчас тут всех порвем, - это, на мой взгляд, истеричность. А почему надо всех порвать, почему ты не можешь завоевать уважение своими техническими достижениями, высоким уровнем жизни? Почему не может сделать для своей страны нечто такое, что поднимет ее престиж во всем мире? Чтобы люди стремились сюда приехать, здесь жить, трудиться. Конечно, это непросто, здесь работать надо.