Война застала Нюру в Смоленске. Она тогда жила у старшего брата Прохора - перебралась из родной деревни в город, чтобы учиться в восьмом классе. Было страшно: приближались немцы, город подвергался бомбежкам, и брат решил, что с родителями в Гороховке девочке будет безопаснее. Сдав последний экзамен, Нюра прямо из школы отправилась на вокзал, где на путях стоял длинный состав, состоявший из открытых железнодорожных платформ. И вдруг девочка услышала, как ее кто-то зовет! Обернувшись, она увидела у эшелона старшую сестру Матрену, которая тогда работала под Смоленском, в Красном бору. Как оказалось, ехать к родителям было уже нельзя - в Гороховке были немцы, и девочке оставалось только присоединиться к сестре и ее детям. Тогда она и подумать не могла, что отправляется в путь, который продлится много лет…
Тот поезд был чем-то вроде эвакуатора, и увез он людей из Смоленска совсем недалеко - в Кардымовский район, к знаменитой теперь Соловьевой переправе, которая с середины июля 1941 года осталась единственным каналом материально-технического обеспечения войск Западного фронта. Беженцы перебрались через Днепр и отправились в путь, плохо представляя себе, куда они идут, и что ждет их впереди. Сейчас это трудно себе представить, но они добрались до самого Подмосковья! Узнав, что усталые и измученные дорогой люди идут из Смоленска, им подсказали: а вот тут как раз смоленский госпиталь формируется, вы обратитесь туда за помощью. Почему госпиталь смоленский? Да потому, что руководил им смоленский врач Михаил Филиппович Андрейченко. Он принял на работу земляков - Нюра, несмотря на свое малолетство, пошла добровольцем в санитарки, а ее сестра получила работу на кухне. Из Подмосковья эвакогоспиталь переместился в небольшой городок Касли Челябинской области, где и находился вплоть до апреля 1942 года. С началом наступления Красной армии эвакогоспиталь влился в состав 31-й армии Западного фронта. Сестра с детьми остались в тылу, а Нюра отправилась на фронт.
В какой-то момент эвакогоспиталь остановился на станции Катынь под Смоленском, откуда до родной деревни было рукой подать. Начальник отпустил Нюру, и она бросилась в Гороховку - переправилась на лодке через Днепр, а там несколько километров пешком. Родители и младшая сестра, к счастью, пережили оккупацию - во многом благодаря решительности матери. Отец Нюры, воевавший в Первую мировую, болел, и она, чтобы отвадить нежелательных гостей, рассказывала, что у мужа нашли заразную болезнь. Вот все и избегали их дом, а младшую дочку Женю, когда появлялись чужие, она просто прятала под юбкой… Нюра проговорила с родителями всю ночь, а к шести утра, как и было приказано, вернулась в эвакогоспиталь. Не хотелось ли ей остаться? Нет, говорит, ни разу за все годы! У меня было дело, и его нужно было делать.
Сейчас Анна Савельевна уже не помнит многое из того, что происходило в годы войны, больше об этом говорят награды - за взятие Кенигсберга, за освобождение Праги. Помнит, что было страшно, причем страх не был связан с какими-то конкретными событиями - страшно было все время. Работа эвакогоспиталя, в задачу которого входила транспортировка раненых из медсанбатов в тыл, в общем, была достаточно рутинной. Прибыли, встали "под погрузку", отправились в тыл, сдали раненых, снова к линии фронта… Описать это можно тремя словами - кровь, пот и слезы.
Нередко оказывалось так, что прямо в дороге тяжелораненым делали переливание крови, и донорами были работники госпиталя, а кто же еще? И переливание это проводили напрямую - на одной койке лежал боец, а на соседней - Нюра. Ее последнее переливание было уже после окончания войны - 30 мая 1945 года, в Праге, а в августе родной эвакогоспиталь расформировали. Именно тогда был издан приказ о награждении Анны Савельевны Космачевой медалью "За боевые заслуги", но она об этом уже не узнала - уехала домой. В 1954 году областной военкомат предпринял попытку вручить награду, но найти ее в Смоленске не сумел, и в орденской книжке появилась запись: "Награжденная в Смоленской области не проживает".
Это не было правдой: в 1946 году Анна Савельевна вернулась в Смоленск и город уже не покидала. Работая на станции Смоленск-Центральный, она успела принять участие в строительстве здания железнодорожного вокзала, которым до сих пор восхищаются приезжие, а к тому времени, когда ее начал разыскивать военкомат, вообще оказалась на самом виду - с 1952 года и до самой пенсии служила техническим секретарем в орготделе Смоленского обкома КПСС. Почему ее не нашли? Возможно, потому, что Анна Савельевна вышла замуж и сменила фамилию.
- Я сам человек военный, знаю, что медаль "За боевые заслуги" - серьезная награда, за нее люди кровь проливают, - говорит сын Анны Савельевны Владимир. - В этом году зашел на архивный сайт "Подвиг народа" и обнаружил, что мама, оказывается, еще в 1945 году была награждена этой медалью! Все совпадает - дата рождения, девичья фамилия, часть, где служила, есть фронтовой приказ, наградной лист, при этом я точно знаю, что медали "За боевые заслуги" у мамы нет!
Не сказать, что новость обрадовала Анну Савельевну. Когда она узнала, что сын намерен добиваться вручения награды, принялась его отговаривать: да зачем все это, мне хватает и тех медалей, которые есть. Одной больше, одной меньше - какая разница… Пожилая женщина словно чувствовала, что в этой истории будут одни огорчения. И оказалась права - во всяком случае, на сегодняшний день.
В военкомате по просьбе Владимира Григорьевича подготовили документы, необходимые, по их мнению, для получения затерявшейся медали, и направили их в штаб Западного военного округа. А через какое-то время пакет вернулся обратно! В сопроводительном письме некий подполковник приписал, что вопрос рассматриваться не будет, поскольку в числе документов нет подтверждения, что… Анна Савельевна Причепа является участником Великой Отечественной войны! Ему оказалось мало копии удостоверения фронтовика, свидетельства о рождении в январе 1924 года, документов, свидетельствующих о награждении боевыми медалями, орденом Отечественной войны II степени… Всего этого, оказывается, недостаточно, чтобы поверить, что человек своими глазами видел войну, прошел от Подмосковья до Праги, ценой собственной крови - в буквальном смысле слова - спасал жизни раненых в бою красноармейцев… Мало этого. Пусть справку покажет!
- Такое впечатление, что бюрократы просто ждут, что ветеран умрет, и тогда вообще не придется копошиться с бумагами, - констатирует Владимир Григорьевич.
Ответ из штаба Западного военного округа в военный комиссариат Смоленской области не пришел до сих пор. Не дождался Владимир Григорьевич ответного письма и на свой частный запрос, направленный в мае 2015 года в Центральный архив минобороны в Подольск, сопроводив его тем же пакетом документов…
Для Анны Савельевны ничего нового в происходящем нет. Ее брат Дмитрий в июне 1941 года служил срочную в Брестской крепости, первой подвергшейся удару фашистских войск. Он попал в плен, бежал, пробрался к своим, снова воевал, есть даже фотография, на которой он запечатлен в военной форме и при погонах с сержантскими лычками, то есть сделана она после 6 января 1943 года. Так вот: в архиве минобороны он числится пропавшим без вести в 1941 году! Весь боевой путь после побега из плена оказался утерян, словно и не было в Красной армии такого бойца… Стоит ли на таком фоне чему-то удивляться?
P. S.
Два дня назад, во время презентации проекта "Звезды Победы", проведенной "Российской газетой" и Российским военно-историческим обществом, заместителю начальника отдела награждений Главного управления кадров МО РФ Михаилу Иванову были переданы сведения об Анне Савельевна Причепе, награжденной медалью "За боевые заслуги", но так и не получившей заслуженную награду. Хочется верить, что пожилая женщина-ветеран успеет ее получить.