Считается, что прилежный выпускник такой школы сможет читать и объясняться на языке, в меньшей степени - писать. Все три месяца обучения бесплатны.
Места для занятий предоставили библиотека N 1 им. Грибоедова, ЦУНБ им. Некрасова, библиотека-читальня им. Тургенева, библиотека N 8 им. Достоевского и Всероссийская государственная библиотека им. Рудомино.
Первый набор составил 120 студентов, что в масштабах мегаполиса мало. Как результат: конкурс превысил семь человек на место.
Социологам стоит присмотреться к ситуации. Она необычна по сути. Люди добровольно готовы зубрить таджикские падежи и молдавские глаголы. И совсем не для того, чтобы запомнить пару фраз и сказать "Рахмат" ("Спасибо") знакомому дворнику-таджику. Или порадовать соседа-молдаванина тостом "Сэ фий сэнэтос!" ("Твое здоровье").
Для этого не надо три месяца ходить на лекции. Вдумайтесь: замотанный пробками житель мегаполиса вдруг настойчиво и терпеливо учит чужой язык. И этот язык не востребованный английский.
Ну и кому и зачем это надо? За ответами я направился к куратору проекта - филологу Веронике Сергеевой.
Вероника, "Школа языков соседей", как я понимаю, - логичное продолжение "Школы языков мигрантов"? Там тоже приглашали всех желающих бесплатно обучиться одному из четырех языков - казахскому, таджикскому, молдавскому и узбекскому.
Вероника Сергеева: Да, но это самостоятельный проект, который финансируется Фондом поддержки публичной дипломатии им. Горчакова. Хотя "Школу языков мигрантов" в Парке искусств "Музеон" тоже занималась я (автором проекта была художница из Санкт-Петербурга Ольга Житлина). И нам всем захотелось идти дальше. Теперь предоставляется возможность изучить уже не четыре, а десять языков. Добавились азербайджанский, армянский, белорусский, киргизский, туркменский и украинский.
И еще. Это не только языковые курсы, но и возможность познакомиться с культурой бывших союзных республик.
Преподаватели - волонтеры?
Вероника Сергеева: Нет, они сотрудники ведущих российских университетов, за свой труд получают деньги. Мы выиграли грант от фонда Горчакова, который и покрывает расходы на зарплату преподавателям. Собственно, это единственные расходы, которые покрывает грант.
Проект только стартовал, но уже 25 января вы объявили дедлайн. Подача заявок в "Школу" завершена. Почему?
Вероника Сергеева: Набор продолжался два месяца. Изначально я не ожидала, что будет так много желающих. Посчитали, что десять групп по 12-14 студентов для начала будет в самый раз. Но в итоге получили 800 заявок. Что делать? Пришлось отбирать кандидатов, многим пришлось отказать.
И по какому принципу отбирали?
Вероника Сергеева: У проекта сразу несколько целей. С одной стороны, мы популяризируем языки близких нам народов. С другой - нужно налаживать горизонтальные связи России с соседями. Это и есть публичная дипломатия, поддержкой которой занимается Фонд Горчакова.
Поэтому приоритет получили люди, которым язык нужен для профессиональных целей, для регулярных поездок в страны СНГ.
Рвется осваивать новый язык молодежь или старшее поколение? И кого больше: мужчин или женщин?
Вероника Сергеева: Женщин больше, причем существенно. Из десяти студентов только четверо мужчины.
Большинство студентов в возрасте от 20 до 35 лет, примерно треть студентов - за 40.
Мотивация?
Вероника Сергеева: Мотивы разные. Знаю семью, где муж и жена - известные ученые-фольклористы. Муж подавал заявку на изучение таджикского. Он еще и социальный антрополог, занимается изучением мигрантских сообществ. Супруга специализируется на белорусском фольклоре.
Или вот этнический армянин хочет в Москве изучать азербайджанский. Не улыбайтесь, это реальный случай. А почему бы и нет?
Другая история: человек подал заявку на туркменский язык. Сам он немец, хорошо говорит по-русски. Женат на туркменке, и у него деловые интересы в Туркмении. Мы его взяли, но, к сожалению, он срочно уехал по личным делам из России.
Отучившись три месяца, человек на самом деле заговорит на каком-то из десяти языков?
Вероника Сергеева: Упор на разговорный язык, чтобы, попав на родину носителей языка, он смог объясниться. Три месяца - короткий срок, поэтому грамматику углубленно не удастся изучить.
У вас есть видеоуроки. А почему бы не сделать упор на мультимедийность, что позволит большему количеству желающих учиться.
Вероника Сергеева: Были такие мысли, особенно когда в декабре обрушился вал заявок. Более того, к нам стали обращаться люди из других городов. Спрашивали: а можно поставить в аудитории камеру и присоединиться онлайн?
Мы хотели даже запустить краудфандинговую платформу, чтобы собрать на это деньги. Но потом поговорили с преподавателями и решили не торопиться. Не все однозначно. Лингвисты, работавшие с видеоуроками, говорят, что нужно выбирать. Ориентироваться либо на онлайн-аудиторию, либо на офлайн. А совместить сложно. Скажем, ты ведешь классический урок в аудитории и одновременно транслируешь его онлайн. Так вот, в аудитории восприятие лекции будет одно, а у интернет-аудитории - иное, и многое последним будет непонятно.
Совсем от идеи не отказываемся. Но пока отложили онлайн.
Закончил я курсы - и что дальше? Говорить вы научили, теперь нужно учиться писать?
Вероника Сергеева: По опыту "Школы языков мигрантов": там, завершив курсы, молдавская группа не пожелала прощаться. Сами скооперировались, договорились с преподавателем и продолжили обучение. Все зависит от людей.
Платите библиотекам и культурным центрам за помещения?
Вероника Сергеева: Библиотеки - партнеры проекта и предоставляют учебные помещения бесплатно: они же понимают, что проект некоммерческий, мы же ничего на этом не зарабатываем. А в Культурном центре ЗИЛ мы будем проводить открытые лекции: культура разных стран, встречи с путешественниками.
В Москве есть работодатели, использующие труд легальных мигрантов. Такие тоже учатся? Наверное, полезно знать, что твои сотрудники за глаза говорят о тебе?
Вероника Сергеева: У нас изучает узбекский директор крупного пищевого производства. Вот текст его заявки: "На моем предприятии работает много представителей среднеазиатских народов. Наиболее дисциплинированные и исполнительные работники - узбеки. Знание даже азов узбекского языка поможет как мне, так и работникам из Узбекистана найти взаимопонимание".
На ваш взгляд, какие самые простые языки для изучения?
Вероника Сергеева: На первый взгляд - белорусский и украинский. Просто потому, что похожи. Но здесь таится подвох, легко перейти на суржики, которые имеют мало общего с литературными нормами.
Имеет значение и ваша база. Если человек в школе учил итальянский, испанский или французский, то молдавский у него пойдет достаточно легко. Одна группа, романская.
Из среднеазиатских, пожалуй, казахский. Потому что он на кириллице, отличается всего тремя буквами. И очень похож на распространенный в России татарский. Каждый из нас слышал хоть какое-то татарское выражение. Хотя есть и этнические татары, которые не говорят на татарском. Я сейчас говорю о себе.
А самый сложный, наверное, армянский. Письменность иная, месяца два у студента уйдет только на то, чтобы выучить алфавит и научиться читать. Узбекский тоже сложный, но он хоть на латинице.
Десять языков - это меньше, чем у нас соседей. Какой язык не слишком востребован, какой стоит добавить?
Вероника Сергеева: Мы ориентировались на страны СНГ, поэтому не попал грузинский. Но этот язык надо изучать, многие запишутся на него. Посмотрим, насколько будет востребован туркменский. Группу из 12 студентов мы набрали впритык - пришло ровно 12 заявок.