Легендарный испанский тенор приехал в рамках своего прощального турне "Жизнь в музыке", посвященному его 70-летию, которое певец отметит 5 декабря 2016 года. Для находящейся же в самом расцвете сил и таланта Анны Нетребко и ее супруга - азербайджанского тенора Юсифа Эйвазова, концерт стал наоборот своеобразной прелюдией к их невероятно ожидаемому выходу на Историческую сцену Большого театра в премьере оперы Пуччини "Манон Леско" в середине октября.
Сегодня Каррерас не стремится убедить мир, что его голос такой, каким был раньше, до страшной болезни. В 1987 году, когда певец был на пике успеха, рядовое посещение стоматолога закончилось для него страшным диагнозом - острая лейкемия. Шанс выжить был невелик. Тогда в его родной Барселоне и по всей Испании выстраивались километровые очереди: люди хотели отдать свою кровь для спасения своего любимца…
Пение дона Хосе лишено пафоса стадионной звезды. Оно трогает не вокальной виртуозностью, а эмоциональной глубиной и благородством, где больше утонченного piano, без надрыва и истерики forte, используемого ради внешнего эффекта. Жаль только звукорежиссер выворачивал ручку громкости вверенного ему микрофона до упора, а безымянный, сборный оркестр (тут явно концертное агентство из Уфы "Rockin Nation" решило сэкономить) никак не мог себя заставить играть под палочку дирижера Давида Хименеса - племянника и постоянного попутчика Хосе Каррерса в его гастрольных поездках.
Программу вечера составили произведения, которых всегда ожидает от тенора публика: оперные шлягеры, неаполитанские песни и фрагменты из сарсуэл мюзиклов. Особенно впечатляюще в исполнении Хосе Каррераса прозвучали Венгерская песня из сарсуэлы Хозе Серрано "Душа бога" и Песня Дон Кихота "Несбыточная мечта" из мюзикла Митча Ли "Человек из Ламанчи". К сожалению, несколько соло и дуэтов в концерте достались петербурженке Маргарите Грицковой, обладательнице резкого, тремолирующего меццо-сопрано, соседствующего с заметным дефицитом вкуса, чувства стиля и хорошего воспитания. Что, впрочем, еще более подчеркивало рыцарские достоинства выдающегося каталонца, которого зал долго не хотел отпускать. И растроганный Каррерас щедро бисировал, дав свой, по сути, прощальный концерт фактически в трех отделениях. Публика была счастлива, а в воздухе висела нотка грусти и печали.
Вечер в Барвихе, напротив, был полон счастья и радости. Хотя супротив негласным правилам коммерческого выступления, программа концерта была большой, серьезной и без какого-либо микрофонного усиления. Она практически была аналогична тому концерту, что несколькими днями раньше пара дала в Будапеште. Ее основу составили фрагменты из итальянских опер.
Анна Нетребко блеснула исполнением арии Маргариты из оперы Бойто "Мефистофель", сценой и арии Недды из "Паяцев" Леонкавалло и романсом Валли из одноименной оперы Каталани. Пение Анны завораживает. Оно абсолютно прекрасно и безукоризненно. Что не мешает с присущим только ей феноменальным обаянием, юмором и естеством вести себя на сцене. Когда перед исполнением оркестрового номера - полонеза из оперы Чайковского "Евгений Онегин", возникла неловкая пауза, Анна, выглянув из-за кулисы, сообщила залу: "В оркестре пропал ударник!..". Публика развеселилась. И даже какой-то смельчак предложил ГАСО свои услуги. Но скоро выяснялось, что все артисты оркестра на месте. А виновник переполоха дирижер Ядер Биньямини, дирижировавший из пижонства весь концерт без партитур. Он запамятовал и упорно ждал музыканта, которого на сцене в тот момент и не должно было быть. Трудно даже предположить, как молодой итальянский маэстро станет "экзаменовать" оркестр Большого театра на премьере "Манон Леско", которой должен дирижировать.
Юсиф Эйвазов особенно красиво исполнил Плач Федерико из "Арлезианки" Чилеа, ариозо Туридду из "Сельской чести" Масканьи и арию Каварадосси из "Тоски" Пуччини. Большинство женщин из публики смотрели на Юсифа столь же восхищенным взглядом, что и Анна. Когда в конце каждого отделения дело доходило до парного выступления (прозвучали дуэты Лизы и Су-Чонга из оперетты Легара "Страна улыбок" и Шенье и Мадлен из оперы Джордано "Андре Шенье") реальность чувственности зашкаливала.
А все три биса оказались сюрпризом. Исполняя крошечную арию Лауретты из оперы Пуччини "Джанни Скикки", Анна спустилась в зал и адресовала ее Филиппу Киркорову, таким образом, если обратить внимание на содержание ее соло, превратив отечественного поп-короля в старого папашу, не позволяющего дочери выйти замуж по любви. Юсиф же, в свою очередь, вытащил на сцену из зала Николая Баскова и очень эффектно с ним на пару спел "O Sole mio". Потом на сцене неожиданно появился рояль. Из партера поднялся Игорь Крутой, и Аня с Юсифом дуэтом исполнили его песню "Cantami" ("Спой мне").
Такие концерты запоминаются надолго.