Мы шли на моторе и под одним парусом на грот-мачте, ветер был почти встречный, соленые брызги то и дело окатывали меня с ног до головы. Яхта летела по океану словно по американским горкам - то вверх, то вниз. Тьма была полной, только сзади волны серебрились от лунного света.
Я понимал, что такой ночи у меня прежде не было и больше уже никогда не будет. Эту вахту следовало выстоять до конца. И оставить в памяти все: вой ветра в снастях, шум волн, запах моря, лунную дорожку позади, собачий холод, пробиравший до костей, тьму атлантической ночи, скрип яхты...
После полуночи шторм усилился, но мне было хорошо на кокпите за штурвалом. "Прикачался", - как говорил в таких случаях шкипер Игорь Зарецкий. Мне было так необычно хорошо, что в каком-то безумии я даже пытался петь и кричать, но за бешеным шумом бури не слышал собственного голоса.
Ранним утром "Эсмеральда" вошла в марину маленького португальского городка, я с удовольствием вновь ступил на твердую землю, на этом моя яхтенная миссия завершилась.
Чего нельзя сказать о шкипере Зарецком. Для него все только начинается.
Состязание на выживание
Дело в том, что этот 67-летний ярославский пенсионер готовится к старту самой трудной, самой необычной гонки в истории яхтенного спорта, она называется Golden Globe Race, что в переводе означает "Золотой глобус", ее дистанция составит 30 тысяч миль - аккурат вокруг земного шара.
Эка невидаль, скажет искушенный читатель, сейчас только ленивый на яхте не обогнул нашу планету. Век спутниковой навигации, цифровой связи, технических прибамбасов, делающих любое морское путешествие вполне сносной прогулкой. Но в случае с GGR все как раз обстоит с точностью до наоборот. Дело в том, что гонка пройдет на тех условиях, в которых участвовали яхтсмены в подобной же регате ровно пятьдесят лет назад. Тогда из британской гавани стартовали девять лодок. Однако к финишу в том же порту десять месяцев спустя пришла только одна, управляемая Робином Нокс-Джонстоном. Семь сошли с дистанции, а одна яхта и вовсе сгинула в океанских просторах.
Регламент GGR-2018 требует от участников идти вокруг шарика на лодках старой постройки (не старше 1988 года), ограниченных по размерам, оснастке, без всяких цифровых и иных современных приборов. Для определения координат участники могут пользоваться только секстаном, а производить все вычисления, выписывая цифры столбиком, калькуляторы тоже запрещены. Запрещены цифровые фото- и видеокамеры. Запрещены любые заходы в порты. Связь только на коротких волнах в любительском диапазоне. Консультации с врачом только в самых крайних случаях.
Контроль настолько строг, что после финиша участник должен будет еще две недели находиться в гавани, потому что в это время судьи станут анализировать все расчеты по навигации, а также тщательно осматривать лодку на предмет нарушения правил, например, связанных с утилизацией мусора.
Маршрут гонки определен организаторами таким образом: надо пройти Канары, оставив их справа, потом миновать Кабо-Верде, обогнуть мыс Доброй Надежды, затем Тасмания, там у Хобарта участники смогут подойти к берегу, но без швартовки, а только для полуторачасового общения с судьями и прессой, дальше опять включается таймер и дальнейший путь пролегает к мысу Горн, после чего яхты огибают Южную Америку, входят в Атлантику и продвигаются на север, к финишу.
Кстати, стартовать (и финишировать) яхтсмены на этот раз будут во французском городке Ле-Сабль-д Олон, который знаменит тем, что отсюда начинаются маршруты многих кругосветок.
Сам сэр Робин Нокс-Джонстон, удостоенный за свою победу пятьдесят лет назад рыцарского звания, является одним из организаторов юбилейной регаты и 1 июля намерен дать стартовый выстрел из старинной пушки.
Эй, на вахте...
Заинтригованный столь необычным состязанием, год назад я познакомился с Игорем Зарецким, мы стали активно общаться, а в какой-то момент я даже набрался наглости напроситься на борт "Эсмеральды", которую перегоняли из Испании во Францию, к месту старта. На верфи испанского города Аликанте яхту готовили к кругосветке.
Как и положено по регламенту, "Эсмеральда" - не первой молодости, от роду ей почти сорок лет, прежний хозяин, немец, ходил на этой лодке по Средиземному морю, вблизи берега, а теперь ей предстоит одолеть три океана.
Мне было интересно понять, что испытывает человек лицом к лицу со стихией на таком крохотном суденышке. Как это - почти год плавания, в одиночку, фактически без связи, без надежды на скорую помощь в случае форс-мажорных ситуаций - я не мог поверить, что такое возможно. Да, в трюме будет запас продуктов и пресной воды, но где запастись таким терпением, такой силой, чтобы выдержать, не сойти с ума, не выбросить прежде времени белый флаг?
Вместе с Зарецким лодку сначала готовили, а затем перегоняли два его близких друга, тоже ярославцы Костя Завьялов и Коля Ильичев. Ну, а четвертым на борту оказался я. Мы без особых проблем прошли Гибралтар и на рассвете 27 мая вышли в Атлантический океан. Это сразу сделало жизнь другой. Здесь кипела волна, был тугой ветер. Поставили все паруса, кроме генуи. Я предусмотрительно проглотил таблетку против укачивания, а от завтрака отказался - на всякий случай, вдруг начнется "морская болезнь".
В океане шутки в сторону. Вахту положено стоять в специальной сбруе, которая содержит в себе спасательный жилет (при падении он надувается автоматически), и надо обязательно пристегиваться двухметровым фалом к лодке. Там же в сбруе спрятаны радиомаяки, которые через спутник передадут координаты. Если надо передвигаться по лодке, скажем из кокпита в нос, то обязательно будучи пристегнутым к тросу. "Как собака на охраняемой территории", - образно пояснил Игорь.
Сам он ни разу за борт не выпадал, хотя были случаи, когда сильный ветер укладывал лодку парусом на воду.
Если же яхта тонет, то с кокпита выбрасывается в море большой белый чемодан - он закреплен прямо у входа в каюту. Там целый комплекс спасательных средств: надувной плот с тентом, запас пресной воды и еды, радиостанция, спутниковый телефон, сигнальная пиротехника.
- Один американец, потерпев крушение, пробыл на таком плоту в океане семьдесят шесть дней, - рассказывал Игорь. - Потом книгу написал.
Жизнь на яхте несладкая. Ты либо стоишь на кокпите у руля, либо возишься с такелажем (это мне не доверяли), либо спишь - ничего другого делать просто невозможно. Даже чаю попить - проблема. Лучше сразу залпом, иначе он расплескивается. Передвигаться внутри - тоже проблема, тебя то и дело бросает на переборки или, того хуже, на разные выступающие твердые предметы, ты все время должен иметь свободной хотя бы одну руку, чтобы за что-то держаться. Спать? Это, как ни странно, удавалось. Потому что уделывался так, что ложился и тут же отключался - в любую качку. Но и тут была хитрость. Яхта под парусами всегда идет с сильным креном. Поэтому если ты лежишь с подветренной стороны, то тебя расплющивает о стенку. Если с наветренной, то надо закреплять специальный полог, он, словно гамак, не дает вылететь на пол.
Два раза в день Костя что-нибудь мастерил на камбузе, если не было сильной качки. Утром - яичницу, вечером - картофельное пюре с консервами из тунца. Но есть особо и не хотелось.
Конечно, ни читать, ни писать было невозможно. Даже фотографировать и то приходилось с трудом: одной рукой держишься за что-то, другой снимаешь.
Девятнадцать безумцев
А почему именно Зарецкий оказался в числе девятнадцати смельчаков, допущенных к старту GGR? Тут никакой мистики. Все просто. Ярославский яхтсмен, как это ни покажется странным, давно вошел в мировую элиту океанских гонщиков, а в 2010 году даже победил в Трансатлантической регате одиночников. Тогда в Плимуте стартовали двадцать три лодки, но к финишу в американском Ньюпорте пришли только девять, остальные не сладили с Атлантикой.
Сейчас все будет куда круче. Когда я заговорил об этом с Игорем, он ответил так:
- Да, нелегко всем придется. Но разве можно было упустить такой шанс? Кажется, Жак-Ив Кусто сказал примерно следующее: "Если у человека есть возможность прожить необычную жизнь, то он не имеет права от этого отказаться". Вот и я не имею права.
Примерно то же самое говорят в интервью корреспондентам и все остальные гонщики. Самым опытным из них считается француз Жан-Люк ван ден Хид, ему в июле исполнится семьдесят три, он пять раз огибал на яхте земной шар. А единственная женщина в этой серьезной компании Сьюзи Гудолл является по возрасту самой юной, ей в июле исполнится двадцать девять. Однако и Сьюзи не занимать опыта дальних океанских гонок: британка участвовала в двойной трансатлантической регате одиночников, а впервые она вышла в море с отцом, когда ей было три года.
Профессиональными моряками можно назвать и большинство других шкиперов: они не раз участвовали в кругосветках или дальних регатах, прошли тысячи миль под парусом в одиночку. Хотя есть среди безумцев и любители, например, голландец Марк Слэтс, который занимается ремонтом старых домов. Еще до старта кругосветки Марк стал настолько знаменит в своей стране, что был приглашен на обед королевской четой Нидерландов.
Но самый необычный в этом списке, пожалуй, 50-летний австралиец Кевин Фаребразер. По профессии он пожарный, по характеру - чистый авантюрист, за плечами которого три успешных восхождения на Эверест. В ходе последнего штурма одной из самых высоких вершин планеты Кевин прочел взятую с собой книгу Нокса-Джонстона о его победе в регате-1968. Перевернув последнюю страницу, ошеломленный австралиец сказал самому себе: "Все пережитое сэром Робином гораздо страшнее и увлекательнее, чем любое восхождение на восьмитысячники". После чего он купил яхту, назвал ее Sagarmatha, что в переводе с непальского означает Эверест, прошел на ней вокруг Австралии и заявился на участие в GGR.
Ночная буря в Атлантике
Этот 1400-мильный переход из Средиземного моря в Атлантику стал для Зарецкого генеральной репетицией перед главной регатой всей его жизни. Коля и Костя, понимая это, всячески берегли Игоря, стояли ночную вахту, готовили еду, дежурили у рации.
Сам шкипер постоянно выглядел озабоченным. И понятно почему. Лодка, как космический корабль во Вселенной: там одних фалов, шкотов, канатов более километра. Помпы для откачки воды. Солнечные батареи. Газовая плита на камбузе. Аптечка на все случаи, хотя разве все случаи предусмотришь? Рембаза. Запасные паруса. Навигационные причиндалы: секстан, хронометр, книги с мудреными таблицами.
Он очень придирчиво относился к мелочам, например, увидел на рейлинге - это такие перильца в кокпите - металлическую скобу и тут же распорядился ее спилить. Объяснил: при качке схватишься невольно за рейлинг, пальцы попадут в скобу и перелом гарантирован. Иногда посмеивался над самим собой:
- Если ты хочешь выйти в море на полностью готовой яхте, значит, не выйдешь никогда.
Самой ужасной для меня оказалась третья ночь на "Эсмеральде". Хотя с вечера ничто не предвещало плохого. Отстояв свою вахту, мы с Игорем уже в темноте отправились спать, уступив место Коле и Косте.
Однако глубокой ночью я проснулся и - извините за подробность - пытался добраться до туалета. Тщетно. Качка была такой, что меня буквально размазывало о стенки. Наверное, с третьей попытки удалось преодолеть те пять метров, что отделяли шконку от гальюна. Но все равно облегчения не наступило. Чтобы в шторм воспользоваться гальюном, надо иметь не меньше пяти рук. Но их-то всего две.
Так, промучившись, с проклятьями и стонами я отправился обратно. Однако уже у самой шконки меня так бросило об стену, что на мгновенье потерял сознание. Очнулся от острой боли в локте правой руки. Сначала даже подумал, что перелом. Рука мгновенно опухла, синяки, ссадины... Пытался выползти в кокпит - там бушевала настоящая буря. Игорь, Коля и Костя, облаченные в штормовые костюмы, словно астронавты, несли вахту. Я счел за лучшее опять спуститься вниз. Вы спросите: а как же решилась туалетная проблема. Пусть это останется моей маленькой тайной.
Та еще выдалась ночка! Яхту швыряло во все стороны. Вода заливала кокпит. Шум ветра в снастях был просто бешеным, это был даже и не шум, а рев.
Примерно к полудню я чуть оклемался, стал выползать на палубу. Да и буря немного утихла. Мы шли милях в двадцати от берега строго на север, к Португалии, где мне предстояло покинуть яхту. Иногда, впрочем, берег полностью скрывался за горизонтом. Ветер дул с запада, лодка шла с сильным креном на правый борт, иногда казалось, что она вот-вот зачерпнет бортом воду.
Ранним утром 29 мая мое мореходство, как и предусматривал наш план, завершилось в марине курортного городка Албуфейра. Честно скажу: покидал "Эсмеральду" с облегчением. Много в жизни было испытаний и приключений. Думал, ничему уже не удивлюсь. И сильно ошибся.
Я многое понял за эти четыре дня, но все увиденное и пережитое так и не позволило ответить на главный вопрос: как это человек в таких условиях один, фактически без всякой связи с миром, проведет почти целый год?
Или не проведет? Что гадать, будем болеть за Игоря Зарецкого.
"Российская газета" является информационным партнером кругосветки, а это значит, мы будем регулярно рассказывать о том, как проходит регата и как в ней участвует единственный яхтсмен из России.