В основу интервью легла эксклюзивная информация об итогах совместного исследования ВНИИ и Санкт-Петербургского государственного университета, которое они провели, чтобы узнать, как сами работники оценивают происходящие изменения, чувствуют ли угрозу своей занятости в связи с масштабным внедрением цифровых технологий.
Дмитрий Николаевич, говорят, через 10 лет не будет таксистов, а будут беспилотные автомобили, а всех охранников заменят видеокамеры. Прогнозируют "исчезновение" юристов, экономистов, менеджеров, бухгалтеров и администраторов. Или это не так? И слухи сильно преувеличены?
Дмитрий Платыгин: Наверное, истина где-то посередине. Есть страны, которые находятся на границах технологического развития, и они, возможно, быстрее подойдут к тому, что людей в определенных сферах будут заменять роботы. Например, зоны паспортного контроля в европейских странах - там уже нет пограничников. Можно просто приложить паспорт к автоматизированной системе, она его отсканирует, посмотреть в камеру и пройти через границу.
Другой пример - сферы банковская и страхования, где для клиентов предлагают все больше онлайн-сервисов. Теперь искусственный интеллект может мгновенно оценить вашу кредитоспособность. В банковской сфере и страховании долгое время число занятых росло. А с 2015 года тренд изменился - началось снижение. Убывает количество людей, которые были заняты вспомогательными обеспечительными работами, их заменяют онлайн-сервисы.
И когда этот процесс завершится?
Дмитрий Платыгин: В 1930-е годы прошлого столетия вышло эссе Джона Мейнарда Кейнса "Экономические возможности наших внуков". Автор предсказывал, что к концу столетия рабочая неделя будет длиться 15 часов, потому что всех рабочих заменят механизированные устройства.
Но прошло больше 80 лет, а 15-часовой рабочей недели нет. Это к вопросу об исчезновении профессий - у нас нет фиксированного набора профессий в "зафиксированной" структуре экономики. Что-то уходит, но постоянно и очень быстрыми темпами появляются новые виды деятельности, новые товары, новые услуги. Идет постепенное перетекание занятости из одной отрасли в другую. И этот механизм бесконечен. Иначе, если бы ничего не менялось, сколько у нас сейчас было бы безработных?
Но сегодня в России безработица на низком относительно других стран уровне - 4,8 процента.
Вы упомянули 15-часовую рабочую неделю. А российские 40 часов - это много или мало?
Дмитрий Платыгин: В России, если сравнивать со странами Европы, одна из самых продолжительных рабочих недель и достаточно большой объем рабочих часов в год. В среднем фонд рабочего времени одного работника в нашей стране (это 1978 часов в год) превышает аналогичный показатель стран ОЭСР (среднее значение там - 1766). В Германии, например, среднее количество часов на одного работника - 1371, во Франции - 1482, в Великобритании - 1674, в Канаде - 1706, в США - 1790. Исключение составляет Чили - 1988 часов, Греция, Корея, Мексика, где количество часов превышает 2000.
Но для того, чтобы давать оценку - много это или мало, нужно понимать, какая добавленная стоимость произведена за каждый отработанный час. А производительность труда у нас не самая высокая. Мы более чем в два раза отстаем от таких европейских стран, как Германия, Франция, Голландия, Бельгия. Изменить ситуацию должна госпрограмма по повышению производительности труда.
А кто больше всего перерабатывает и с чем это связано?
Дмитрий Платыгин: Это характерно для разных категорий работников. Но во многом переработки обусловлены тем, что работа все чаще оценивается не по часам, а по решенным задачам.
Особенно это касается интеллектуального труда. А значит, рабочий день заканчивается не по звонку, а когда есть результат работы. Кроме того, широко распространяются платформенная занятость и дистанционная работа, когда люди самостоятельно регулируют свое рабочее время. Такую возможность для себя рассматривают в целом треть опрошенных работников.
Готовы ли люди ко всем этим переменам на рынке труда?
Дмитрий Платыгин: Мы попросили работающих людей по пятибалльной шкале оценить свои профессиональные квалификации, цифровую грамотность, владение языком, готовность обучаться. Профессиональную квалификацию почти все категории работников, за исключением молодежи 18-29 лет, оценили очень высоко. Средний балл составил 4,51. И чем старше население, тем выше оценка.
Что касается компьютерной грамотности, языка, то здесь, наоборот, с возрастом оценка снижается. Пока "цифровые" компетенции не стали частью профессиональной квалификации. В целом, выше остальных свои профессиональные компетенции, включая навыки по профессии, деловое общение, компьютерную грамотность и владение иностранными языками, оценила возрастная группа 30-39 лет. 70 процентов респондентов ответили, что готовы повышать уровень квалификации. Но - в меньшей степени за счет собственных средств (29 процентов), в большей - за счет государства или работодателя (44 процента). У молодежи в возрасте 18-29 лет наибольшая готовность к обучению (88 процентов) и самая высокая готовность к обучению за свой счет (41 процент).
А готовы ли россияне менять место жительства и ехать за работой?
Дмитрий Платыгин: Мы задавали и этот вопрос. Около трети респондентов ответили, что готовы к различным изменениям и в равной степени допускают получение новой профессии, переход на работу в другую отрасль или смену места жительства.
Мужчины готовы к переменам в большей степени, чем женщины, с разницей, достигающей 5-9 процентов. Однако с возрастом готовность к любым переменам быстро снижается, и отличия в группе молодежи и лиц 50 лет и старше - в два раза.
Если в группе 18-29 лет готовность к получению новой профессии, переходу на работу в другую отрасль и смене места жительства наиболее высокая - 36 процентов, 44 процента и 50 процентов соответственно, то, например, в группе 40-49 лет эти показатели ниже - 23 процента, 27 процентов и 28 процентов, а в группе 50-59 лет - 14 процентов, 24 процента и 21 процент.
Смена места жительства ради работы, прежде всего, возможна для лиц с высшим профессиональным образованием (39 процентов). Это работники, получившие образование в сфере обороны и безопасности (61 процент), сельского хозяйства (50 процентов), гуманитарных наук (45 процентов). Сменить место жительства ради работы готовы также работники сферы ИТ (48 процентов).
Причины могут быть разные. Уезжают в другие регионы наиболее активные, чаще всего молодежь. Поэтому ошибаются те, кто считает, что наша молодежь пассивна. Кстати, именно у молодых наиболее высокая готовность к самозанятости и фрилансу. Отчасти потому, что можно больше заработать. При этом они нередко совмещают самозанятость с хобби, пытаются заниматься тем, что им нравится.
А для старшего возраста эти ценности не важны?
Дмитрий Платыгин: Если смотреть по роду занятий, то работа на себя приемлема для руководителей и квалифицированных работников сельского и лесного хозяйства (59 процентов), рыбоводства и рыболовства (57 процентов), сферы ИТ (56 процентов), строителей (60 процентов), работников сферы торговли (52 процента), гостиниц, ресторанов, общепита (59 процентов), сферы обслуживания (54 процента).
Интересно, в каких отраслях работники чувствуют себя уверенно и не ощущают угрозы сокращения рабочих мест?
Дмитрий Платыгин: Стабильна социальная сфера. И это понятно - социальную, коммуникативную составляющую ни роботы, ни машины в среднесрочной перспективе заменить не смогут. Но и эти сегменты подвергаются трансформации, и там будет нужно постоянное повышение квалификации. Также уверенно себя чувствуют занятые во вновь возникающих видах деятельности, связанных с информационными технологиями - здесь большинство опрошенных довольны уровнем зарплаты, им нравится работа, и они в большей степени чувствуют свои перспективы.
Всегда быть в тренде
Дмитрий Николаевич, исследование помогло вам разобраться в чувствах и настроениях самих работников? Людей какого возраста и профессий вы опрашивали?
Дмитрий Платыгин: В целевую группу вошли более 1634 человек от 18 до 59 лет, разных уровней образования, сфер деятельности и квалификации.
По мнению 70 процентов респондентов, с внедрением компьютерных технологий существенно изменятся требования к их умениям и навыкам. 59 процентов считают, что изменится содержание их труда. 40 процентов ожидают сокращения рабочих мест. 13 процентов опрошенных видят риск исчезновения своей профессии.
Наиболее высоко оценили вероятность грядущих изменений высококвалифицированные работники и руководители, то есть те, кто занят интеллектуальным трудом. Когда мы говорим об опасениях работников относительно сокращения числа рабочих мест или исчезновения профессии, то предполагаем, что речь идет об их собственной оценке разрыва между тем, что требуется работодателю, и тем, что они умеют делать.
То есть компьютеризация не столько вытесняет профессии, сколько их трансформирует?
Дмитрий Платыгин: Совершенно верно. Профессия - это не некий конечный набор функций. Последнюю функцию автоматизировали, и профессия исчезла. Так не происходит.
Постоянно в рамках одной и той же профессии появляются новые задачи и новые функции. И автоматизация высвобождает работнику время, чтобы он мог приложить свои усилия для выполнения каких-то других задач.
Возьмем администраторов офисов, бухгалтеров, которые и сегодня востребованы на рынке труда. Посмотрите, как изменилось содержание их труда. Главный бухгалтер должен уметь управлять людьми, ставить задачи по автоматизации, работать в разных программных продуктах, вести электронный документооборот.
Современный офисный администратор должен владеть разными компьютерными программами, уметь вести документооборот, в большинстве случаев - знать английский язык.
Так что современный работник должен постоянно подстраиваться к новым требованиям, осваивать новые компетенции, тогда он будет всегда востребован.