Что мешает сохранить эту красивую кошку в дикой природе "Российской газете" рассказал координатор проектов по сохранению биоразнообразия Алтае-Саянского отделения WWF Александр Карнаухов.
Александр, почему же у нас так мало ирбисов? Ходовой товар? Сколько стоит его шкура на черном рынке?
Александр Карнаухов: Раньше шкура могла стоить до 40 тысяч рублей, а, доходя до конечного потребителя, цена вырастала в разы.
Однако сегодня эксперты WWF считают, что целенаправленно ради шкуры на снежного барса уже практически не охотятся. Зверь стал слишком редок, ответственность за добычу и транспортировку сильно ужесточилась. Поэтому сейчас этот редкий хищник попадает в петли, установленные на других животных.
Ирбис погибает мучительной и жестокой смертью. Особенно страшно, когда погибает в петлях самка, у которой остались котята. Они живут возле матери около двух лет, она учит их охотиться. Если котята остались без матери в возрасте до года, они не выживут.
Браконьер же, конечно, никогда не откажется от такого неожиданного трофея. Так что борьба с петлевым промыслом в тех местах, где обитает снежный барс, - важнейшая задача.
Но эти браконьеры, как я поняла, охотятся не на ирбиса.
Александр Карнаухов: Да. Они гибнут в петлях, которые браконьеры ставят сотнями, если не тысячами на кабаргу. Конечно, работники особо охраняемых природных территорий снимают петли.
Но добыча кабарги - тоже очень выгодный бизнес. К примеру, у перекупщика мускусная железа (струя) кабарги может стоить до 9 тысяч рублей. Далее следует череда посреднических операций, и реальная цена сырья на рынках Юго-Восточной Азии взлетает в разы. Последнее время наметилась четкая тенденция использования струи кабарги и в России, соответственно этот оборот контролировать еще сложнее.
Какие еще есть угрозы для этого зверя?
Александр Карнаухов: В Туве, например, где пастбища местных чабанов находятся слишком близко к местам обитания ирбиса, между скотоводами и хищником постоянно возникают конфликты. Скот - основа жизни людей. И они будут любым способом защищать своих яков и коз, баранов от ирбиса, даже зная об уголовном наказании за добычу зверя. В Туве WWF пробует разные способы защиты скота - от укрепления закрытых кошар, чтобы в них не мог пробраться ирбис: от электроизгородей до звуковых и световых отпугивателей.
Еще одна важная угроза - низкая численность копытных, в частности, сибирского горного козла - главной добычи снежного барса.
Изменение климата, которое остро ощущается в горных ландшафтах, меняет и места обитания снежного барса, его образ жизни.
Разведка и добыча полезных ископаемых, прокладка дорог и трубопроводов также может стать причиной снижения численности ирбиса.
Но человеку же нужен скот, надо строить, разведывать, добывать. Зачем нам высокая плотность снежных барсов в природе?
Александр Карнаухов: С таким же успехом можно спросить, а зачем нам нужны люди? Во-первых, это просто красивая кошка, которая должна жить не в зоопарке, а в дикой природе. Во-вторых, это индикатор состояния экосистемы. Если барс здесь живет, значит, тут есть пригодные пастбища, способные прокормить большое стадо козерога или архара, которые в свою очередь являются кормовой базой для снежного барса.
Все в природе взаимосвязано. Не будет снежного барса - сильно расплодятся копытные, которые вытопчут пастбища, после чего все горные склоны просто "поползут", превратятся в мелкие камни. Изменится ландшафт, пастбища деградируют. Негде будет пастись и домашнему скоту, нечем питаться людям, которые тут живут.
Тогда почему в нашей стране концентрация ирбисов ниже, чем в соседних странах?
Александр Карнаухов: В России обитает не более двух процентов от всей мировой популяции снежных барсов. Здесь ирбис живет на самой северной границе своего ареала, не в самых комфортных условиях.
Ирбисов никогда не было много, это редкий зверь. К сожалению, в свое время браконьерство стало главной причиной сокращения численности снежного барса. Редкого зверя убивали ради роскошной шкуры, для украшения чьего-то дома. Вылавливали даже котят для частных зоопарков.
Сейчас прямое преследование ирбиса человеком в России отошло на второй план. А петли, как уже говорил, остались.
Ирбис занесен в Международную Красную книгу. Значит, его должны охранять. Не получается? Денег не хватает?
Александр Карнаухов: Снежного барса оберегают сотрудниками особо охраняемых природных территорий, которые должны ходить в рейды, снимать петли, капканы. WWF - Всемирный фонд дикой природы - поддерживает проведение антибраконьерских рейдов, оказывает поддержку техникой, снаряжением, оборудованием. Для нас снежный барс, амурский тигр, дальневосточный леопард, переднеазиатский леопард и белый медведь - флаговые виды. WWF России решил сконцентрироваться на охране этих больших кошек.
Мы привлекаем средства частных лиц, спонсоров, бизнес-компаний, средства WWF других стран, чтобы помогать заповедникам, национальным паркам, госструктурам по охране природы. Потому что одних государственных средств не хватает. Мероприятия довольно дорогостоящие, ресурсоемкие. Мы помогаем инспекторам, иногда платим им суточные. Потому что зачастую у особо охраняемых природных территорий суточных нет, инспекторы на свои деньги ездят в рейды.
Но главная проблема - не деньги, а недостаток кадров. В регионах работает буквально по одному специалисту по снежному барсу, который мог бы разработать стратегию сохранения этих животных, наблюдения за ними.
Многие студенты биофаков сейчас предпочитают осваивать молекулярную биологию, генетику, современные направления, на которые можно легко получить гранты на исследования, подняться по карьерной лестнице, постоянно двигаться.
Классическая зоология сейчас у молодежи менее популярна. На изучение снежного барса, ареала его обитания можно потратить десятки лет своей жизни, но даже ни разу не увидеть, не встретить его.
Как решить проблему охраны барса? Может, нужны какие-то решения на государственном уровне. Например, увеличить штатную численность работников особо охраняемых природных территорий, лесников, дать им дополнительные полномочия?
Александр Карнаухов: Сегодня в России природоохранная сфера, конечно, испытывает недостаток финансирования и кадровый голод. Но сохранить ирбиса, как любой другой редкий вид животных, можно только комплексно.
Увеличивать штат и оснащение антибраконьерских бригад, развивать заповедную науку, повысить заработную плату природоохранникам, развивать и вовлекать в охрану местные сообщества.
Ну и, конечно, важно формировать уважительное отношение к родной природе, воспитывать уважение к инспектору, егерю, желание помогать им в их непростой, а часто и опасной работе. Сегодня же силы неравные - браконьеров больше, чем охранников природы.
Ирбиса еще называют снежный барс. Хотя на самом деле его нужно было бы назвать "скальный". Где много снега, там барса нет. Он предпочитает горы с ярко выраженным рельефом, живет в сильно пересеченных, изрезанных узкими ущельями, горах. Там есть где спрятаться, устроить логово, вывести котят. Ирбисы - единственный вид крупных кошачьих, который ни разу за все время исследований не напал на человека. Если он с ним встречается, то просто сидит и смотрит. Или медленно уходит, даже если голоден. В России около 70-90 снежных барсов. По результатам учета численности ирбиса, прошедшего в России в 2019 году, в Республике Алтай обитает 43-44 особи, в Бурятии - 9, в Туве - 12. Еще 20-30 - в районах, в которых учетные работы не проводились, в частности, в восточной части Тувы, юге Иркутской области и юге Красноярского края. В 2014-2018 годах из-за браконьерского петлевого промысла кабарги в Западном Саяне популяция ирбиса там была практически полностью уничтожена, говорится в исследовании Саяно-Шушенского заповедника. Об этом сообщает сайт минприроды. Дело в том, что участки обитания ирбиса выходят за границы заповедника, поясняет сайт: "Это привело к тому, что к 2017 году на территории заповедника остался только один самец". А самки живут только там, где родились. "Наступила острая необходимость в выпуске привезенных животных. Минприроды ведет активную работу, направленную на решение этой задачи", сообщает сайт по итогам заседания рабочей группы.