...Восемнадцать Саше исполнилось в 1983 году. Но в армию его забрали в 84-м - дали доучиться в техникуме. Сам Пшеницын в армию очень хотел, причем не куда пошлют, а именно в ВДВ. Даже с парашютом успел прыгнуть до призыва, резонно рассудив, что такой опыт добавит шансов стать десантником. И все сложилось как надо, вот только мама... Она настояла, чтобы перед призывом Саша застраховался. И как в воду глядела - парень попал в Афган. Кабул, 317-й парашютно-десантный полк 103-й дивизии воздушно-десантных войск.
Афганистан Саши Пшеницына длился ровно 9 месяцев. Потом он подорвался на мине и еще примерно полгода валялся по госпиталям. Вернулся домой чуть раньше, чем закончился бы срок его службы. Полностью слепым.
За время службы он не заработал чинов, демобилизовавшись в звании гвардии рядового. Уже после ранения его наградили орденом Красной Звезды. Да местная пушкинская администрация выделила небольшой участок земли - вот и все, во что государство оценило заслуги воина-интернационалиста, ставшего инвалидом при исполнении боевого долга. Позже на этом участке родители построили щитовой дом - на это ушли деньги, полученные по Сашиной страховке.
Хороший, скромный. Не пьет, не курит, занимается огородом - так характеризуют Пшеницына окружающие. У него нет и никогда не было афганского синдрома, за столько лет жизни в темноте он не озлобился, не превратился в скандалиста, которому все должны. "Тяжело вам жить?" - спрашиваю. С ответом Александр Николаевич не тянет: "Нет, не тяжело. Привык. У других еще хуже, вон сослуживец несколько лет оформляет инвалидность, не может доказать, что его ранение боевое".
Живет Пшеницын почти затворником.
На улицу без сопровождения не выходит. Это только слепые с рождения неплохо ориентируются в городской суете, а ослепшие во взрослом возрасте города боятся. Хотя, как утверждают в пушкинской администрации, в городе для незрячих людей есть необходимая инфраструктура - светофоры со звуковым сопровождением, тротуары и автобусные остановки с тактильной плиткой. Но куда по ней ходить? Первые годы после демобилизации Александра Николаевича еще приглашали в школы - рассказывать детям о патриотизме и интернациональном долге, а потом о ветеране постепенно забыли. Года три уже не звонят и из местного общества слепых. А Пшеницын о себе и не напоминает. Во-первых, не знает как. "Здравствуйте, пригласите меня куда-нибудь" - так напоминать не хочется, а больше и поводов нет. Во-вторых, он не очень общительный и совсем не настырный. Один раз откажут - больше не попросит. Поэтому все операции - а их у инвалида уже было девять, все сопутствующие лекарства он оплачивал из собственных средств.
А средств тех, к слову сказать, кот наплакал - пенсия у Пшеницына аж 15 800! "Имею льготы на оплату услуг ЖКХ, проезд и ежегодно получаю путевки в санаторий. А остальное все сам", - говорит ветеран. От бесплатных лекарств отказался в пользу денежной компенсации - все равно того, что надо, в бесплатных аптеках никогда нет.
Но несколько лет назад началось то, с чем самостоятельно не справишься. Дом Пшеницыных стал ветшать. А заниматься капитальным ремонтом с ежемесячным доходом в 15 800 - ну это смешно, учитывая, что на все работы нужно приглашать кого-то со стороны. И инвалид пошел по инстанциям. "Обращался за материальной помощью в пушкинскую администрацию, во Всероссийское общество слепых, в Союз ветеранов Афганистана, в другие инстанции - везде получил отказ", - констатирует он. Если бы у Александра Николаевича была работа, он в жизни бы не попросил ни у кого ни копейки. Но ему дали нерабочую группу. Поэтому, когда отказали чиновники и общественники, Пшеницын пошел в банк за кредитом.
Кредит не одобрили - доход маловат. Зато дали кредитную карту с небольшой суммой и беспроцентным периодом. На эти деньги он в первую очередь решил подправить колодец и установить септик, потому что нужно было думать о старенькой маме, уже перенесшей два инфаркта. Но пока занимался всем этим, прогоняя прочь мысли о том, что в беспроцентный период с возвратом денег он не уложится, в доме от ветхости рухнула веранда. И появилось опасение, что при первом же хорошем снегопаде за ней последует крыша. Вот тут нашему герою уже пришлось отодвинуть в сторону скромность.
То, что сделал Александр Николаевич Пшеницын дальше, к сожалению, вполне обычная для нашей действительности вещь. Он нашел знакомых, у которых были знакомые, которые знали людей, способных обратить на беду инвалида внимание высокопоставленных чиновников. В частности, губернатора Подмосковья Андрея Воробьева. Тот, вникнув в дело, распорядился: воину-интернационалисту нужно помочь - и как можно скорее, чтобы до холодов привести дом в надлежащий вид.
И вот тут оказалось, что рядом с Пшеницыными полно щедрых и неравнодушных людей. Сразу нашлись и ответственные чиновники в администрации Пушкино, и предприниматели, готовые провести капитальный ремонт, и партийные деятели, взявшие ситуацию "под личный контроль". Через два месяца в доме появились новые системы отопления и водоснабжения, электрика, починили веранду и крышу, поменяли всю внутреннюю отделку. То, о чем молил человек пять лет, оказалось возможным сделать за восемь недель! Остались еще кое-какие работы, но их уже перенесли на весну, и местные чиновники клятвенно пообещали, что все доделают.
Эта история со счастливым концом. Но радоваться почему-то не хочется. В начале года "РГ" уже писала об аналогичном случае - в Рузском округе Подмосковья в такой же дырявой халупе жил ветеран Великой Отечественной войны. Ему тогда тоже ремонтировали дом по личному распоряжению губернатора Воробьева. Губернатор, слов нет, молодец - откликается, назначает ответственных, требует делать быстро и качественно. Но как-то по-другому все-таки должна работать система адресной помощи ветеранам. По крайней мере начинаться - с мест. Да, всем не поможешь. Но есть случаи кричащие - вот как с Пшеницыным или тем ветераном из Рузы. Почему на местах их не слышат?!
Третья попытка
Владимир Снегирев, член Координационного совета Комитета по делам воинов-интернационалистов при совете глав правительств государств СНГ:
- Счастливый финал в ситуации с Александром Пшеницыным - это, к сожалению, скорее исключение, чем правило. Если быть честными, то следует признать: наши воины, получившие тяжелые ранения и травмы при выполнении служебного долга, лишены по-настоящему необходимой поддержки. Вся надежда у них на помощь благотворителей или - что, увы, случается реже - на участие в их судьбе совестливых чиновников.
Здесь надо напомнить, что еще в самом начале 90-х годов на волне общественного внимания к воинам-афганцам у нас был создан Российский фонд инвалидов войны в Афганистане (РФИВА). Он получил от властей возможность заниматься хозяйственной и коммерческой деятельностью, а также право на таможенные льготы. Все это очень скоро привело к тому, что руководители фонда вместо помощи инвалидам взялись за решение собственных финансовых проблем. Дележ "пирога" вылился в жесточайшие войны, в ходе которых были убиты и ранены практически все тогдашние лидеры РФИВА, а эхо взрыва на Котляковском кладбище до сих пор стоит в наших ушах.
Скомпрометировавшую себя структуру переименовали в Общероссийскую организацию инвалидов войны в Афганистане и военной травмы, а возглавил ее Андрей Чепурной. Однако и новое руководство не избежало соблазна отщипнуть в свой карман от тех денег, которые выделялись государством на лечение и реабилитацию инвалидов. В прошлом году после проведенных проверок Чепурного обвинили в растрате государственных средств и поместили под домашний арест, в марте минюст приостановил деятельность организации и ее финансирование из госбюджета. В августе городской суд Волоколамска вынес А. Чепурному приговор: два года условно и запрет занимать руководящие должности.
Иначе говоря, ребрендинг общественной организации и смена руководства, проведенные 20 лет назад, никак не повлияли на ее внутреннюю атмосферу: начальство по-прежнему воровало, а инвалиды мыкались со своими проблемами. Выделенный когда-то ветеранам прекрасный подмосковный санаторий "Русь" за эти годы пришел в упадок. Андрей Чепурной со товарищи вступили в жесткий конфликт с Российским союзом ветеранов Афганистана, сама организация находится в состоянии раскола.
Сейчас по инициативе сверху создана новая структура, которая призвана решать те же задачи, - "Общероссийская организация военных инвалидов" (ВоИН). Ее возглавил председатель Союза десантников, Герой Советского Союза генерал-полковник Валерий Востротин. Поддержали идею такие достойные в ветеранском сообществе люди, как Борис Громов, Руслан Аушев, Владимир Шаманов.
Но как бы снова не наступить все на те же грабли. Жизнь показывает, что квалифицированная медицинская помощь, постоянная социальная поддержка ветеранам боевых действий по силам только такой структуре, которая наряду с общественниками имеет стабильное госучастие и строжайший межведомственный контроль. А потому для начала хорошо бы активу новой организации собраться на большой совет с участием представителей минобороны, минздрава, других заинтересованных и компетентных ведомств.
Двести тысяч инвалидов боевых действий все еще ждут и надеются, что Родина про них не забыла.
Прошло 35 лет
...В 1984 году, когда Саша Пшеницын пошел в армию, "Комсомольская правда" опубликовала очерк Инны Руденко "Долг" - о таком же парне-афганце, вернувшемся домой с перебитой спиной. Ему во всех инстанциях выбивали бетон для пандуса. И выбить никак не могли - то чиновники заняты, то машин нет, то бетон не завезли.
Со дня публикации прошло 35 лет. И чиновники у нас сегодня ориентированы на общение с народом, и машину свободную найти не проблема, и бетона - завались. А долг - все тот же.
Кстати
Как рассказал "РГ" начальник приемной по обращению граждан и определению возможностей трудоустройства инвалидов по зрению Всероссийского общества слепых Константин Лапшин, в советское время ВОС гарантировало незрячим занятость - если не на предприятии, то на дому. Привозили заготовки, увозили готовую продукцию - все это было организовано.
Конечно, это были самые простые изделия, недорогие. Понятно, что такое производство существовало исключительно за счет государственной поддержки. Это были учебно-производственные предприятия с соответствующим статусом.
Но с начала 90-х годов прошлого века ситуация с трудоустройством незрячих постоянно ухудшалась. "30 лет назад на предприятиях ВОС работали примерно 52 тысячи человек, сегодня - чуть менее четырех тысяч. Это в целом по стране, - констатирует Лапшин. - Причина, считаю, в том, что предприятия ВОС поставлены в равные рыночные условия со всеми остальными. Сейчас это обычные коммерческие организации и по понятным причинам они не выдерживают конкуренции".
Еще от 13 до 15 тысяч инвалидов по зрению, по словам Лапшина, трудятся на открытом рынке. Одна из самых востребованных у них профессий - массажисты. Есть незрячие переводчики и программисты.
"Но надо понимать: возможности трудоустройства инвалидов по зрению, особенно тотально незрячих, очень ограничены - найти подходящее вакантное место для них крайне сложно. По нашему опыту, быть достаточно конкурентными на открытом рынке труда способны лишь два человека из десяти, остальные 80 процентов вписать в жесткие рамки бизнеса не удается. Именно для них и нужно создавать и сохранять специальные предприятия. Но такой задачи федеральное министерство труда и соцзащиты не ставит. Там идут по пути создания квот - резервных рабочих мест - для работников с инвалидностью вообще, не выделяя отдельные категории. Но незрячие - это особая статья, и вписаться в работу обычного предприятия им в силу объективных причин зачастую невозможно", - подчеркивает Константин Лапшин.
Куда еще идти солдату?
Первый же вопрос, который задают чиновники, когда им рассказываешь подобные истории, звучит так: "А ваш герой просил помощи? Многие льготы имеют заявительный характер. Он писал заявление?" Это говорит о том, что в реальности работающей системы помощи ветеранам боевых действий нет. Есть некий набор благ, материальных и моральных, которые не важно кто - солдат или офицер - должен попросить. Если чиновник проявит хоть каплю сочувствия, что-то ветеран получит. Если нет, будет добывать сам, в зависимости от своего упорства, настырности, нервов и наличия добрых друзей или покровителей. Вот эта обыденная, привычная для людей схема и показывает, что система реальной адресной помощи у нас, к сожалению, не работает.
Но ведь никто солдата не спрашивал - хочет он идти на войну или нет. Родина приказала - надо идти и защищать интересы государства. Если из-за выполнения подобной задачи человек стал инвалидом, то помощь ему должна быть уже не его проблемой, а задачей государства, за интересы которого он пострадал.
Формально все положенные льготы и помощь Александр Пшеницын имеет. Но нет единого центра, который отвечал бы за комплексную поддержку. Существующий сегодня перечень помощи таким людям находится в ведении разных государственных структур. А это километры до кабинетов, месяцы от записи до приема чиновником, до которого еще надо доехать, доплыть, дойти или доползти. И в реальности получается не система помощи, а ее имитация. Получается по Аркадию Райкину: один отвечает только за пошив рукава пиджака, другой - за лацканы, третий - за пуговицы, четвертый - только за воротник. А целиком за пиджак не отвечает никто.
По-хорошему льготы и помощь должны идти за человеком, а не наоборот. Воин еще в госпитале, а к ему домой уже идет чиновник с вопросами: "Есть куда поставить кровать? Не течет ли крыша? Как близко от дома будет медпомощь? Давайте подготовим бумаги, чтобы человек расписался, а мы сами привезем, принесем, оформим..." Понимаю, звучит фантастически, но именно так и должно быть, иначе мы не страна, а каждый сам по себе и уповаем на порядочного чиновника или доброго дядю - спонсора.
А их на всех никогда не хватало.
Подготовила Наталья Козлова
На какую помощь государства может рассчитывать человек, потерявший зрение? Этот вопрос "РГ" адресовала Министерству труда и социальной защиты РФ. Как и все инвалиды, незрячие люди имеют право на:
- ежемесячные денежные выплаты (ЕДВ), они ежегодно индексируются с 1 февраля, исходя из роста потребительских цен за предыдущий год;
- бесплатные лекарства и медицинские изделия (по назначению врача). Дети-инвалиды также получают бесплатное лечебное питание;
- путевки в санаторий, включая бесплатный проезд (автобусы, железнодорожные билеты) до курорта и обратно;
- компенсацию 50 процентов расходов на оплату жилья и коммунальных услуг (в пределах социальной нормы жилплощади);
- необходимые средства реабилитации (должны быть указаны в индивидуальной программе реабилитации).
Инвалиды по зрению могут получить собаку-проводника со снаряжением и денежную сумму на содержание питомца и помощь ветеринара.
Подготовила Ирина Невинная