А потому, что он - Паромщик. Человек, стремящийся соединять берега. Выйдя на пенсию, Ласло организовал в своем городе что-то вроде клуба друзей Пушкина и Глинки. Пока их совсем немного - восемь или девять человек, в той или иной мере владеющих русским, знающих наших писателей, музыкантов и художников.
В один из двух дней моей командировки в Калочу Ласло Собаки вызвался стать не только переводчиком, но и проводником. Общительный, легко идущий на контакт с людьми разного возраста, он помог детально разобраться во всем, что происходило и происходит сейчас на центральной площади города у кафедрального собора.
На самой площади, которая носит имя Святой Троицы, и вокруг нее.
Берег левый - берег правый
В войну рядом с Калочей через Дунай была наведена паромная переправа. И раненых с правого берега везли на левый. В центре Калочи, в здании семинарии, с весны 45-го располагался советский военный госпиталь. Рядом - штаб и комендатура, напротив - католический храм. В этом треугольнике между госпиталем, штабом и церковью умерших и хоронили. По словам очевидцев - слоями, на небольшой глубине, присыпая свежие погребения известью в целях дезинфекции...
Сколько всего, сказать с точностью до человека не можем. Но имена 214 бойцов и командиров установлены. Среди них и рядовой Губин Иван Калинович из Архангельска, 1925 года рождения - младший из двух братьев, ушедших на войну и не вернувшихся.
Ивана и его однополчан готовили в десантники - с их участием хотели малой кровью и без разрушений отбить у фашистов Будапешт. А в результате, как нередко случалось даже в конце войны, бросили на прорыв пехотинцами. В бою за неприметную высоту близ озера Балатон, который вел 78-й стрелковый полк 74-й стрелковой дивизии, автоматчик Иван Губин был ранен в голову осколком мины 18 марта 1945 года. Эти обстоятельства и дальнейшую судьбу помогла установить неврученная медаль "За боевые заслуги", которой он был награжден за мартовские бои. Об этом случае и самом поиске мы рассказали в проекте "Звезды Победы" ("Красноармейца Губина нашли по его медали" - "РГ", 05.05. 2015).
Кажется невероятным, но это факт: в фронтовых условиях, на чужой территории боец, получивший "сквозное минно-осколочное проникающее ранение черепа с истечением мозгового вещества", доставленный с поля боя в медсанбат, а затем трижды переданный из одного госпиталя в другой, превозмог себя, вытерпел и продержался до того дня, когда над Рейхстагом водрузили победный флаг. В алфавитной книге раненых и больных госпиталя N 2765, который в апреле-мае 45-го стоял в Калоче, указано: красноармеец Губин И.К. умер 2 мая.
А умерших здесь, как уже сказано, хоронили под окнами госпиталя - на площади рядом с собором...
Что дальше происходило на этом месте, расследовал и документировал в книге "Ваня из Архангельска" племянник погибшего автоматчика Виктор Александрович Губин. Мы давно знакомы, много где бывали вместе, в том числе в Венгрии и Польше, на местах боев, спорили, сомневались, вновь погружались в поиск и вместе радовались находкам.
Но ту площадь в Калоче, где в неполные 20 лет закончил земной путь младший брат его матери, Виктор отыскал сам. Трижды в разное время приезжал туда и каждый раз наталкивался на забор, раскопки, груды стройматериалов и шум тяжелой техники там, где по христианскому обычаю даже разговаривать нужно вполголоса.
Приезжайте осенью
О своих тревогах и том, что в одиночку удалось разузнать, он дважды писал нашему послу в Будапеште В.Н. Сергееву. Писал аргументированно и дипломатично, всякий раз снабжая сотрудников нашей дипмиссии важной информацией и документально выверенными сведениями обо всех погибших, умерших от ран и захороненных в Калоче.
И дважды ему письменно отвечали: не волнуйтесь, все под контролем. В письме от 7 августа 2017 года сказано (стиль и орфография сохранены): "Мэром г. Калоча доктором Йожефом Балинтом 8 декабря 2016 г. оформлено гарантийное письмо, согласно которому гарантируется сохранность и неприкосновенность воинского захоронения на период раскопок". Тогда же в эфире телеканала "Россия 24" прошел сюжет, а следом другой, что советское воинское захоронение в Калоче вот-вот "обретет новый облик".
В мае 2019 года доктор Балинт был гостем форума "Атомэкспо" в России, и я имел возможность напрямую спросить: когда закончатся раскопки рядом с захоронением и какой вид обретет площадь после реконструкции? В ответ получил приглашение: уже этой осенью приезжайте - увидите результат.
- Только не затягивайте, - добавил в мэр. - Осенью у нас выборы, а я на новый срок уже не пойду...
Мы последовали рекомендации. Но перед тем, как лететь в Венгрию на открытие обновленного мемориала, уже по каналам "Российской газеты" запросили информацию в нашем посольстве и в Управлении Министерства обороны РФ по увековечению памяти погибших при защите Отечества. Ответ за подписью посла Сергеева не удивил, но озадачил:
"В настоящее время археологические раскопки завершены. По информации местных властей, установка на площади мемориальных плит с именами захороненных в г. Калоча советских воинов будет осуществлена в 2020 году".
Вот как! Выходит, с билетами мы поторопились? Да и вообще - отчего беспокойство?
"Указанные работы проводились под контролем Посольства Российской Федерации в Венгрии и Представительства Министерства обороны Российской Федерации (по организации и ведению военно-мемориальной работы за рубежом) в Венгрии, - следует из того же письма (орфография сохранена). - Сотрудники Представительства регулярно проводят осмотр данного военно-мемориального объекта. Имеются письменные данные венгерских местных властей о неприкосновенности останков советских воинов, захороненных на площади".
Как братская могила в Венгрии стала стройплощадкойС крестом, но без Христа
Уже назавтра с ответом посла как верительной грамотой я был в Будапеште. Виктор Губин прилетел туда накануне. К полудню мы были в точке назначения. Первым делом, конечно, на площадь - туда, где на старых фото были видны братские могилы, а над ними возвышался обелиск.
И что же?
На моих глазах по этому разрытому, растревоженному месту прошел и встал под загрузку многоосный оранжевый самосвал. Повинуясь воле человека, такого же окраса тяжелый экскаватор принялся методично черпать вокруг себя наваленный кучами грунт вперемешку с битой плиткой, кусками бетона, обрезками арматуры, прочим строительным мусором, россыпями щебня и еще бог знает чем, что попадало в ковш.
Вслед за одной машиной пришла другая. А когда площадку в одном месте "зачистили", тяжелый экскаватор уступил место "железной руке" размерами поменьше.
Но и ему пришлось посторониться, когда на ту же территорию впустили груженый бетоновоз. Он беспардонно утюжил ее, стремясь развернуться на ограниченном пространстве и встать-подъехать так, чтобы выгрузить готовую смесь как можно ближе к тому месту площади, где уже была сплетена и сварена металлическая арматура. К вечеру того же дня по свежему слою подстилающего бетона высотой примерно 25-30 сантиметров велась укладка гранитного камня.
Работающие на укладке бетона и те, что рядом кроили-подгоняли гранитные плиты, лишь изредка и без всякой агрессии посматривали на мою работу с камерой: и что нашел тут интересного, не видел, как площадь мостят?
Наутро выяснилось: эти люди приезжие. В Калоче их не знают. А что они знают о захоронении на площади, где оно, чем обозначено и как охраняется, ничего внятного сообщить не могли. И только к вечеру второго дня объясниться к нам вышла Марта Вёрёш - архитектор и прораб в одном лице с большими полномочиями.
Архитектор Марта
За то время, как начались археологические раскопки вокруг церкви, переросшие в реконструкцию всей центральной площади с прилегающими зданиями, успела бы завершиться развязанная не нами Вторая мировая война. И все эти годы (почти восемь лет) останки советских воинов - погибших и умерших от ран - в четырех братских и нескольких индивидуальных могилах лишены христианского покоя.
Инициированная не нами и ведущаяся на средства Евросоюза реконструкция исторической части города с целью сделать ее привлекательной для туристов этой осенью могла бы завершиться. Чего с надеждой ждали жители Калочи - прихожане местной церкви и просто граждане, откровенно уставшие от раскопок, пыли, грохота и визга работающей техники, гор щебня, песка и плиточного камня рядом с проезжей частью и пешеходными маршрутами.
Но - увы. Причем теперь препятствием становятся... могилы солдат, погибших вблизи Калочи на правом и левом берегах Дуная и захороненные на ее центральной площади. Никак не отраженные на генеральном плане реконструкции у архитектора Марты Вёрёш и ничем - ни колышком, ни столбиком - не обозначенные на местности, они уже стали в глазах обывателя главным раздражителем: "Опять эти русские! Все время мешают делать, что мы хотим..."
Каменный фундамент и остатки стен древнего храма, обнаженные археологами, со всех сторон заботливо огорожены металлической сеткой - вместе с примыкающей территорией.
Братские могилы, возникшие здесь в силу обстоятельств военного времени, не защищены никак и стали частью стройплощадки, подъездной дорогой, местом выгрузки материалов и свалкой строительного мусора, узким и уже засыпанным щебенкой коридором для прохода в церковь...
Госпожа Вёрёш не смогла показать схемы, чертежа, паспорта воинского захоронения или какого-то другого документа, где были бы указаны его размеры, границы, географические координаты. А если нет таких привязок к местности, как можно утверждать, что останки не затронуты в результате раскопок, перекладки коммуникаций, благоустройства и перемещения тяжелой техники?!
Не получили мы ответа и на главный вопрос - к какому варианту склоняются заказчики, отпустившие деньги на реконструкцию площади.
Собрать кости из нескольких братских могил в одно место и как-то его обозначить?
Раскопать все могилы на площади, эксгумировать останки и перенести их в другое место?
Или - ничего не поднимая, закатать все в бетон, покрыть плиткой и сделать тут пешеходную туристическую зону?
"Выбор решения, - уверяла архитектор Марта, - за российской стороной". А почему такого решения до сих пор нет или о нем не говорят, "спросите в своем посольстве".
Алла Борисовна
Если бы к именам госслужащих, чиновников и дипломатов было принято давать, как давали когда-то царям, имена прилагательные - Грозный, Тишайший, к имени Аллы Борисовны Афониной надо было бы добавить: Недоступная.
Лишь однажды удалось дозвониться по мобильному телефону, который предоставили "Российской газете" ее же коллеги-начальники в профильном управлении Минобороны России. Но Алла Борисовна даже элементарных ответов не дала. Возможно, потому что просто не владела ситуацией. Неприступным тоном она вернула нас туда же, откуда мы к ней постучались - в Москву, в министерство обороны. А когда мы обратились с письменным запросом к ее прямым руководителям, нас настоятельно просили подождать "ответ, который готовится посольством".
Ответ из нашего посольства, как уже сказано, мы получили. Но и после этого встретиться с Афониной, чтобы в прямом диалоге прояснить ситуацию, не удалось.
Ни в Москве, куда она приезжала на несколько дней в командировку для участия в ежегодном заседании Российско-венгерской межправительственной комиссии в начале октября.
Ни в Будапеште, где г-жа Афонина четвертый год возглавляет при посольстве РФ представительство минобороны по вопросам воинских захоронений.
Ни в самой Калоче, куда она в один день с нами, но тайком от нас заехала на несколько минут, чтобы увидеть наконец происходящее на площади и отчитаться перед своим московским руководством...
Тут, пожалуй, стоит напомнить, что еще 6 марта 1995 года между правительством Российской Федерации и правительством Венгерской Республики подписано Соглашение об увековечении памяти павших военнослужащих и гражданских жертв войн и о статусе захоронений. Оно и есть тот действующий документ, на который ссылаются и к которому апеллируют стороны, когда друг к другу возникают вопросы или предложения. Например, по учету, реконструкции, переносу захоронений или эксгумации останков, в том числе частичной.
При всей возможной неполноте этого обязывающего межгосударственного документа и несовершенствах национального законодательства в той же сфере, на что без конца пеняют в профильном управлении минобороны и переводят стрелки на посольство, действующих ныне норм и полномочий вполне достаточно для того, чтобы не создавать и не допускать создания ситуаций, подобных той, что сложилась в Калоче.
Но это - если по-настоящему, не напоказ, а на совесть исполнять свои должностные (оплачиваемые!) обязанности, не говоря уже о категориях долга, памяти и человеческой морали. А если только 2-3 раза за год с холодным сердцем положить казенные гвоздики на холодный мрамор под прицелом фотокамер да разместить отчет об этом на посольском сайте, а все другое время от журналистов бегать и в семьи фронтовиков отписки слать - тогда конечно... Законы у нас плохие и конституция не та. Во всем они виноваты.
Мэр и епископ
Не знаю, что сообщила в Москву после мимолетного визита в Калочу глава представительства минобороны при посольстве в Будапеште, а мы увидели и поняли вот что.
Проект, изначально заявленный как археологические изыскания вокруг исторического фундамента церкви (XI и XII века), перерос в масштабную реконструкцию всей центральной площади города. С созданием здесь музейно-туристического комплекса под управлением католической архиепархии. Музей уже открыт, выглядит вполне по-европейски, и у него есть свой сайт с видео- и фотогалереями, аудиозаписями проповедей. Но - ни единого фото разрытой площади перед собором в месте погребения погибших и вообще ни единого слова о присутствии на площади Святой Троицы христианских могил.
Власти города, может, и хотели бы вмешаться, чтобы ускорить ведущиеся работы или в чем-то подправить сам проект, но делать это не решаются. Нынешний архиепископ Балаж Бабель назначен на эту должность в июне 2006 года. За полтора десятилетия обрел большое влияние, а сама архиепархия Калочи - вторая по значимости в Венгрии. На ее территории проживают 546 тысяч человек, практически 70 процентов - католики. Конечно, не все из них истовые верующие. Но симпатизирующих церкви все-таки много. Поэтому и прежний мэр Калочи, д-р Йожеф Балинт, многоопытный управленец, и пришедший этой осенью на смену д-р Филвиг Геза, юрист по образованию с большой адвокатской практикой, не учитывать этого не могли и не могут.
С доктором Балинтом, как и предвидели, встречи не случилось. Да и что ему было сказать в свое оправдание?
А вот только что избранный глава города вопреки ожиданиям принять нас согласился. Правда, встреча была недолгой и, что называется, без протокола. Тем не менее о цели нашего приезда мы ему рассказали, мнениями о сложившейся ситуации обменялись. Расстались с обещанием, что свои озабоченности изложим письменно.
...Утром, в день нашего отъезда, на ту часть площади, что еще не замостили, пришел очередной бетоновоз, и наступление продолжилось. И только белые хризантемы, оставленные с вечера Виктором Губиным и без воды поникшие, напоминали о тех, кто остался здесь без нашей защиты.
"Если перезахоронение станет неизбежным..."
Из письма Виктора Губина послу России в Венгрии В.Н. Сергееву
"По открытым базам данных (ОБД "Мемориал" и другие), а также работая с документами ЦАМО в Подольске и Санкт-Петербурге, мне удалось подготовить достаточно корректный список советских солдат и офицеров, захороненных в городе Калоча, включающий 103 человека, а также список из 15 человек, перезахороненных сюда из других мест. При встрече с директором местного музея Имре Ромшичем (август 2016 года) я получил от него еще один список на семерых советских граждан, умерших в венгерском военном госпитале в Калоче. Троих из них удалось идентифицировать по базе данных obd-memorial: они по сей день числятся без вести пропавшими.
По моему мнению, существует и второе захоронение наших военнослужащих, умерших в Калоче в 1944-1945 годах, - это часть территории городского кладбища. Одним из подтверждений может служить схема городского кладбища с указанием могил умерших в госпитале СЭГ N 1439, обнаруженная мною в архивных документах госпиталя. Именно здесь, на городском кладбище, каким-то образом оказались два гранитных памятника - капитану Дымовскому и лейтенанту Марапулец, ранее (с 49-го по 90-е годы) находившиеся над их могилами на площади в центре города. Я не смог найти никаких подтверждений, что одновременно с памятниками было осуществлено и перезахоронение останков...
Прошу Вас, Владимир Николаевич, взять под личный контроль ситуацию с советскими воинскими захоронениями в Калоче. Являясь человеком, лично заинтересованным в увековечивании памяти наших погибших бойцов, считаю возможным предложить следующие очевидные мероприятия. Получить от местных властей и Епископата достоверную информацию об их планах и действиях в связи с проводимой реконструкцией и археологическими раскопками. Оценить, существует ли опасность несанкционированного перезахоронения останков и постараться ее предупредить. Обратиться с настоятельной просьбой о восстановлении на захоронении прежнего памятного знака или установке нового.
Если перезахоронение станет неизбежным, провести его под контролем посольства и иных предусмотренных международными правовыми нормами органов, с соблюдением воинских ритуалов и приглашением родственников захороненных. Если мое предположение о наличии второго захоронения в Калоче - на городском кладбище - подтвердится, то на нем также необходимо установить пусть скромный, но с соответствующей надписью знак.
14 сентября 2016 года".