Не означает ли это, что Россия получит еще одну силовую структуру, которая "приходит без приглашения", как СК или ФСБ? С этого вопроса в уральском филиале "Российской газеты" начался деловой завтрак с Дмитрием Шалабодовым, руководителем свердловского управления ФАС.
- Нет, конечно, - уверил он. - Просто государство ужесточает борьбу с картелями. В последнее время было раскрыто огромное количество сговоров, причем очень крупных, и не только в гражданском секторе экономики, но и там, где товары и услуги приобретаются для нужд обороны и безопасности. По оценке центрального аппарата ФАС, картели наносят бюджету РФ ущерб от 1,5 до 2 процентов ВВП. Только мы в регионе в прошлом году возбудили 12 подобных дел. Сумма незаконно полученного участниками сговоров дохода - 673 миллиона рублей!
Что это за сделки?
Дмитрий Шалабодов: Всего в 2019 году в УФАС Свердловской области по фактам картельных сговоров поступило 76 заявлений. По ним возбуждено 12 дел о нарушении антимонопольного законодательства и 63 - об административных правонарушениях. Одно из самых крупных касалось рынка иммуноглобулина. В 2016-2018 годах областная станция переливания крови продавала почти все, что изготавливала, компании "Альфа Фарм", да еще со скидкой 30 процентов. Тогда как другим отказывала, ссылаясь на отсутствие препарата, - им приходилось покупать продукцию у той же "Альфа Фарм". С учетом того что наша станция переливания крови - крупнейший производитель иммуноглобулина в России, можно представить масштабы ущерба. Это дело прошло уже две арбитражные инстанции, оба суда поддержали наше решение.
Медики брали откаты?
Дмитрий Шалабодов: Это установят правоохранительные органы. А вообще на рынке лекарств и медицинских изделий мы выявляем картели все чаще. Там традиционно в торгах участвуют группы компаний, которые хорошо знают друг друга, поэтому они договариваются не снижать цену или поделить закупки по территориальному признаку. Также картели регулярно возникают в дорожном строительстве, в закупках транспорта, строительстве.
Кстати, законопроект о расширении полномочий ФАС подразумевает увеличение срока давности по картельным делам с трех до шести лет, если в деле имеются признаки преступления.
Не менее важные поправки вступили в силу 8 января. Они касаются МУПов и ГУПов. Известно, сколько унитарных предприятий закроется на Среднем Урале?
Дмитрий Шалабодов: Да, теперь больше нельзя создавать новые ГУПы и МУПы на конкурентных рынках. А существующие придется ликвидировать до 2025 года. Исключения сделаны для Крайнего Севера, где осуществляется северный завоз, который мало дружит с конкуренцией. А также для сфер обороны и безопасности, культуры и искусства, обращения с радиоактивными отходами и естественных монополий. Например, МУП водоканал имеет право на существование, но это не значит, что муниципалитет не может его приватизировать и продать. Кроме того, для ГУПов и МУПов, которые останутся и после 2025 года, установлено ограничение: они не имеют права на других товарных рынках оказывать услуги в объеме больше 10 процентов от своей выручки за последний год. Тот же водоканал сможет брать на ремонт сети или заниматься благоустройством только на 10 процентов своей выручки за водоснабжение.
До 1 июля мы вместе с правительством Свердловской области должны определиться с перечнем тех, кто останется, и согласовать план ликвидации. Но ждать пять лет не нужно, реогранизация МУПа или ГУПа занимает не меньше года. У них огромное количество имущества, как правило, неоформленного. Сначала надо землю в собственность зарегистрировать, после этого - здание, и только потом можно начать приватизацию. Кстати, у нас есть право подавать иски в суд о принудительной ликвидации, если требование закона будет проигнорировано.
Ликвидация подразумевается юридическая или фактическая?
Дмитрий Шалабодов: На усмотрение учредителя. Можно перевести МУП в ООО или АО, но цель не в этом, а в том, чтобы поставить заслон незаконной распродаже имущества в обход приватизации. Что мы сейчас видим? Загоняют МУП в долги, после этого появляются некие товарищи, которые практически за бесценок скупают имущество - например, сети, энергоисточник. Идут в РЭК, утверждают новый тариф и начинают зарабатывать.
Кроме того, ГУПы и МУПы как участники торгов имеют некое рыночное преимущество: они финансируются из бюджета, пойдут дела плохо - либо денег дадут, либо наделят имуществом. Купят, например, дорожную технику и передадут в хозведение. А частнику для этого придется кредит брать или лизинговый договор заключать. Конечно, торговаться на равных он уже не может.
С 1 января 2020 года по 223-ФЗ заказчики обязаны расплачиваться с малым бизнесом в течение 15 дней. Как вы думаете, это поможет наконец закрыть кассовые разрывы?
Дмитрий Шалабодов: Надеюсь, что таких безобразий, как раньше, когда предприниматели ждали по несколько месяцев, а то и лет, теперь будет меньше: ответственность за неуплату в срок установлена, штрафы приличные.
А не возникнет ли у заказчиков соблазн просто не подписывать акты по формальным причинам?
Дмитрий Шалабодов: Они и сейчас этим манипулируют. В прошлом году у нас увеличилось количество таких заявлений ровно в два раза - до 950. Но мы внесли в реестр недобросовестных поставщиков всего 366 лиц. С товаром, конечно, проще, если он соответствует ГОСТу или ТУ, имеются сертификаты, а в случае с услугой я советую обращаться в суд и доказывать, что она оказана.
Ведь, включая в реестр, мы лишаем возможности участвовать в торгах в течение двух лет не только компанию, но и учредителя, а этот человек между тем может владеть долей и других юрлиц. В результате мы обрубаем бизнес сразу многим. Кроме того, можно быть учредителем, а оперативное управление доверить наемному генеральному директору. Допустим, тот не поставил товар, прошляпил сроки. В этой ситуации наказывать учредителя абсурдно.
Довольно много стало оспариваться контрактов на благоустройство скверов, парков. Это обратная сторона нацпроекта?
Дмитрий Шалабодов: По нацпроектам мы ведем отдельный учет жалоб. На удивление много обращений от конкурентов, чего раньше никогда не было. Особенно из небольших муниципалитетов, где все на виду. Есть обращения и от депутатов. К примеру, к нам пришли на прием депутаты Верхней Салды, где администрация отдала федеральную субсидию "дочке" градообразующего предприятия "ВСМПО-Строитель", вместо того чтобы выбрать подрядчика на благоустройство сквера Агаркова по конкурсу. Когда выяснилось, что работы профинансированы незаконно, 12 миллионов рублей исполнитель предпочел вернуть.
Специфика маленького моногорода или квалификация чиновников такая низкая?
Дмитрий Шалабодов: Когда получаешь федеральную субсидию по нацпроект, надо понимать, что тебя будет проверять Счетная палата РФ. И объяснить все ограниченностью рынка не получится. Вы думаете, никто из Екатеринбурга или Нижнего Тагила не захотел бы реконструировать сквер за 300 миллионов? Незнание законов не освобождает от ответственности.
То, что сейчас больше всего жалоб поступает на аукционы по благоустройству, ремонт школ и строительство дорог, объясняется сезонностью работ. А в целом нарушений в этой сфере стало меньше (995 административных дел в сфере закупок против 1098 в 2018 году), благодаря тому что в июле 2019-го упростили подачу заявок для участия в торгах на строительство, снос, текущий и капитальный ремонт. Все, что заказчик желает получить, четко прописано в техдокументации. А тот, кто хотел бы построить, ставит только галочку - согласен или нет. После подачи заявок торги назначаются через четыре часа. Подрядчикам теперь не нужно содержать огромный штат работников, которые сидят и угадывают, каких пород щебень нужен заказчику, с каким размером зерна. При этом каждый понимает, что, ставя галочку, ты автоматически соглашаешься потерять обеспечение в случае срыва контракта (миллионов 300, так как контракты исчисляются миллиардами).
Это еще одно средство борьбы с картелями?
Дмитрий Шалабодов: И с картелями, и с коррупцией. Раньше заказчики зашивали в техзадания "хитрые" ошибки. По сути, надо было вступить в сговор, чтобы понять, где они, и не повторить в заявке.
Не сразу заказчики приняли новшество. Мы им объясняли так: если боитесь недобросовестного подрядчика, давайте существенно увеличим обеспечение и требования к опыту. В Екатеринбурге занимаются строительством 5-10 компаний - их все знают. Кроме того, конкурсные комиссии обязаны проверить участников аукциона по списку выполненных объектов. Сейчас же все оцифровано: разрешения на строительство и ввод в эксплуатацию. Подделку легко вычислить по номеру документа.