Популярнейшим сервисом Netflix, как известно, разработана и активно применяется своеобразная политика инклюзивности. Которая порой бывает чревата гипертрофированно толерантным бредом в отдельно взятых сериалах и фильмах. Но иногда предоставляет подписчикам полезную, познавательную возможность расширить кругозор.
В частности, помогает знакомиться с новыми культурами и бесконечно далёкими от нас людьми, чьи заботы, радости, чаяния и в принципе судьбы не похожи ни на российские, ни на стандартные американские, ни на усреднённо-европейские. Примером тому - сразу два суперхита, посвящённых ультраортодоксальным иудеям.
"Неортодоксальная"
Первый из них - основанный, между прочим, на реальных, крайне резонансных событиях - снят в Америке и Германии. Главная героиня - девушка из герметичной бруклинской общины сатмарских хасидов, принудительно выданная замуж за едва знакомого молодого человека и в целом всячески зажатая строгими ритуальными нормами. Нельзя заниматься музыкой - даром что талант очевиден. Нельзя носить обычную уличную одежду - и не носить специальный парик. Нельзя, в конце концов, даже говорить по-английски.
Мириться с подобными порядками вечно Эсти (так зовут протагонистку) не приходится. Ей удаётся улететь из Нью-Йорка в Берлин, а там, разумеется, душа несётся в рай. Смартфоны, компьютеры, неизведанные просторы интернета. Ночные клубы, неоновый свет, свободная любовь... Опять же - музицируй не хочу. Однако интегрироваться в европейскую вольницу беглянке - с учётом её бэкграунда и сложного отношения консервативных евреев к немцам - не так-то просто. Вдобавок супруг и ещё один родственник идут по следу: им, правда, тоже предстоит столкновение с чуждым.
У Unorthodox здорово написанный сценарий: за счёт нелинейной подачи материала где-то находится место абсурдному горькому юмору, где-то - практически шок-контенту, где-то - лёгкой грустинке. А главное - всё здесь подаётся без обличительных интонаций: никто никого ни в чём не обвиняет, ведь и хасиды - сколь бы они сначала ни казались похожими на сборище жестоких городских сумасшедших - опираются на свою, достойную принятия мировоззренческую правду.
Плюс отличные актёры: хрупкая и одновременно харизматичная Шира Хаас - однозначно в списке самых перспективных молодых звёзд. Плюс предельно простой, но очень чёткий стиль с интересными постановочными решениями и вполне уместными в данном контексте религиозными метафорами. Плюс увлекательная история о кризисе идентичности и человеческих взаимоотношениях, в которой каждый герой или даже озлобленный антигерой так или иначе достоин сочувствия.
Увы, финальным аккордом "Неортодоксальная" всё-таки драматургически фальшивит. И вместо того, чтобы примирить, зарифмовать традицию с современностью (к чему вроде бы прямо ведёт всю дорогу), довольно жёстко - к тому же с агрессивной наводкой через вездесущую феминистскую призму - их противопоставляет. Но это, пожалуй, единственный явный недостаток весьма примечательного и эмоционально сбалансированного четырёхсерийного шоу.
"Штисель".
Альтернатива - неторопливый израильский двухсезонник, где за редким исключением вообще нет "внешнего мира", а есть только иерусалимские харедим - обособленные, принципиально аполитичные евреи, чья жизнь с ранней юности до самой смерти подчинена изучению Торы, неукоснительному соблюдению заповедей, обычаям и многочисленным религиозным обрядам. Хотя секулярная действительность стучится даже в их - казалось бы, накрепко запертые от неё - двери.
В центре внимания - двое Штиселей. Пожилой вдовый мудрец ребе Шулем и его чуть более прогрессивный, мечтающий стать художником сын Акива (модный "фестивальный" артист Михаэль Алони). Соответственно, вечная тема отцов и детей, влияния поколений друг на друга выведена на передний план. Раскрывают её по-разному: иногда веселясь от души, используя почти ситкомовские гэги, иногда с пронзительной тихой печалью. А чаще всего на тонком стыке настроений - с трагикомизмом, отчётливо (и едва ли случайно) напоминающим творчество братьев Коэн в их лирической ипостаси.
Впрочем, не реже вспоминается и "Патерсон" Джима Джармуша. С ним шоу роднит атмосфера крохотного уютного сообщества: сущие мелочи (например, появление у престарелой бабули телевизора) тут воспринимаются как серьёзные потрясения; события помасштабнее - вроде чьего-нибудь отъезда за границу или, наоборот, возвращения из-за границы, не говоря уж о влюблённости, помолвке или супружеской измене - неизбежно оказываются публичным достоянием.
Под скромные масштабы быстро подстраивается и зрительская оптика: моменты, когда кто-то спорит, смотреть или не смотреть воздушный парад, начинают тянуть на натуральную драму о нравственном выборе - не переставая при этом быть забавными. С другой стороны, скрупулёзно вникать в контекст не обязательно. У "Штиселя", конечно, есть несколько сквозных сюжетных линий, однако включать его можно буквально с любого места - ради колорита персонажей, ситуаций, диалогов.
Кстати, у себя на родине сериал не только стал культовым, но и сыграл важную социальную роль. По крайней мере, если верить местным СМИ, именно он поспособствовал тому, что отношение немалой части светских израильтян к харедим переменилось с опасливо-негативного на нейтрально-доброжелательное. Ну а громадной международной аудитории полюбился прежде всего необычный сеттинг, в который вплетены маленькие притчи об универсальных ценностях.