О памяти поколений, итогах войны и правде о Победе мы говорим с юристом и историком, писателем и киносценаристом, общественным деятелем, экс-замгенпрокурора РФи сенатором Международной ассоциации прокуроров Александром Звягинцевым.
Александр Григорьевич, весь мир знает, что точку в кровавой Второй мировой поставил советский солдат пулей на стене Рейхстага, а в обвинительном приговоре ее зачинщикам - советский прокурор Руденко. Почему 75 лет спустя мы опять возвращаемся к этой теме?
Александр Звягинцев: Я считаю принципиально важной опубликованную на днях в "Российской газете" статью В.В. Путина, написанную им к 75-летию Великой Победы. В ней дан исчерпывающий ответ и на поставленный вами вопрос. Те великие дни уходят в прошлое, меняются поколения и восприятие мира. Нужно законодательно закрепить на века право нашего народа считать себя победителем, избавившим человечество от нацизма. Мы, россияне, помним об этом подвиге и знаем ему цену - почти 27 миллионов жертвенных жизней…
К сожалению, эту чистую правду сегодня пытаются залить мутными потоками лжи и клеветы. Ставят нас на одну доску с нацистской Германией, обвиняют в личном сговоре Сталинаи Гитлера, хотя те никогда не видели друг друга в глаза. А самое главное, убеждают неискушенную молодежь в том, что якобы это западные союзники разгромили полчища гитлеровцев. Нужно напомнить миру правду о войне. "Чтобы, - как сказал однажды мой сосед по дому, фронтовик, последний Маршал Советского Союза Дмитрий Язов,- никто не украл у нас нашу Победу".
Вы - признанный историк Великой Отечественной, особенно ее правового финала - суда над преступным нацистским режимом и его главарями в Нюрнберге. Люди тогда искренне считали, что зло повержено навсегда?
Александр Звягинцев: Международный военный трибунал нередко называют "нюрнбергским эпилогом". В отношении казненных главарей Третьего рейха и распущенных преступных организаций эта метафора оправдана. Но зло, как видим, оказалось более живучим, чем это представлялось тогда, в 1945-1946 годах. Поэтому было бы непростительной и роковой ошибкой считать, что история национал-фашизма прервется с казнью последних военных преступников. События наших дней, в том числе в соседних с Россией странах, это подтверждают.
Чего только стоят, например, недавние откровения бывшего премьер-министра Украины Яценюка, который заявил о "советском вторжении на Украину и в Германию". Это не просто глупость, подлость и кощунство, это извращение истории, осквернение памяти жертв и героев Великой Отечественной войны, в том числе и миллионов украинцев, которые погибли от рук фашистов и их пособников. Такому нет прощения.
На Суде народов не все главари нацистов признали вину в гибели миллионов людей. Вы писали, что Геринг, например, не захотел даже покаяться перед казнью, заявив: "Я не могу сказать: Иисус, прости меня. Для меня он - лишь еще один умный еврей"…
Александр Звягинцев: Американец Бенджамин Ференц был обвинителем на так называемых "малых" Нюрнбергских процессах над нацистами. Тогда перед судом предстали 176 обвиняемых - генералы, руководители монополий, дипломаты, юристы, врачи-изуверы, эсэсовцы.
Я неоднократно встречался и беседовал с Ференцем, снимая фильм. Тогда ему исполнилось уже 90 лет. На мой вопрос, что более всего запомнилось ему во время процесса, он ответил: "Мне не столько запомнилось, сколько поразило отсутствие у подсудимых и намека на раскаяние, на сострадание к миллионам убитых и замученных людей"…
Сейчас немало примеров возрождения нацистской идеологии, забвения и искажения истории и уроков Второй мировой войны. В эти атаки на историю и правду порой пытаются втянуть ряд уважаемых международных организаций, в том числе Совет Европы, Евросоюз, Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе.
По нынешнему статусу вам приходится часто бывать в зарубежных странах, встречаться с руководством и простыми жителями. Неужели там все забыто?
Александр Звягинцев: Наш президент однажды заметил, что "вакцина" от нацистского вируса, выработанная на Нюрнбергском трибунале, в некоторых странах Европы теряет силу.Я убедился в этом, снимая документальные фильмы о Нюрнбергском процессе. В беседах с политиками и видными общественными деятелями, людьми разных профессий и убеждений, студентами и преподавателями, научными и творческими работниками в Париже и Мадриде, Риме и Брюсселе, Страсбурге и Генуе, Варшаве и Санта-Анна-ди-Стацимо становилось понятно, что люди живут в мире искаженной истории, им не известна правда, она старательно скрывается. Встречи длились зачастую часами. Я видел, с каким неподдельным интересом слушатели впитывают достоверную информацию.
Помню, после одной из таких встреч в Волгограде, в рамках международного молодежного семинара "Память и уроки Второй мировой войны", организованного Советом Европы с участием тридцати стран Европы и Америки, писательница и художник из США Эрин Мейер сказала: "После того, что я узнала здесь, мне тяжело переосмысливать прошлое. Это все мне было неизвестно".
Для Америки, на которую не упало ни одной бомбы, вся война свелась к десанту в далекой Нормандии. Но в перепаханной снарядами Европе должны же остаться люди, не забывшие правду истории…
Александр Звягинцев: Осенью прошлого года в Италии, на памятных мероприятиях, посвященных 75-летию массового расстрела гитлеровцами мирных жителей Мардзаботто, я встретил президента Европейского парламента Давида Сассоли. Он рассказал, что его отец во время войны был помещен в концлагерь Саймиште на окраине Белграда, но бежал, добрался до русских и продолжал сражаться до конца войны.
Выступая на площади перед тысячами собравшихся, Сассоли сказал: "Мой отец не был коммунистом, но, возвращаясь к сегодняшним дням, я спросил себя, что бы он подумал, а вместес ним и его товарищи, если бы кто-нибудь ему сказал, что его война против нацистов, война, которую вела Красная армия, однажды будет приравнена к войне, которую вели нацисты? Что бы он подумал? Фашизм и нацизм - это не точка зрения, это преступление!.. Попытка оправдать то, чему нет оправдания, ведет к утрате нашей идентичности и не является правосудием.Мы не можем забывать, откуда мы пришли".
А председатель "Группы реагирования Евросоюза", или, как ее еще называют, "группы мудрецов", в прошлом премьер-министр Испании Фелипе Гонсалес Маркес во время съемок фильма сказал мне:
"Я думаю, что Нюрнбергский процесс был неизбежной исторической необходимостью. Исторические факты настолько очевидны, что отрицать их - значит совершать преступление".
На Западе отметили дату высадки десанта союзников в Нормандии в 1944 г. так, словно это был штурм Берлина, а нас даже не пригласили. Как выглядят итоги войны в цифрах?
Александр Звягинцев: С июня 1941 года, ведя освободительную войну против немецко-фашистских агрессоров, наши воины разгромили 607 дивизий противника. Из них 500 соединений были отборными дивизиями вермахта. В то же время всем нашим союзникам, вместе взятым, противостояло в 3,5 раза меньше - не более 176 дивизий, причем это даже с учетом воевавших в северной Африке и южной Италии.
А если сравнить военные потери?
Александр Звягинцев: Повторю, прямые потери нашей страны составили около 27 миллионов человек, из них 15 миллионов 600 тысяч гражданского населения. Большинство советских людей погибли на оккупированной территории, в концлагерях и на принудительных работах. Фашисты отправили в рабство почти 5 миллионов наших соотечественников. Безвозвратные потери Советской Армии при освобождении европейских стран составили около миллиона человек. А всего участвовало в освобождении 16 стран Европы около 9 миллионов советских граждан.
На территории СССР нацисты полностью или частично разрушили и сожгли 1710 городов, более 70 тысяч сел и деревень, свыше 6 миллионов зданий, лишили крова около 25 миллионов человек. Было разрушено 1670 православных церквей, 237 римско-католических, 532 синагоги. Общая стоимость материальных потерь Советского Союза, выражается в астрономических цифрах!
Боевые потери наших союзников выглядят иначе. Например, США потеряли за все время Второй мировой войны 417 тысяч военнослужащих и 3 тыс. гражданских лиц. Франция потеряла гражданского населения 412 тыс., а всего - 665 тыс. человек. Великобритания - 380 тысяч, в том числе гражданского населения около 92 тысяч.
Не прошло и месяца со дня Победы, как наши "союзники" стали готовить планы войны против нас. Операция "Немыслимое" - это миф или реальность?
Александр Звягинцев: Стали известны обескураживающие секретные планы. 22 мая 1945 г. на стол Черчиллю лег план операции "Немыслимое", подготовленный по его приказу начальниками штабов.
Предполагалось, что операция начнется 1 июля 1945 года. В этот день 47 английских и американских дивизий без объявления войны должны были нанести внезапный удар по советским войскам, не ожидающим такой подлости от вчерашних союзников. Англосаксы держали нерасформированными в Шлезвиг-Гольштейне и Южной Дании 12 немецких дивизий - именно на этот случай. Личный состав дивизий тренировали британские инструкторы, готовя к грядущей войне с русскими.
План сухопутной кампании предполагал нанесение двух главных ударов в Северо-Восточной Европе: северный - по оси Штеттин - Шнейдемюль - Быдгощ, южный - по оси Лейпциг - Коттбус - Познань и Бреслау.
Считалось, что исход операции должны были решить танковые сражения, развернувшиеся восточнее линии Одер - Нейсе. В случае разгрома советские войска были бы отброшеныс территории Германии и Польши к государственной границе СССР. А при неудаче союзников война неизбежно приняла бы затяжной, тотальный характер.
А как повели себя американцы?
Александр Звягинцев: 2 марта 1946 года, за три дня до выступления Черчилля в Фултоне, появился на свет план "Пинчер", который по сути повторял операцию "Немыслимое". Отличие лишь в том, что дата была не конкретная - между 1946 и 1949 годами, пока американские войска не нарастили бы сил, чтобы противостоять Советской Армии. Не было и решения о применении атомных бомб - их у американцев тогда было всего 9, и не было эффективных средств доставки. Вот почему перед нашим руководством всегда встает вопрос: можно ли и насколько доверять нашим "партнерам"?
Откуда к нам попали эти сверхсекретные сведения?
Александр Звягинцев: Есть все основания считать, что об этом плане советскому руководству стало известно благодаря нашему разведчику Дональду Маклейну. В те годы он был первым секретарем английского посольства в Вашингтоне и ему были доступны самые охраняемые секреты. После возвращения в СССР он с лета 1955 г. жил в Москве, мне довелось даже повстречаться с ним. Он работал в журнале "Международная жизнь", печатался под псевдонимом С. Модзаевский. А с 1961 г. трудился в Институте мировой экономикии международных отношений Академии наук. Дональд Дональдович Маклейн умер в 1983 году.
Почему решения Нюрнбергского трибунала стали сегодня вновь так актуальны?
Александр Звягинцев | Благодаря Нюрнбергскому процессу был сформирован принцип уголовной ответственности физических лиц, а именно должностных лиц государств, совершивших международное преступление.
Злодеяния фашистов вызывали ярость во многих странах мира, люди жаждали мести, вершились внесудебные расправы. Бойцы французского Сопротивления казнили без суда более 8 тысяч фашистов и их пособников. Даже государственные деятели думали расправиться с военными преступниками без юридических формальностей. Черчилль говорил, что нацистская верхушка должна быть казнена без суда. Эйзенхауэр предложил расстреливать вражеское руководство "при попытке к бегству". Даже Рузвельт сказал однажды, что "немцев надо либо кастрировать, либо обращаться с ними так, чтобы они забыли и думать вернуть старые времена".
По данным соцопроса 1945 года, 67 процентов граждан США выступали за линчевание. Англичане обсуждали лишь место, где поставить виселицы, и длину веревок. Но руководство СССР настаивало на гласном и объективном суде, чтобы урок истории стал поучительным.
- Мы должны сделать так, - настаивал Черчилль, - чтобы даже нашим внукам не довелось увидеть, как поверженная Германия поднимается с колен!
Сталин твердо возразил: "Это должно быть… судебное решение. Иначе люди скажут, что Черчилль, Рузвельт и Сталин просто отомстили своим политическим врагам!".
В августе 1945 года на Потсдамской конференции глав СССР, Великобритании и США были приняты официальные обязательства - судить виновных. К сожалению, высокие идеи международного правосудия стали разбиваться о блоковое мышление, политические предубеждения, национальный эгоизм, а порой и вовсе дискредитироваться порочной практикой некоторых органов международного правосудия.