Обсудим тему с младшим научным сотрудником Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге Ксенией Руновой.
Заключенным после освобождения нужна социальная адаптация
Какова потребность среди освободившихся из мест лишения свободы в социальной адаптации и что включает в себя это понятие?
Ксения Рунова: Дело в том, что в России достаточно длительные сроки лишения свободы. Если в европейских странах средний срок пребывания в местах лишения свободы, по данным на 2014 год, составляет около 10 месяцев, то в России это 25,5 месяца, причем в нашей стране сроки могут быть значительно более продолжительными, а свыше 60 процентов осужденных осуждены не впервые. Кроме того, достаточно длительное время подозреваемые и обвиняемые находятся в следственных изоляторах еще до приговора суда. Я говорю о длительности пребывания в колониях и СИЗО в связи с тем, что за долгое время человек привыкает к условиям и правилам исправительных учреждений, которые сильно отличаются от тех правил, по которым мы живем на свободе. Люди, долгое время находящиеся в исправительных учреждениях, привыкают к тому, что они должны во всем следовать указаниям сотрудников, которые решают все их проблемы и принимают за них решения: где работать, где учиться, где лечиться... Между тем развитие ответственности и самостоятельности - это то, что необходимо освободившимся на воле. Некоторые реабилитационные программы, например, в Великобритании и США, предполагают создание искусственных условий самоуправления заключенных. Их, конечно, контролируют, но и дают возможность почувствовать ответственность за свою жизнь. Социальная адаптация нужна заключенным после освобождения в том числе, чтобы помочь им снова стать самостоятельными.
Следующий момент - вредные привычки. Находясь в местах лишения свободы, человек, зависимый от алкоголя или наркотиков, получает вынужденную ремиссию. Это означает, что доступ к ним либо вовсе невозможен, либо крайне затруднен. Однако лечением наркомании и алкоголизма в колониях и СИЗО практически не занимаются. Всего около 3 процентов осужденных по наркотическим статьям приговариваются судом к принудительному лечению в дополнение к лишению свободы, хотя есть основания полагать, что среди совершивших наркопреступления, людей, страдающих зависимостью, больше. Сами зависимые осужденные могут написать заявление о том, что хотели бы полечиться, но делают это редко. Лечение от наркозависимости и алкоголизма в тюремной системе трудно назвать эффективным. Лишь в единичных учреждениях можно встретить групповую психотерапию для зависимых, так же нет и заместительной терапии, которая применяется более чем в 50 странах, в случае зависимости от опиатов. Все это приводит к тому, что наркозависимые и зависимые от алкоголя вынужденно держат себя в руках, находясь в колониях, но после освобождения для них снова открывается целый мир запрещенных веществ. И вот в этот момент тоже важна социальная адаптация, помощь родных, психологов и социальных служб.
Есть также более частные истории. Например, сироты, освобождающиеся из мест лишения свободы. Они нередко сталкиваются с проблемами получения жилья, особенно если они не успели получить жилье до осуждения или в силу низкой юридической грамотности не знали о том, что есть какой-то срок для обращения по поводу квартиры, после которого они больше не имеют права на жилье. Таким образом, тут тоже нужна помощь социальных служб, психологов и юристов.
Что касается потребности в социальной помощи, то в каждом регионе она разная. Региональные власти ведут учет освобождающихся и передают данные соответствующим органам по месту жительства. Количественно потребность в социальной поддержке оценить сложно, в том числе из-за неравномерного распределения исправительных учреждений по стране, поэтому заключенных переводят в другие регионы. А после освобождения мы не знаем точно, сколько из них останется, а сколько уедет туда, где они жили до осуждения, или к родственникам. Каких-то обязательных форм поддержки, кроме выплаты после освобождения в размере 850 рублей и оплаты проезда до места жительства, не предусмотрено.
Бывший осужденный может прийти в центр занятости, получить статус безработного и пособие
Какие организационные формы приобретает поддержка бывших осужденных со стороны государства и негосударственных некоммерческих организаций?
Ксения Рунова: После освобождения бывших осужденных ставят на учет в уголовно-исполнительные инспекции (УИИ). Контроль за ними осуществляют также и участковые. УИИ в основном занимаются освобожденными условно-досрочно и теми, кому заменили наказание более мягким видом, не связанным с лишением свободы. Основных форм поддержки со стороны государства несколько. Первая - это работа центров занятости. Освободившись, бывший осужденный может прийти в центр занятости, получить статус безработного и пособие в соответствии со своим стажем работы. Далее центры занятости могут предложить им вакансии, профессиональное обучение и обучающие мероприятия по профориентации. Вторая форма поддержки - центры социальной адаптации (ЦСА). ЦСА предоставляют временное жилье бездомным, оказывают помощь в восстановлении документов, юридическую помощь, предоставляют горячее питание, предметы первой необходимости. В отдельных регионах есть льготы для предприятий, которые трудоустраивают бывших осужденных.
Из каких источников осуществляется финансирование учреждений, помогающих бывшим осужденным?
Ксения Рунова: Финансирование центров занятости и ЦСА осуществляется из средств региональных бюджетов. Некоторые НКО тоже получают финансовую поддержку из бюджета. Также они получают гранты, например, президентский грант. Еще одним источником финансирования являются пожертвования граждан, в том числе в натуральном виде: люди приносят продукты и одежду.
Объем социальной поддержки бывшим осужденным недостаточен
В какой степени предложение услуг по социальной адаптации отвечает спросу?
Ксения Рунова: В нашем распоряжении есть данные за 2017-2018 годы из 14 регионов с самым большим числом пенитенциарных учреждений в России. Судя по этим данным, объем социальной поддержки, которая оказывается бывшим осужденным, является недостаточным. Например, в центры занятости ежегодно обращаются около 20 процентов бывших осужденных, которые до осуждения жили в данном регионе. Только треть из них получают работу. Для сравнения: при работе с обычными гражданами центры занятости трудоустраивают в два раза больше обратившихся. На профессиональное обучение направляется в среднем только 7 процентов обратившихся в центры занятости бывших осужденных, из них трудоустраиваются не более 35 процентов. Что касается центров социальной адаптации, то оценить соотношение спроса и предложения сложно, потому что, во-первых, эти центры чаще всего принимают к себе не только бывших осужденных, а вообще всех бездомных, а во-вторых, потому что у нас нет статистики по нуждаемости освобождающихся осужденных в жилье. Судя по тому, что рассказывают сотрудники ЦСА, число нуждающихся во временном жилье превышает количество мест. Если мы говорим о материальной поддержке, то ее объем очень маленький. Ее оказывают только в некоторых регионах. Суммы выплат обычно тоже скромные. Так, в Кемеровской области осужденным единовременно выдали по 1200 рублей, а в Иркутской области по 3500 рублей.
В течение года после освобождения в среднем 20 процентов осужденных совершают повторное преступление
Насколько эффективна социальная адаптация с точки зрения повторной преступности?
Ксения Рунова: Важным показателем здесь является то, что более 60 процентов людей, находящихся в местах лишения свободы, осуждены не впервые. В течение года после освобождения в среднем 20 процентов осужденных совершают повторное преступление. В некоторых регионах, например в Республике Коми и Кемеровской области, этот показатель превышает 30 процентов, а в Красноярском крае и Иркутской области - 10-12. В целом, это не так много. Однако, по моему мнению, необходимо продолжать вести статистику еще несколько лет после освобождения, как это делают в других странах, например, в США, Великобритании и Нидерландах. Возможно, эти данные существуют и в России, но нам они не доступны.
С какими трудностями сталкиваются региональные власти при реализации программ социальной адаптации бывших осужденных?
Ксения Рунова: Представители региональных властей называют несколько наиболее серьезных трудностей, с которыми они сталкиваются в работе с бывшими осужденными. Трудоустройство освободившихся из мест лишения свободы осложнено тем, что осужденные за время отбывания наказания часто теряют профессиональные навыки и мотивацию к труду. ТПредставители региональных властей также отмечают недостаток органов социальной поддержки, таких как центры социальной адаптации. По словам региональных властей, из-за пробелов в законодательстве им трудно системно заниматься социальной адаптацией бывших осужденных. В частности, они говорят о необходимости принятия рамочного федерального закона о ресоциализации бывших осужденных. Кроме того, необходимо внести в статью 24 Федерального закона "Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации" в качестве категории людей, нуждающейся в социальной адаптации, категорию "лица, освободившиеся из мест лишения свободы". Законодательного регулирования требует и квотирование рабочих мест для бывших осужденных.
Объем материальной помощи бывшим заключенным ничтожно мал
Вчерашний зэк может получить безвозмездную материальную помощь от государства? И если да, то каковы гарантии, что он этой помощью распорядится рационально, а не пропьет, например?
Ксения Рунова: Бывшие осужденные действительно могут получить материальную помощь от социальных служб регионов, но на деле объем этой помощи ничтожно мал. Люди, претендующие на такую помощь, должны предоставить сведения о своих доходах, то есть доказать, что они находятся в трудной жизненной ситуации. Пропить эти деньги бывший заключенный, конечно, может. Поэтому так важна организация лечения от алкоголизма в период отбывания наказания.
Вышедшие из тюрьмы люди обязаны встать на учет в полиции. Зачем нужна система учета и что она собой представляет?
Ксения Рунова: Система учета нужна главным образом для того, чтобы не произошло рецидива. В частности, участковый должен с определенной периодичностью обходить людей, которые находятся на учете, смотреть, в каких условиях они живут, работают ли они. Те, кого освободили с ограничением свободы или условно-досрочно, должны отмечаться регулярно в уголовно-исполнительных инспекциях, соблюдать комендантский час, не попадать в неприятности. Это нужно для того, чтобы контролировать местонахождение осужденного, его образ жизни, дать ему шанс попробовать пожить свободной жизнью. В теории участковые и сотрудники УИИ могут помочь с трудоустройством, но на практике у них слишком большая нагрузка, чтобы заниматься еще и этими вопросами.
Чем может помочь бывшему заключенному некий государственный специализированный центр?
Ксения Рунова: Это сложный вопрос. Здесь можно пойти двумя путями: выделять больше субсидий НКО и создавать отдельные региональные учреждения, занимающиеся социальной адаптацией, или создать федеральный государственный орган, который мог бы сделать такую помощь более централизованной. Каждый из этих вариантов имеет свои достоинства и недостатки. Первый лишен недостатка, связанного с излишней бюрократией, но он может быть более сложным для самих заключенных, которые не всегда знают, куда им обращаться. Грубо говоря, для того, чтобы восстановить документы, им надо идти в один орган, для того, чтобы получить одежду, - в другой, для трудоустройства - в третий. Только что освободившимся осужденным сложно ориентироваться во всем этом. Мне кажется хорошей идеей создать в регионах ЦСА конкретно для освободившихся из мест лишения свободы при тесном сотрудничестве с региональными управлениями ФСИН и центрами занятости, как это делается, например, в Красноярском крае, где с запросами именно этой категории граждан работают ЦСА.
Между тюремной медициной и гражданским здравоохранением нет преемственности
В какой медицинской помощи чаще всего нуждаются бывшие заключенные и как организована эта помощь?
Ксения Рунова: В России заключенные часто болеют социально опасными заболеваниями, такими как туберкулез, ВИЧ-инфекция, гепатиты B и С. Освободившись, бывшие осужденные могут обратиться в обычную больницу и встать там на учет. Исправительные учреждения должны сообщать в медицинскую организацию по месту жительства заключенного, если он состоял на диспансерном учете и проходил лечение в местах лишения свободы. Бывшие осужденные могут обратиться в любую другую медицинскую организацию. Основной сложностью в организации медицинской помощи бывшим заключенным не только по социально опасным заболеваниям, но и по всем остальным здесь является то, что между тюремной медициной и гражданским здравоохранением нет преемственности. То есть у бывших заключенных часто бывают проблемы с тем, чтобы получить свои медицинские документы из исправительного учреждения для того, чтобы продолжить лечение на свободе. Перерыв в лечении, вызванный несогласованной работой двух ведомств, может ухудшить состояние здоровья бывшего осужденного.
Ксения Рунова - младший научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге.
Окончила в 2016 году факультет политологии Санкт-Петербургского государственного университета, с 2016 по 2017 год училась на факультете политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге, защитила магистерскую диссертацию о профессиональной автономии тюремных врачей в России и получила магистерскую степень по специальности Russian Politics & Society в King`s College London в 2019 году.
С 2017 года работает в Институте проблем правоприменения, занимается исследованиями российской пенитенциарной системы, а также ресоциализации заключенных после освобождения из мест лишения свободы.