Опера
Парадоксально, но пандемия, сорвавшая планы театров в прошлом сезоне, не отразилась на качестве оперной афиши "Маски". Причем, все ее названия, кроме классического "Садко", оказались раритетными: "Дидона и Эней" Перселла, "Лолита" Щедрина, "Жестокие дети" Гласса, новейшие партитуры Курляндского и Белоусова - что свидетельствует о репертуарном прогрессе на российской оперной сцене. К сожалению, еще один "раритетный" для афиши номинант - спектакль "Похождения повесы" Стравинского (копродукция Музтеатра Станиславского и Немировича-Данченко с фестивалем Экс-ан Прованс и Голландской оперой) изначально не мог принять участие в фестивале: его лицензия истекла в сентябре.
Между тем, беспрецедентная ситуация сложилась по итогам: все оперные "маски" поделили академический Большой театр и экспериментальный Электротеатр Станиславского. Четыре премии получил "Садко" Дмитрия Чернякова: лучший спектакль, режиссура и работы певцов (приглашенные солисты Екатерина Семенчук и Нажмиддин Мавлянов). Пятую "маску" Большому театру принес британский дирижер Кристофер Мулдс, специалист по барочному репертуару, представивший обворожительную и трогательную музыкальную трактовку "Дидоны и Энея".
В том, что "Садко" - большой зрелищный спектакль, вписавшийся, как влитой, в традиции исторической сцены, с многослойным сценическим сюжетом - психоаналитическим квестом, станет лидером фестиваля, не было сомнений. Досадно, что никак не был отмечен выдвинутый в пяти номинациях филигранный спектакль Театра Сац "Жестокие дети" Филиппа Гласса по роману Кокто (режиссер Георгий Исаакян) - пронзительная сценическая история о том, как игра юных героев без правил и границ становится все более жестокой, пока в ее круг логично не входит смерть. Не отметили жюри и "Лолиту" Мариинского театра (четыре номинации) с ее новым сценическим акцентом "преступления и наказания", более близким российской ментальности, и сложнейшими актерскими работами.
Между тем, еще одним лидером фестиваля стал Электротеатр Станиславского. Три "маски" получил спектакль Бориса Юхананова "Октавия. Трепанация": за работу композитора - Дмитрий Курляндский, художника - Степан Лукьянов, вокальную работу (спецприз жюри) - Арина Зверева. Юхананов придумал арт-форму, в которой тема партитуры - тирания больших империй, воплотилась в грандиозной инсталляции: террактовые статуи воинов династии Цинь (хор), голова Ленина, раскрывающаяся, как шкатулка, римская колесница с Нероном, которую тащит из древнего прошлого тройка всадников-скелетов. Цель этой визуально-музыкальной конструкции - изживание тиранического мышления, преодоление дискомфорта звуковой среды, где поперек вокального интонационного слоя, размытого электронного звука, речитаций солистов и хора, звучат вскрики, хлесты, удары. Оперой в прямом смысле это действо не назовешь: это другой род искусства.
И, если бы в конкурсе "Золотой маски" появилась номинация "Новые формы музыкального театра" (как это есть в танцевальном жанре: балет и современный танец), "Трепанации" не пришлось бы бессмысленно конкурировать с "Садко" или Перселлом. То, чем занимается Электротеатр Станиславского - это действительно создание новых форм. А четыреста лет назад такой новой формой была сама опера.
Оперетта, мюзикл
Триумф Музыкального театра Новосибирска стал сенсацией. Мюзикл "Фома" в режиссуре Филиппа Разенкова строится на песнях Юрия Шевчука, сюжетная канва - путь к славе нонкомформиста из провинции, совпавший с перестройкой в нашей стране. Спектакль обаял одновременно жюри и подпевавший зал, неудивительно, что и персональных "Масок" удостоились исполнитель главной роли Александр Крюков и второстепенной роли Никита Воробьев. Но, пошатнув пьедестал, "Фома" не застил достоинств своего главного конкурента - "Сильву" Театра музыкальной комедии Екатеринбурга. За лучшую режиссуру получил приз Дмитрий Белов, а за работу дирижера - опытный Дмитрий Волосников, высекший из партитуры Имре Кальмана максимум. На этом фоне кажется необычным уход приза за лучшую женскую роль "на сторону", но Мария Евтеева в роли капитанской дочки из одноименного мюзикла Алтайского музыкального театра, Барнаул, подкупила своей непосредственностью и качеством вокала.
А всеобщий любимец оказался полностью непредсказуем. Скромный как бы детский "Серебряное копытце" Театра музыки, драмы и комедии Новоуральска при разборе по частям не поразил открытиями. Но весь спектакль - легкий, веселый, с лихим Кокованей и дробью по ведру для общей кадрили - очаровал безусловно. За что и получил спецпремию жюри Музыкального театра.
Балет и танец
Балет и танец оказались самыми уязвимыми: кто успел выпустить премьеру перед локдауном, тот успел, тут репетиции онлайн невозможны. Но и при скудости афиши фаворит был бесспорным: "Жизель" Алексея Ратманского Большого театра. Даже при давней моде на раскопки балетных архивов этот выглядит особенно. Здесь скрупулезен подход - мизансцены, танцевальный текст, великая наука балетных жестов отсылают к оригиналу, ставшему в свое время знаменем романтизма не вдруг, а на мощной барочной базе. При этом новая "Жизель" парадоксально точна в психологии персонажей. "Золотая маска" за лучший спектакль безусловна.
Максим Петров из Мариинского театра получил "Маску" лучшего хореографа за "Русские тупики - II", что скорее не признание победы, а одобрение тренда и аванс. К счастью для процесса Мариинский театр продолжает работать с молодыми хореографами, и пусть номинированная работа пока не авторское высказывание, а сумма знаний прекрасно образованного автора. Впереди его работа с балетами Стравинского, и, возможно, личная "Маска" добавит хореографу энергии.
Мужская роль Артемия Белякова из Большого театра дана не лучшему Графу Альберту "Жизели", но лучшему танцовщику сезона. Женская роль Оксаны Кардаш из МАМТа, ученицы суперпрофессионала Маргариты Дроздовой за Китри в "Дон Кихоте" Нуреева - отличное попадание и торжество справедливости: эта балерина не первый сезон равно хороша в классическом и обширном современном репертуаре.
В современном танце ситуация сложилась грустная. получивший "Маску" как лучший спектакль, "Последнее чаепитие" Ксении Михеевой из Санкт-Петербурга, интересен по посылу, но некрепко сшит. А его конкурент "Зеркало" Павла Глухова Воронежского Камерного театра сделан ровно наоборот. Жаль, что остались за бортом две ладные работы обычных фаворитов номинации, "Провинциальных танцев" из Екатеринбурга, но потенциал этого театра с нынешними победителями несравним.
Драма
Трудный пандемический сезон в итоге дал нам возможность пережить необычайные приключения. В начале нашего столетия (вечность назад) театр безмерно тосковал по новым темам, новому материалу. У сочинителей сегодняшнего театра - нескончаемый вал нового материала! А карантинный театр Zoom"а их только прибавил.
"Спектакль в коробочке" сопрягает множество чувственной и интеллектуальной информации в своих виртуальных блужданиях по Венеции (группа "Вокруг да около"); "Я не хочу это видеть" - про устройство цензуры в Faсebook (компания "Импресарио"). Повесть Евгения Замятина про ленинградское наводнение 1924 года как основа для апокалиптического арт-хауса (Сергей Левицкий). Соединение фильма "Королевство кривых зеркал" (1963) с судьбой и записями Варлама Шаламова о советской политической жизни конца 20-х (Антон Федоров). Или главная Спецпремия - спектакль Галины Зальцман "Я нанял убийцу": он исследует кинематографический язык Аки Кауресмяки средствами "бедного", даже очень бедного театра, а порождает человечные, полные ностальгии образы.
Что касается второй спецпремии за проект "Север", то в этой работе Сергея Чехова и Архангельского молодежного театра реальные, документальные интервью с людьми инсталлируются в мифы, легенды и исторические повествования на большой площади морского вокзала, исследуя сам дух места. Еще никогда репертуарный театр не производил такую нетипичную для себя работу. Вообще, время так быстро меняет ландшафт современного театра, что недавний "эксперимент" становится частью мейнстрима.
Трудный выбор был между актерами. Между экстравагантной и трагической эксцентриадой Евгении Крегжде (Озо в "Пер Гюнте" Юрия Бутусова и Вахтанговского театра), незабываемой интонационной симфонией Пиноккио, сыгранного в унисон актрисами Марией Беляевой и Светланой Найденовой, непрерывностью хрупкого существования Сони - Кристины Лапшиной в спектакле Георгия Цхиравы "Дядя Ваня" (Омская драма). Экстравагантные и гротескные, роскошные и хрупкие - эти женские образы как будто соединились в отчаявшейся и отчаянной героине Анны Антоновой в спектакле "Экстремалы" Петра Шеришевского ("Чехов-центр", Южно-Сахалинск), которая и стала обладательницей "Золотой маски".
"Искусство не создают. Искусство выделяют телом", - эти слова Яна Фабра оказались полностью применимы к существованию Андрея Феськова в спектакле БДТ "Ночной писатель", созданном знаменитым бельгийцем по его собственным дневникам. Актер играет рефлексию современного художника, пародируя его жертвенные и самовлюбленные жесты. Но эта виртуозная работа оказалась в тени завораживающей актерской индивидуальности Тимофея Трибунцева. Его работу в спектакле Дмитрия Крымова "Борис" блестяще описал мой коллега, актер Театра Ленсовета Александр Новиков: "…ему удается быть центром и быть окраиной, быть энергией и быть вакуумом, быть содержанием и быть пустотой, быть царем и не быть никем".
Что касается спектаклей малой форме, в ней все оказалось легче. Несмотря на большую номинацию (14 спектаклей) "Пиноккио. Театр" Бориса Юхананова вызвал полное единодушия изумление. Это сложнейшее действо о духовной инициации деревянного человечка неожиданно напомнило об интеллектуальных и визуальных пиршествах Серебряного века.
Еще большим единодушием отмечена премия в номинации "Эксперимент". Художник граффити и актер Никита Касьяненко подобно итальянскому дзанни буквально всасывает вас в свой рассказ, который сначала кажется экстраординарной экскурсией, пока не превращается в виртуозный рассказ с точной партитурой, сопрягающей топографию с миром граффити и историями вовлеченных в нее людей. За два часа удивительного и порой опасного променада команда спектакля перенастраивает наше зрение, взгляд на современный город.
Андрей Могучий предложил необычный материал для спектакля "Сказка про последнего ангела", сочинив его на основе текстов Романа Михайлова и небольшой притчи Алексея Саморядова. История 90-х предстает в нем как мифологическое время, из которого вырастает новая страшная реальность. Но главное в нем - это поразительный актерский ансамбль, который невозможно разорвать. Его мы и назвали лучшим спектаклем большой формы.
А Юрия Бутусова вновь назвали лучшим режиссером. Просто потому, что не могли проигнорировать эту большую работу. "Пер Гюнт" - пьеса для театра неподъемная. Но в переводе Юргиса Балтрушайтиса и с помощью прекрасных актеров Бутусов прорвался к таким ее глубоким и скрытым пластам, о которых мы не догадывались.
XXVII церемония вручения театральной премии "Золотая Маска"