В документах, хранящихся в Центральном архиве министерства обороны, из-за ошибки армейского писаря Георгий Беков значится Беловым.
Эту ошибку обнаружила барнаульский журналист и краевед Светлана Михайловна Тирская. Вот что она рассказала в своем письме.
"Здравствуйте, Дмитрий!
Я давно ищу следы сотрудников нашей газеты "Алтайская правда", репрессированных, погибших на фронте. А поскольку журналисты "Алтайки" трудились также в "Сталинской смене" и "Юном сталинце", изучаю их тоже.
В "Юном сталинце", в мартовском номере 1941 года, я обнаружила стихи, подписанные так: "Гоша Беков, воспитанник Каменского детдома N 1".
Стихотворение Гоши, напечатанное на литературной странице, разительно отличалось от всех других пионерских виршей, написанных в духе "взвейтесь - развейтесь". Оно никак не отпускало меня...
Я нашла родных Гоши. У них сохранились групповая детдомовская фотография, две справки, маленькая самодельная книжечка - в нее Гоша вписывал сложные слова. Как особую драгоценность хранит племянница Георгия Бекова Евгения Александровна Пашинина две зеленые тетради "для стихописания".
- Гоша очень много читал, - рассказывает Евгения Александровна, - после того как восемь классов окончил, его оставили воспитателем в детдоме. И мама, и бабушка всю жизнь плакали по нему. Мама жалела, что не сберегла его книг - в войну отнесла их на рынок, чтобы хлеба купить...
Гошу призвали в 1942-м. После 110 дней учебки он прибыл в 172-й стрелковый полк 13-й стрелковой дивизии.
В донесении о безвозвратных потерях читаем: "...убит во время боевой операции... похоронен в районе Невской Дубровки". В графе "Адрес местожительства" стоит прочерк, в графе "Ф.И.О. жены или родителей" указано: "Родственников нет".
Но родные у Гоши были - в Камне-на-Оби, в детдоме, оставались сестра Таисия и брат Анатолий. И мать Дарья Степановна была жива!
- Она отбывала срок где-то на Севере, - вспоминает Евгения Пашинина. - О заключении не рассказывала. Порой спросишь, а бабушка в ответ: "А, на молоканке работала!" И все.
В доносе на Гошиного деда Ивана Андреевича написано: "...имел наживу, улучшал свое хозяйство". Пострадала вся семья. Отца и деда Гоши расстреляли в один день в сентябре 1937-го. Дарье Степановне дали восемь лет лагерей. Ребятишек (Гошу, Таю и Толю) определили в Каменский детдом.
Младший сержант Георгий Беков погиб 23 января 1943-го. В тот год ему бы исполнилось 20 лет..."
Другу
Не изливай свою печаль,
Не изливай свои страданья -
Друзья глухи, им вас не жаль,
Им чужды разочарованья...
Храни недуги, как цветы,
Как ласки девушки стыдливой,
Как формы милой красоты,
Как умиленные порывы...
Скрывай их боль в груди своей,
Не выдавай их в юном взоре,
И в круге радостных друзей
Их обходи при разговоре.
Лирическое
Люблю я, выйдя на крыльцо,
Дышать прохладой предрассветной
И принимать в свое лицо
Набег струи живой, приветной.
Люблю я бег нетерпеливый
Коней, испытанных ездой,
Полозьев слушать скрип визгливый,
Следить за падшею звездой.
Люблю я сумрак ночи ясной,
И бледный свет луны прекрасной,
И занесенный снегом двор,
Огонь в окне семьи счастливой
И с милой девушкой стыдливой,
Вести на зорьке разговор.
* * *
Как лента, тянется дорога,
И нет конца ей впереди.
В моей груди живет тревога -
Далеко ль мне еще идти?
Я шел по полю, через горы,
Через долины и леса,
Мной устремленные вдаль взоры
Порой туманила слеза.
Порой мне снилась мать родная,
Ее улыбка и сестра,
Сердечно-любящая Тая,
И был я счастлив до утра.
И день от дня, забыв о хлебе,
Не зная сна, я шел вперед;
Звезда, мерцающая в небе,
Так совершает свой полет.
Вот косогор, еще немного -
И кончен жизни трудный путь...
Усни, в груди моей, тревога,
Усни, дай сердцу отдохнуть!
* * *
Конец тетради? Очень рад,
Что я сумел ее заполнить.
Но, Тая, - брат твой виноват, -
Не в силах я стихи все вспомнить!..
Хранил я долго все труды...
Но, не любя их всей душою,
При блеске северной звезды
Я изорвал своей рукою.
Потом раскаялся. И так,
Всегда терзаемый утратой,
Я говорил себе: дурак,
Походишь ты на венчик смятый.
А, впрочем, что о том вздыхать?
Что было, то уж не вернется.
Оно в душе, как слово "мать",
Родным и близким отзовется...
Читая, вспомнишь обо мне,
О брате ласковом, приветном,
И, может, слезы в тишине
Прольешь, не слыша вздох ответный.
1941
Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru