Историю, в которой судьбоносная, почти религиозная увлечённость футболом переплетена со страшной семейной бедой, Паоло Соррентино рассказывал неоднократно, но когда, если не сейчас, будет кстати напомнить? "Рука Бога" начинается с благоговейного ожидания Марадоны. Трансфер на мази, город готов праздновать скорое пришествие аргентинской "десятки", городу вот-вот повезёт, и тогда-то - forza Napoli! - прощай, спортивная гегемония треклятого Турина. С другой стороны, где Длань Господня даст, а где отнимет: между триумфом клуба в Серии А и жизнью родителей главный герой - хрупкий мальчик Фабьетто - гарантированно выбрал бы второе.
Хотя хорошо бы, конечно, всё сразу - да стать заодно знаменитым regista cinematografico, всухую победив коварный рок. Впрочем, равновесие бытия, собранного сплошь из развилок и неочевидно взаимоисключающих альтернатив, пацан осознает чуть позже. На старте картины его занимает иное. Симпатичные девчонки и спонтанные знакомства. Вожделение плоти и кассетный плеер. Сочный арбуз к обеду и потрясающий вид на остров Капри. Ласковое тепло средиземноморских ветров и ни на что не похожие улочки к западу от Везувия. Опять-таки футбол - и, куда без этого, великая красота, какую в нашей бренной юдоли способны созерцать лишь избранные.
Великой красоте не нужны большие сюжеты - она великая per se. Любая случайная сценка - пусть нелепая или глупая, пусть окружённая вечной неаполитанской бедностью - по сути своей шедевр; имеющий глаза увидит, художник - запомнит и покажет. Любимый артист Соррентино, Тони Сервилло, вдруг щебечет по-птичьи. Очаровательная Тереза Сапонанджело жонглирует апельсинами, будто горсткой крохотных солнц. По идеально симметричному кадру плывёт золотое платье. Мужские пальцы угощают сигаретой ярко-красные женские губы. Подросток, мечтая вкусить девичьего естества, теряет невинность в объятиях властной старухи. Вот Антонио Капуано - вернее, выдуманная версия Антонио Капуано - снимает кино. Брат Фабьетто - начинающий актёр - мог бы, наверное, там сыграть, но предпочёл завалить кастинг у Феллини.
К слову, да - прежде всего премьера похожа на "Амаркорд". Современный режиссёр, наследуя кумиру, не пишет предметного рассказа о былой юности - скорее, предлагает её ощутить. Повествование дробится на мини-новеллы, эмоции и образы. Толика "магического реализма", галерея маленьких пёстрых диковин, много эротики - чересчур, пожалуй, чувственной для настоящего мира. Есть, однако, принципиальное различие: ностальгирующий Федерико - в первую очередь лирик и трагик во вторую; ностальгирующий Паоло - наоборот. Тут даже очень смешные моменты саднят приближением катастрофы, даже очень трогательные пронизаны упадком, а кульминация взрывается всеми - до сих пор, как оказалось, незалеченными - страданиями автора.
Шутливые фантасмагории никого уже не спасут. Высокое искусство тоже не спасает, не компенсирует утрат, не заставит вселенского рефери пересмотреть решений, но, по крайней мере, способно приглушить боль. Теперь, благодаря "Руке Бога", мы вдруг поняли, что Соррентино привела в творцы прекрасного вовсе не эфемерная муза, что Соррентино далеко не просто эстет-маньерист, что цинизм его и желчная ирония всю дорогу были средствами самотерапии, что каждый его фильм в той или иной степени вырос из чудовищной детской травмы. Шрам от неё он потом, разумеется, снова прикроет пышным сатирическим барокко - умеет, знаем. Тем дороже стоят эти два часа абсолютной искренности.