Зачем монаху золотой зуб
Как-то знакомые показали мне необычный артефакт. Вынули из шкатулки золотой зуб и спросили: "Знаешь, чей?" Я посмотрел на изделие из драгметалла, но не мог ничего сказать: зуб как зуб.
- Это зуб вашего медика из Кирова, который он раскачал и вытащил у себя собственными руками, когда решил посвятить свою жизнь Богу.
- Зачем же он его вытащил? - изумился я. - Неужто нельзя было послужить Богу с золотыми зубами?
- В том и дело, что нет. Он решил оставить свою семью и уйти в монастырь. А как будет выглядеть монах с золотыми зубами?
- И что его сподвигло на такой отчаянный поступок? - поинтересовался я.
- Это необычная история, которую ваши кировчане совсем не знают. А было бы полезно записать ее для памяти будущих поколений.
И тогда я решил изложить на бумаге жизненный путь этого человека. Я встречался с разными людьми и записывал их воспоминания. Судьба моего героя была полна роковых событий. Он представлялся мне неким святорусским богатырем. К сожалению, не все страницы его жизни за давностью лет подлежат документальной проверке. Поэтому я изложил здесь лишь те эпизоды, которые могут считаться достоверными на сто процентов.
Звали его Федор Григорьевич Ожиганов. Родился он в год Великой Октябрьской революции неподалеку от Яранска. Рано потерял отца и с 14 лет самостоятельно уходил на заработки в соседнюю марийскую землю. Когда подошел срок воинской службы, парня направили на Дальний Восток. В армии из него подготовили военного медика. Едва он вернулся домой, как грянула Великая Отечественная война.
Смерть бежала за ним по пятам
Здесь возникает первый загадочный момент. Я держал в руках военный билет Федора Григорьевича Ожиганова, где черным по белому написано, что он прошел всю войну с начала и до конца и не был ни разу ранен. При этом все время находился на передовой и выносил раненых с поля боя. Это факт для биографии ветерана войны крайне редкий и потому удивительный.
Смерть бежала за ним по пятам, но взять никак не могла. Однажды колонна советских войск двигалась по дороге и попала под удар немецкой авиации. Все бросились врассыпную. Из укрытия в кювете ему кричали солдаты: "Ожиганов, Ожиганов, к нам!" А он убегал прочь и оглянулся лишь тогда, когда за спиной прогремел взрыв. На месте только что кричавших ему товарищей дымилась черная воронка.
В другой раз он вытаскивал раненых с поля боя, и неожиданно начался артиллерийский обстрел. Ожиганов решил переждать опасность в маленькой баньке. Затащил туда раненого и привалился спиной к стене изнутри. Вдруг прямо на его глазах разверзается бревенчатая стена, в баньку влетает артиллерийский снаряд, пробивает противоположную стену, выходит наружу и взрывается на опушке леса. Ожиганов снова остался цел и невредим.
Вернулся домой без единой царапины и... решил посвятить жизнь Богу
Таких случаев было немало, и, вероятно, они заставили Ожиганова задуматься о том, что какая-то невидимая сила охраняет его. Вернулся он домой без единой царапины и устроился на работу фельдшером. Сначала в больнице села Бахта, а затем на станции Скорой помощи города Кирова.
В эту пору он женился на молодой учительнице. Стали рождаться дети. Однажды в его семью пришло горе. Маленький сын Валера во время половодья катался на плоту и утонул. Родители так горевали, что, когда у них родился другой сын, его назвали Валерой в память о первом. Но и второй Валера внезапно умер от острого лейкоза. Из детей остался только средний сын - Виктор. Он пошел по стопам отца и работал хирургом в Кирове.
Когда во время беседы с сыном мы коснулись этого трагического эпизода, Виктор Федорович не смог сдержать нахлынувшие эмоции и быстро вышел из комнаты. Овладев собой, он вернулся обратно, попросил прощения и подтвердил, что эти события оказали на отца такое сильное воздействие, что Федор Григорьевич принял решение оставить семью и посвятить свою жизнь Богу.
Стал монастырским лекарем
Осенью 1966 года Федор Григорьевич Ожиганов вступил в число братии Псково-Печерского монастыря. Именно тогда он своими руками расшатал и удалил у себя золотой зуб, потому что монах дает обет полного отказа от материальных благ и не должен иметь у себя золота.
Наместником монастыря в то время служил бывший художник политотдела 4-й гвардейской танковой армии Иван Михайлович Воронов, в монашестве - игумен Алипий. В книге Тихона Шевкунова "Несвятые святые" приводится такой эпизод из жизни этого человека.
Став наместником монастыря, Алипий Воронов начал энергично восстанавливать архитектуру и настенные росписи Псково-Печерской обители. Однажды министр культуры СССР Фурцева приехала туда с инспекторской проверкой. Зная фронтовое прошлое Воронова, она решила уколоть его вопросом:
- Как это вы, Иван Михайлович, культурный человек, заслуженный фронтовик, и вдруг ударились в религию?
- А мне на фронте одно место оторвало, - ответил ей в тон Алипий, и оскорбленная Фурцева пошла прочь из монастыря.
Здесь Федор Григорьевич стал иноком Феодоритом и служил монастырским лекарем. Многие монахи были не блещущими здоровьем братьями-фронтовиками. И он опекал их с такой любовью, что оставил о себе самую добрую память. Благодарные монахи посвятили ему такие стихи:
В любое время дня и ночи
Готов он ближнему помочь,
Хоть иногда и сам болеет,
И отдохнуть бы был не прочь.
Когда слегка он на больного
Свое вниманье обратит,
Больному сразу станет легче,
Таков отец Феодорит!
Когда мы телом заболеем,
Когда Господь нас посетит,
Приди и ты к нам поскорее,
Родной отец Феодорит!
Обладал даром прозорливости
В монашеском служении прошло тридцать лет. Сознательно отказавшись от материальных благ, Федор Григорьевич получил взамен дар прозорливости. К нему постоянно стояла очередь из людей, чтобы получить совет в трудной ситуации. Одних он предостерег от ошибок, другим указал правильную дорогу в жизни. В моем блокноте есть много таких поучительных историй.
Свой жизненный путь он окончил ранним утром 30 июня 1995 года духовным наставником Серафимо-Дивеевского монастыря в Нижегородской области. Чин погребения совершал митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай. Владыка при погребении сказал такие слова: "Схиигумен Феодор был невидимым дивеевским духовником".
А многие из кировчан, кто приезжает в Дивеево, порой даже не догадываются, что прямо в центре монастыря находится могила почитаемого уроженца вятской земли, героя-фронтовика Федора Григорьевича Ожиганова.
Между тем
Жительница Кирова Людмила Павловна Комарова вспоминает: "Мой отец с Ожигановым дружил, они иногда выпивали вместе. Мы жили в Бахте тогда, а он - в Цепелях (сейчас Костино. - Прим. ред.). Как-то весной мама мне говорит: "У Ожиганова сын утонул в канаве. Катался на плоту". Он был моего возраста. Мы, дети, поудивлялись, что можно утонуть под окном дома. Водополица была, видно, много было воды. Недавно с одноклассницами из Бахты вспоминали этот случай. Потом мы уехали. Где-то в 2008 году моя мама лежала в 1-й больнице, я к ней пришла, она и говорит: "Ожиганова сын меня лечит, но я не стала доктору говорить, что знакома была с его родителями".