Поделиться
В городе Катовице, индустриальном сердце Польши, открыт музей капитана Ганса Клосса - легендарного разведчика из многосерийного фильма "Ставка больше, чем жизнь". Этот сериал по сей день культовый. Только по польскому телевидению он демонстрировался около сорока раз, его посмотрели десятки миллионов человек. Не занимать ему популярности и в России, во всех странах бывшего соцлагеря.
Станислав Микульский, сыгравший главную роль в сериале, признан лучшим актером в истории польского кино. "РГ" удалось побеседовать с "капитаном Клоссом" - советским разведчиком с позывными J-23.
Российская газета: Пане Станиславе, какова история музея?
Станислав Микульский: Идея создать его зародилась у катовицкого бизнесмена Петра Овцажа около трех лет назад. Проект был серьезным, поэтому не обошлось без содействия местных властей, а главное - тех, кто чуть ли наизусть знает "Ставку". Петр естественно обращался за консультациями, советами ко мне и Эмилю Каревичу, сыгравшему роль антигероя штурмбанфюрера Германа Брюннера.
РГ: И что в итоге получилось?
Микульский: Приехав с Эмилем в Катовице, мы как бы окунулись в свою молодость, атмосферу, царившую на съемочных площадках в 67-69 годы. 18 серий, к слову, снимались в рекордные сроки - за полтора года. В экспозиции много вещей, сохранившихся с той поры. Когда увидел старый мотоцикл, на котором разъезжал капитан Клосс, сердце дрогнуло.Там же - оружие, униформа времен Второй мировой войны.
РГ: А пришлось ли вам расставаться с реликвиями?
Микульский: А куда было деваться: дело-то - благое, музейное, для людей. Отдали часть наград, дипломов, разного рода документы, которые пополнили коллекцию музея. В ней уже много кассет, книг, грампластинок...
РГ: Что вас больше всего поразило?
Микульский: Подбор лучших сцен из сериала, которые транслируются нон-стоп, а также восковые фигуры героев фильма. И еще - планы Петра Овцажа. Он вот-вот откроет кафе Ingrid, где посетители смогут выпить чашечку кофе, послушать музыку тридцатых-соровых годов прошлого столетия, а в магазинчике, тоже в стиле военных лет, - приобрести сувениры и издания, посвященные фильму. Кстати, Петр звонит, сообщает, что поток посетителей день ото дня нарастает.
РГ: Создается впечатление, что путь "Ставки" усеян только розами.
Микульский: Напрасно так думаешь. Четыре года назад замахнулись на капитана Клосса, утверждая, что герой Микульского да и сам Микульский были востребованы лишь логикой социалистического развития. Делался и вывод: нужно переделать продукт коммунистической пропаганды, восхваляющий советскую оккупацию и неприглядно представляющий немцев, с которыми у Польши сегодня, дескать, нормальные отношения. Чего я только не наслушался и не начитался: Микульский, мол, - агент КГБ. Да и как актер он брал в основном своей внешностью и фактурой, не случайно им не интересовалось серьезное кино "польской школы". Ну, а факт того, что Анджей Вайда пригласил меня сниматься в знаменитом "Канале", разумеется, умалчивались. А тот фильм между прочим получил в 1958 году на Каннском фестивале специальную премию. И если бы не 60-летие Победы над Германией, телевидение не осмелилось бы нарушить негласное распоряжение - отложить "Ставку" на полку. После годовщины Победы сериал снова показывают по телевидению - каждую субботу. В феврале завершилась очередная трансляция.
РГ: А какова все же судьба требований переделки или переснятия ряда сцен "Ставки"?
Микульский: Я сразу же ответил отказом, мотивировав это тем, что пожилой актер не может играть 35-летнего офицера-разведчика. Мои объяснения приняли вроде бы в расчет, хотя от идеи пересъемки сцен не отказались. Тем временем проступило и разумное предложение - снять фильм о том, что произошло с героями "Ставки" после Второй мировой войны. Тут я и Эмиль готовы поучастовать. Сценарий "Со мной это не произойдет" нам понравился. Согласно ему Клосс вместе с Брюннером включились, имея ряд документов, в поиски сокровищ рейха. В общем, замысел был интересный, но дело уперлось в поиск денег, спонсоров. Одновременно всплыли авторские права создателей фильма. Нам с Брюннером остается только напоминать: спешите, ибо мне - 80, а Эмилю Каревичу - 85.
РГ: Есть ли предложения со стороны российских режиссеров?
Микульский: Я без штатной работы, на вольных хлебах,что сегодня, как уверяют, модно. Подрабатываю на радио, телевидении, время от времени снимаюсь в сериалах. Здоровье, слава Богу, еще позволяет. Прошлой осенью при возращении из Улан-батора со мной в Москве беседовали. Есть большой проект. Больше ничего не скажу, чтобы, как говорится, не распетушиться.
РГ: А в Монголии, если не секрет, по каким делам были?
Микульский: Во всем виноват Клосс. Там показали "Ставку". Позвонил польский посол и сказал: " В Эрдэнэте есть огромный медномолибденовый комбинат - пятый в мире. Хотят тебя видеть". Ну, я и поехал. Был поражен оказанным приемом. На прощание даже принял президент Монголии, который подарил дивный ковер, разумеется, с Клоссом огромного размера. Сейчас думаю, что с ним делать? Может, положить на пол и топтать лицо Клосса, который преследовал меня всю актерскую жизнь.
РГ: Извините, не понял.
Микульский: А чего тут не понимать? Я, Микульский. - в сущности жертва капитана Клосса. Десятки раз кланялся режиссерам: позвольте сыграть другую роль, например, негодяя, пьяницы или комедийную. В ответ: "Все уже решено, вы родились Клоссом". В Повшехном и Польском театрах, спасибо, разрешили играть другие, в том числе и "черные" роли. Но и там Клосс не хотел от меня отцепиться. После спектаклей народу - яблоку негде упасть и одна и та же просьба: "Пан Клосс, пожалуйста, автограф". "Извините, - говорю, - но сегодня нет Клосса, есть Генрих VI, могу дать автограф как Генрих VI". Но каждый раз - полное изумление и непонимание.
РГ: Как вы стали актером?
Микульский: В 50-ом году сыграл в фильме "Первый старт". Пригласил к себе Владислав Возняк, директор Катовицкого театра, и предложил: "Зачем тебе актерская школа, зря потратишь четыре года. Иди в мой театр, а экзамены сдашь экстерном". Я ему: "Но ведь заберут в армию". Возняк успокоил: "Я дам тебе бумагу для военкомата". Поручик из призывной комиссиии отложил в сторону то прощение, сказав: "Хорошо, хорошо. Ну, а в какие войска - танковые или пехотные - хочешь?". Попал в противоздушные, а через год - в Ансамбль песни и танца Варшавского военного округа. Экзмены пришлось сдавать экстерном.