Жизнь и профессия Чазова сталкивали его со многими политическими деятелями прошлого - Брежнев, Андропов, Черненко, Жуков, Келдыш и многие другие. Книга представляет собой летопись советского прошлого и первых лет новой России. 23 года жизни государства - 23 года врачебной практики. По долгу службы Чазов знал все, что происходит за кулисами Кремля. На Западе его вообще считали высшим чином КГБ. С 1987 по 1990-й год Евгений Иванович занимал пост министра здравоохранения СССР. На этом посту он провел немало реформ. Под его руководством заработала страховая медицина, здравоохранение определило приоритетные задачи - борьба со СПИДом и туберкулезом, улучшение оказания медицинской помощи детям и онкобольным. Оставив государственный пост, Чазов вернулся к руководству Кардиологическим научным центром, которым руководит по сей день.
В книге собраны былое страны и думы сильных мира сего, которых лечил Чазов. От Брежнева до Ельцина - как давались непростые решения высшим госчинам, как они переносили недуги, какими были в повседневной жизни. Чазов постарался быть максимально объективным. По его словам, оценить любую значимую в истории личность очень сложно. Не только личные симпатия-антипатия, но и политическая обстановка влияют на оценку - беспристрастного восприятия истории практически не существует. В доказательство тому он приводит такой случай: "Моя жена совсем молодой девушкой работала в медицинском управлении Кремля. Однажды ее попросили проводить И.В. Сталина к руководителю одной из зарубежных коммунистических партий, находившемуся на обследовании в больнице. Поднимаясь в лифте, она увидела, что рукав шинели, в которой был Сталин, заштопан. Надо было знать, что тогда Сталин значил для любого советского человека, тем более - для молодой девушки. Вот и парадокс: убийца миллионов, тиран и в то же время - человек, не думающий о собственном благе, лишенный стяжательства, аскет. "Значит, Сталин не думает о себе, он думает о нас, о народе", - решила тогда молодая наивная девушка".
По словам Чазова, в современных СМИ дорогого Леонида Ильича "иначе как бездарностью и взяточником, причиной всех бед, свалившихся на головы советских людей, не представляют". Но часто забывают, что в истории было как минимум два Брежнева - Брежнев Московского договора, ОСВ-1, Хельсинкского соглашения и Брежнев, допустивший то, что страна дошла до застоя в обществе, а экономика погрязла в гонке ядерных вооружений. "Здоровье и власть" поступит в книжные магазины только через несколько недель, но "РГ" предлагает вниманию читателей отрывок из книги:
"Ворошилову как-то удалось в разгар сезона с большим трудом получить для отдыха дачу в Крыму. Узнав, что мы приехали в Ялту, он пригласил к себе на дачу меня и моих коллег. Было грустно видеть, как человек, бывший одним из самых близких Сталину людей, с гордостью показывал свою временную трехкомнатную дачу, добавляя при этом, что он видит в этом проявление любви и уважения народа к нему как герою Гражданской войны, человеку, сделавшему много для государства рабочих и крестьян.
Где-то также мне было жалко и К.Е. Ворошилова, пытавшегося сохранять свое реноме видного политического деятеля, народного героя, но понимавшего в минуты просветления, что он уже никому не нужен. Тогда, в Крыму, мы выпили с ним бутылку шампанского, ибо только этот напиток он признавал.
После бокала шампанского исчезла его "маршальская" чопорность, он стал вспоминать свою молодость, шахтерскую Горловку, украинские песни, которые тут же предложил исполнить под своим руководством. Слуха у него не было. Но, подпевая его многочисленным украинским, в том числе и петлюровского характера, песням, я еще больше проникся жалостью к этому, в принципе, несчастному в старости человеку, у которого все осталось в прошлом.
Конечно, мне трудно судить о его прошлом, о его истинных и мнимых заслугах перед государством и народом, о его роли в репрессиях против невинных людей. Сейчас открываются новые страницы истории, новые страницы борьбы за власть, в которой никто не придерживался каких-либо принципов.
В гуще этой борьбы оказался и Ворошилов, который поддержал взятый Сталиным курс террора как один из важных рычагов борьбы за власть. У меня не выходит из головы лишь один вопрос: почему, разгромив окружение Сталина - Молотова, Маленкова, Кагановича, - Н.С. Хрущев, честный Н.С. Хрущев, не только не сместил со всех постов К.Е. Ворошилова, а наоборот, поддержал его? Маршал Жуков, которого я длительное время наблюдал и который хорошо знал Ворошилова, как-то, когда зашла речь о нем, коротко сказал: "Смелый был человек, но как военный руководитель - недалекий. А со Сталиным у него были сложные отношения".
За два года, в которые мне пришлось встречаться с Ворошиловым, он ни разу не вспомнил ни Сталина, ни его окружение, ни своих взаимоотношений с ним.
Он был тяжело болен. Помимо атеросклероза мозговых сосудов, что отражалось на памяти, у него были выраженные изменения в легких, приведшие к недостаточности сердечной деятельности. Он часто болел воспалением легких, и мне нередко приходилось бывать у него на даче. Со сталинских времен он привык вставать поздно, и каждый раз охрана, ожидавшая его выхода, гадала - жив Ворошилов или нет, взламывать двери или подождать еще. Стучать было бесполезно, ибо он плохо слышал.
Вспоминаю, как однажды, когда истекли все сроки появления Ворошилова, охрана начала взламывать дверь, и вдруг, к удивлению всех, она открылась и вышел невозмутимый Ворошилов, удивившись: "А что здесь делает так много народу?"
Умер он от сердечной недостаточности после очередного воспаления легких. Когда мы в последний раз увозили его в тяжелом состоянии с дачи в Кунцевскую больницу, я предложил, чтобы транспортировка осуществлялась машиной "скорой помощи", на носилках. Ворошилов категорически отказался, заявив, что маршалов на "дурацких" носилках еще не таскали. Вызвал из Верховного Совета "Чайку", сел на откидное кресло, на котором обычно ездил "для сохранения осанки", и только так поехал в больницу.
У многих аппаратных работников, да и членов политбюро, вызывало раздражение мое участие в лечении Ворошилова, мои визиты к нему на дачу и в стационар. Но я считал и считаю сейчас, что врач должен оставаться врачом, независимо от того, какое положение в данном случае занимает его пациент и каково отношение к нему столь изменчивого общественного мнения".
Досье
Евгений Иванович Чазов родился 10 июня 1929 года. Генеральный директор Российского кардиологического научно-производственного комплекса, академик Академии наук СССР(с 1979 г.), академик Академии медицинских наук СССР(с 1971 г.), академик РАН, врач, ученый. После окончания в 1953 году Киевского медицинского института был принят в 1-й Московский медицинский институт ординатором в клинику одного из ведущих терапевтов страны академика А.Л. Мясникова. Здесь он сформировался как врач и ученый. Чазов не оставлял своей врачебной деятельности, какой бы пост ни занимал. Он награжден золотой медалью "Выдающийся врач" Международной академии медицины им. Швейцера, международным призом "Золотой Гиппократ" и др.