"Родина" представляет ноябрьскую рубрику "Революция - ты...". В ней артисты, политики, общественные деятели отвечают на главные вопросы о революции 1917-го. Первым выступает - и делает это как всегда воспламеняюще (убедитесь, посмотрев видео) - народный артист России Виктор Сухоруков.
Кто виноват в том, что произошло 100 лет назад - в октябре 1917-го?
Виктор Сухоруков: Наши предки. Потому что в их время революция заваривалась и кормилась. В том числе, моими дедами и бабками. А еще белыми, красными, рыжими, голубыми, богатыми, бедными, худыми, толстыми... Революция кормилась моей Родиной.
Но проживая жизнь, узнаю много нового, благодаря тому, что архивы открываются. Узнаю то, что нам не только не рассказывали, но и скрывали. Что штурма Зимнего вовсе не было, что Сергей Эйзенштейн придумал эту сказку. Как же так? Я ведь с этим жил. Учился в школе. Я в это верил. И никто эту веру мою не разоблачал, а наоборот укреплял. Оказывается, я жил с лжеисторией своей страны.
Вы расстроены?
Виктор Сухоруков: Да нет. Слишком много в прошлом осталось. И истинная правда не интересна и не нужна. Она ничего не изменит в моей жизни и не вернет мне мою страну.
Мы ведь потеряли Советский Союз не благодаря и не вопреки Октябрьской революции. Но, может быть, именно там был заряжен патрон, выдернута чека из бомбы, которая взорвалась в 1991-м.
Что это было в 1917-м? Революция? Бунт? Переворот? Да только ли про октябрь 1917-го стоит говорить? И только ли про 17-й? Ведь были события 1905 года. А я родом из Орехово-Зуева, где стачка произошла аж в 1896-м. Может, тогда начались эти политические брожения?
Пока итог такой: я прожил свои 65 лет под знаком Октябрьской революции, которая таковой, возможно, и не была.
Но она была неизбежна?
Виктор Сухоруков: Не знаю, потому что я там не жил. Опять вернусь к морозовской стачке, когда бастовали рабочие в Орехово-Зуеве. Узнал, например, что рабочие в ту пору в продуктовой лавке могли брать бесплатно в кредит продукты, были хорошо одеты и обуты - вижу это по праздничным фото.
Фабрикант Морозов строил им жилье. Да, это были комнатки, да, были общие кухни. Но Морозов проводил рабочим горячую воду, строил школы, больницы. И я задаюсь вопросом, чем же были недовольны рабочие? Червями в еде, которые показывал Эйзенштейн в фильме «Броненосец Потемкин»? А сегодня говорят, что червей в том мясе не было. А провокаторы - были.
Кем был Ленин - гением или злодеем?
Виктор Сухоруков: Ленин просто оказался в нужное время в нужном месте. В определенных условиях. В данной ситуации... Ленин был мощной личностью. Предводителем. Взял на себя такой риск! Не ответственность - это слово слабое, чернильное, бухгалтерское - а риск.
Чувствовал ли Ленин при этом на себе груз смерти убийства, уничтожения, - тоже не ведаю. Но то, что он сумел возглавить и быть впереди разрушительства, а это было именно разрушительство, - без сомнений.
Хотя ведь, например, к отправке царя в Тобольск вовсе не большевики имели отношение, а Керенский, который сбежит, как последняя скотина, за рубеж и бросит свое Отечество. А ведь он тоже был лидером...
Почему остался не Керенский, а Ленин?
Виктор Сухоруков: Они там, как в 1991 или 1993-м - то есть уже в наши времена - не договорились.
Казалось бы, два берега, но река-то одна. Почему река страдала и не разрушила эти берега? Думали ли эти лидеры - Керенский, Троцкий, Ленин, да весь их легион, - о нас? Вот хоть про меня, дитя из будущего? Думаю, нет. Они решали свои цели. Придет время, мы назовем эти цели шкурными. Так что и величия там никакого не было.
Вы не раз исполняли роль Ленина. Что чувствовали?
Виктор Сухоруков: Я верил Лениным в исполнении Бориса Щукина, Михаила Ульянова, Кирилла Лаврова, Иннокентия Смоктнуовского.
Мне же довелось сыграть роль Ленина во времена, когда нам только-только разрешили над этим шутить - над революцией, вождями. То есть вещами, которые недавно были священны и недотрожны. А мы вдруг позволили себе на этом и поплясать, и похихикать, и скорчить рожу. И я скорчил рожу над историей и над личностью Владимира Ильича Ленина.
В "Комедии строгого режима" особенно.
Виктор Сухоруков: В этом фильме Владимра Студенникова и Михаила Григорьева я сыграл Ленина - один из первых в таком ключе - гротескно, комедийно и не по-партийному. Безобразно сыграл, надо сказать. Но делал это все равно с душой и сердцем. Причем играл роль Ленина бывший пионер, октябренок, комсомолец...
В фильме заключенный исправительной колонии Зуев, человек, что называется, у параши, получает роль Ленина в спектакле к столетию со дня рождения вождя. Все роли в нем исполняют зэки. И неожиданно Зуев-Ленин становился лидером не только на сцене, но и в реальности. Подчиняет собственной воле сначала всю камеру, а потом и тюрьму, возглавляет побег.
И вот уже паровоз мчится, пробив ворота колонии, на свободу со всей уголовной братией. С песнями, со слезами у Ленина в глазах... Только дорога эта была закольцована. Она охранялась властью, которой принадлежала и тюрьма, и дорога.
За эту роль, кстати, я даже получил приз в французском Онфлере.
Но это не единственная ваше перевоплощение в вождя революции.
Виктор Сухоруков: Да, например в 1998-м в Эстонии Харди Волмер надумал снимать фарсовую картину «Все мои Ленины». Тогда еще местные актеры воспротивились, что он хотел позвать на русские роли русских актеров. Как-то вопрос был решен, но Волмер сказал, что роль Ленина и его двойника Ивана он точно отдаст русскому артисту Сухорукову.
Как проходили съемки?
Виктор Сухоруков: Эстонцы откопали историю про некоего эстонского социалиста Кескюля. Будто бы он предложил немцам направить Ленина в Россию. А так как это опасная затея, была создана школа двойников Ленина.
В итоге настоящий Ленин в фильме тонет в Финском заливе, а революцию делает Иван, которого внедрили и в личную жизнь. Инесса Арманд и Надежда Крупская удивлялись, каким разным с ними мог быть Ленин. Один зол и отвратителен, другой - добр и ласков.
Мне было тяжело работать с эстонцами. Они ненавидели меня только потому, что я - русский, советский актер. И потому, что я подсидел двойников. Ненавидели за то, что защищал свою историю, своего Ленина и свою революцию.
Потом была громкая премьера в Таллине. Настоящее шоу. И мне присудили приз лучшему киноактеру года в Эстонии. Когда объявили мою фамилию, они долго аплодировали. То есть все приняли моего Ленина.
Там еще великое резюме в фильме: мол, в мавзолее совсем другой Ленин, потому что революцию делал не один человек. Да, это фарсовая история. Но эстонцам казалось, что в голове одного Ленина не могла уместиться и программа военного коммунизма, и НЭП, и программы развития общества...
Почему они приняли вашего Ленина?
Виктор Сухоруков: Мне удалость в этой провокативной картине показать масштаб личности Владимира Ильича. Это не говорит о том, что эти качества дают право возвеличить его до египетского Фараона. Но Ленин был бесстрашный и одержимый человек. С горячей нервной системой. Ему скучно было жить со стаканом водки. Ему нужен был пулемет. Его уши не глохли от пулевой очереди. Он хотел влезть на броневик! И залпа «Авроры» ему мало. Ленину нужно было потрясти мир. И он возглавил это потрясение.
В театре вы роль Ленина тоже играли.
Виктор Сухоруков: Да, в спектакле «Приезжайте к нам лет эдак...» в Театре на Литейном. Это была постановка Юрия Мамина. Тогда я и прощался с ролью Ленина. Больше играть мне его не предлагали. Да и сам я себе сказал, что тема закрыта.
Хотя мне почему-то однажды захотелось сыграть Ленина, умирающего в Горках. Когда вышел фильм Александра Сокурова «Телец», мне очень понравилось, как роль Ленина исполнил Владимир Мозговой. Когда Ленина заперли, упрятали в Горках - мол, больной человек, пусть отдыхает - он, полупарализованный, здоровой ручкой, сжав кулачок, бил по коленке и что-то мычал и злился. И Крупская не могла его успокоить.
Ленин уже не мог восстать. Причем восстать против кого? Против своих же! Тех, которые посчитали, что роль Ленина отработана. Они сказали: «Отдыхай. Цветы мы будем собирать. И на поклоны тоже мы выйдем».
Нужно ли захоронить тело Ленина?
Виктор Сухоруков: Надо оставить все как есть. Только заприте дверь на ключ. Мавзолей пусть будет. И пусть Ленин там будет, пусть ученые там работают. Но не надо показывать это людям. Потому что тогда Ленин превращается в музейный экспонат.
Вы готовы идти на баррикады, если вдруг опять революция?
Виктор Сухоруков: Нет, не пойду. Плакать буду, а не пойду. Я же знаю, что от этого добра не будет. А самое страшное, о чем никто не говорит: на баррикады-то я выйду, а потом эта история закончится - и что дальше? Постреляли, поубивали, проиграли-победили - и надо разгребать. И пока разгребаешь - жизнь пройдет. А жить-то когда? Вот у нас и получается: революция - и разгребаем...
Как ваши предки пережили революцию?
Виктор Сухоруков: Не знаю. Не было раньше моды выискивать родословную. Знаю, моя бабушка из Владимирской губернии. И ее отец, то есть мой дед, оттуда. А по папиной линии так вообще ничего не известно. Так что я человек без прошлого. И это плохо. Когда знаешь свои берега и свой исток - это укрепляет.
Вот есть понятие страны. Страну можно поменять, переехать. И сказать: «Вот моя страна, сегодня я живу здесь». Но про Родину так не скажешь. Она одна. И чтобы иметь Родину, неплохо бы знать родословную. Не удалось мне ее узнать - так и что ж?.. Но Родина у меня есть! Это - главное.