В Финляндии в районе городка Кухмо продолжается экспедиция поисковиков, которые ищут останки бойцов 9 лыжного батальона. В ней принимает участие спецкор "Родины" Татьяна Сухновская. Один из без вести пропавших (а это почти весь батальон) во время Советско-финской войны в феврале 1940-го - ее дед.
Останки 24 советских лыжников уже найдены. Но обнаружить хоть что-то, связанное с моим дедом - Павлом Васильевичем Мелким - не удается. Хочется верить, только пока.
Здесь, в районе Кухмо, местные жители похоронили советских солдат "талвисоты" ("зимней войны" то есть) в 29 "санитарных" могилах. О каждой собрали информацию, обозначили на планах местности, сохранили данные в архивах. Одно из таких захоронений - возле хутора Мартикангас.
В этой "санитарке" на метровой глубине лежат двое: один - лицом вниз, словно спрятавшись от смерти. Кажется, Твардовский, работавший на "зимней войне" фронтовым корреспондентом, именно про него написал: "Как будто это я лежу, примерзший, маленький, убитый".
Учитель русского языка из Северодвинска Елена Подольская находит ложку бойца. С трудом разбираем инициалы - "Ю.П.А." Списки 600 лыжников из Архангельской области, пропавших здесь в феврале 1940-го, под рукой. Сверяемся, выясняем, что это Юрин Павел Александрович, 1900 года рождения, из второго взвода. Больше никого с инициалами "Ю.П.А." нет. Ну, здравствуй, Павел Александрович! Нацарапал бы на ложке, как некоторые товарищи по оружию, "ищи, сука, мясо" - остался бы безымянным...
Так получилось, что Павел Юрин - единственный, чье имя удалось установить в день апостола Павла. И через 78 лет архангельский лыжник возвращается на родину - у ровесника века, погибшего в сорок лет, наверняка остались дети. Найти родственников еще предстоит. А может, они и сами ищут? Как я своего дедушку в финском лесу, где воздух густо замешан на болотной мошке и комаре.
После той войны в родной Шенкурск вернулся дедушкин однополчанин - один из немногих, кому удалось выжить (имя в нашей семье не сохранилось). Устроился в милицию. "Я видел, как Павла шибануло взрывом. Но вернуться было нельзя - мы в атаку шли", - рассказывал он бабушке. Виновато рассказывал. И одновременно рвал очередное заявление, написанное по поводу "хулиганки" старшего сына Павла - Геннадия. И почему дедушкин друг это делал, рискуя работой, а в те времена - и свободой?.. "Я знаю, никакой моей вины в том, что другие не пришли с войны" - так писал Твардовский.
У бабушки на руках осталось пятеро детей. С отцом, заместителем председателя райпотребсоюза, семья жила справно.
"С мануфактурой были", - гордо говорила бабушка. А вот на пропавшего без вести мужа пенсию уже не платили. Пришлось работать на лесозаготовках, получая за это соленую треску: на ней и "подняла" дочку и четверых пацанов.
Парни росли, как умели. Леопольд в четвертом классе удрал на фронт - вместе с друзьями угнал паром, на котором весь Шенкурск переправлялся через Вагу. Беглецов изловили, когда те уже прошагали 100 километров.
Генку благодаря однополчанину деда все-таки удалось уберечь от тюрьмы, но не от штрафбата: он воевал связистом, а в первой же атаке был ранен в пятку. Зато в 1990-х, став председателем горсовета, добился создания в Шенкурске первого мемориала Победы в Великой Отечественной...
А экспедиция в финских лесах продолжается: у меня еще остается надежда найти деда.
