Поделиться
И в то же время Рубинский совсем не популяризатор, "подгоняющий" свои статьи под среднего читателя, которому достаточно пройтись по вершкам, не набраться знаний, а всего лишь показать свою близость и сопричастность. Юрий Ильич - серьезнейший исследователь державы, отличающейся своенравностью, порой непредсказуемостью, находящейся в вечном поиске своего достойного места в мировой геополитике.
Франция всегда задает загадки тем, кто хочет найти с ней общий язык. И научные труды Юрия Рубинского помогают не только познать, но и достичь взаимопонимания, наладить отношения. А отношения эти - не только благополучные подъемы и даже не сплошная равнина, но и порой обидные спады.
Но, как бы то ни было, Французская Республика, которую теперь принято именовать державой среднего класса, стремится играть роль некого посредника между Европейским союзом и создавшимся треугольником держав великих - Россией, США, Китаем. Париж позиционирует себя опытным переговорщиком, пытающимся стать проводником, стремящимся найти выход из геополитического тупика, в нашем мире возникшего. Все почти 1250 страниц осилить сложно. Вчитайтесь, только не торопясь, хотя бы статьи третьего тома "Примет времени", и вы поймете, как хрупок баланс ресурсов, сдерживающих сложившийся миропорядок.
К счастью не только для франкофонов, но и для, не побоюсь высоких слов, и всей нашей державы тоже, в Юрии Ильиче сочетаются качества тонкого аналитика и потрясающего дипломата. Пишу об этом со всей ответственностью, ибо больше пяти лет наблюдал за чисто практической работой Рубинского - сначала советника, а потом и первого советника посольства СССР, России во Франции.
Нечасто бывает, чтобы теория, проповедуемая ученым, полностью воплощалась в его практической работе, как одного из старших дипломатов посольства. Что-то не припомню подобного удачного соединения усилий исследователей и одновременно дипломата. У Юрия Рубинского получилось.
Будем откровенны: деятельность посольства нашей страны на смене эпох в 1987-1997 годах во многом зависела от качества советов, выводов, предложений, выдаваемых главным аналитиком. Таковым и являлся Рубинский. В какие только стороны не тянуло тогда советскую дипломатию, превращавшуюся в российскую. Какая разнообразная и разнокалиберная череда наших министров и послов мелькала и промелькнула в лучшем случае незамеченной, в худшем - своей же стране навредившей. Но позиции новой России во Франции остались незыблемы. Во многом и благодаря Рубинскому.
К нему прислушивались не только наши. Французы - тоже. Авторитет месье Рубинского сохранялся высочайший. Казалось, и не только казалось, Юрий Ильич знал в чужой, но не для него, стране, всех и каждого. Я с гордостью наблюдал, как на приемах с ним беседовали министры иностранных дел и представители Елисейского дворца, то бишь люди французского президента. Он строгий, несуетливый, хорошо одетый (тоже немаловажно), очень достойный был с ними, на равных, и равенство это никем и никогда за два десятилетия его дипломатической работы во Франции сомнению не подвергалось.
Ловили слова аналитика и мы, журналисты. Сколько сложного, непредсказуемого происходило тогда (а что, теперь разве проще?). Подходили к Юрию Ильичу. Просили рассказать, объяснить, ответить на вопросы, варианты ответов на которые мог предложить только он. Начиналось всегда одним: ребята, дорогие, видите же, как занят. И это было чистой правдой: он трудился зверски. Завершалось на следующий день традиционной встречей. На ней не просто разжевывалось и преподносилось на блюдечке все непонятное. Не зря Рубинский, будучи в Москве ли, в Париже читал лекции студентам. Был навык общения с простыми мира сего. Мы вникали, приходили к определенным выводам. Вроде бы шутили: после встречи с Ю.И. можно сразу написать не одну, а две статьи. И писали три.
Но лучшие материалы о Франции - именно у Юрия Рубинского, и в свои 88 лет остающегося лучшим знатоком этой страны и главным франкофоном в стране нашей.