Каждый год регистрируются новые препараты для терапии онкологических заболеваний. В клинических рекомендациях постоянно появляются новые эффективные схемы терапии. Российские медики научились выявлять мутации в генах, благодаря чему лечение теперь может подбираться персонально под каждого пациента. Однако такая таргетная терапия не всегда доступна. В причинах разбирались ведущие онкологи и представители пациентских организаций на круглом столе в "Российской газете".
Было отмечено, что на протяжении многих лет в здравоохранении сохраняются структурные и системные проблемы. Например, многие препараты для онкологических больных, включенные в клинические рекомендации, сегодня не входят в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП), а значит не могут быть оплачены медицинской организацией из средств ОМС. В таких случаях лечение пациентов финансируется из регионального бюджета, но возможности регионов ограничены.
"Такая ситуация, когда препарат есть в клинических рекомендациях, но его нет в ЖНВЛП, не позволяет многим организаторам здравоохранения и врачам принимать соответствующие терапевтические решения и обеспечивать пациентов этим препаратом. Кроме того, возникает сложность в закупке лекарства по жизненным показаниям", - пояснил руководитель координационного совета "Движение против рака" Николай Дронов.
В результате, отмечает Дронов, несмотря на развитие технологий, на предпринятые государством меры по повышению доступности онкологической помощи, часто медицинские работники вынуждены назначать альтернативные схемы терапии, которые дешевле, проще, иногда плохо переносятся пациентами. А это значит - не достигается та терапевтическая цель, которая ставится лечащим врачом. При этом страдает и пациент, и врач, неэффективно расходуются денежные средства.
По словам руководителя Российского общества клинической онкологии Веры Карасевой, сегодня у российских врачей очень хороший уровень знаний в лечении онкологии, а российская онкохирургическая школа по праву считается одной из лучших в мире. "В чем-то мы на уровне ведущих западных и восточных стран, а в чем-то и опережаем коллег", - утверждает она. При этом российской таргетной терапии, по словам Карасевой, уже более двадцати лет. И это самая прогрессивная инновационная терапия, которая продлевает жизни пациентов в некоторых случаях не просто на месяцы, а на годы.
"Обидно, что на местах по-прежнему мы видим недостаточный объем выполнения тех диагностических методик в период верификации заболевания, а также проблемы в назначении лекарств пациентам. Из-за этого у многих метастатические процессы прогрессируют на фоне лечения", - говорит председатель Ассоциации онкологических пациентов "Здравствуй" Ирина Боровова.
"Я хотела бы привести достаточно яркий пример. У меня был рак молочной железы. Без подтверждения молекулярно-генетического тестирования мне было назначено лечение в качестве маленького секторального удаления груди. Но после того как я попала в стены института Блохина, где прошла более полное обследование, мое лечение изменилось в корне. Мне назначили таргетный препарат, инновационный препарат, что позволило войти в стойкую ремиссию", - рассказала она.
Эксперт подчеркнула, что человек, который приходит к врачу за помощью, хочет получить ее в полном объеме, а именно - диагностику, лечение, реабилитацию и, если требуется - паллиатив. И ему все равно, какой у региона бюджет, как обеспечиваются больницы. Он пришел, он болен и рассчитывает на врачей, задача которых - правильно поставить диагноз, правильно и персонально подобрать ему терапию. "И очень хотелось бы, чтобы лечение было приближено к тем инновационным требованиям, которые в клинических рекомендациях у нас достаточно емко обозначены", - заключила Боровова.
"Сегодня мы видим результаты клинических исследований, где пациенты лечатся новыми препаратами, видим увеличение общей выживаемости. Но это все должно дойти до клинической практики, широко распространиться, большая часть пациентов должна получить лечение именно этими препаратами", - считает врач-онколог Национального медицинского исследовательского центра им. Блохина Елена Коваленко.
Она обратила внимание, что сегодня любой новый препарат после одобрения в Минздраве очень быстро попадает в клинические рекомендации. Но дальше, по ее мнению, он должен войти и в список жизненно важных лекарственных препаратов, чтобы врачи на местах могли получать финансирование в рамках системы ОМС за каждый пролеченный случай. Возможности диагностики тоже следует использовать в полную силу, уверена Коваленко. Например, обследование пациентки с метастатическим раком молочной железы обязательно должно включать определение вида мутации в гене, чтобы подобрать ей правильное лечение. У 40% пациенток встречается мутация определенного гена, которая дает возможность назначить одобренную клиническими рекомендациями Минздрава таргетную терапию, при другой мутации поменяется и терапия.
"Но вот опять же - нужного препарата не оказывается в списке ЖНВЛП, и из семисот пациенток с определенной выявленной мутацией в гене только 100 получат то самое необходимое именно им таргетное лечение", - подчеркнула врач.
Если мы включаем препарат в клинические рекомендации, то он должен быть в списке ЖНВЛП, считает главный внештатный специалист Минздрава Самарской области по онкологии Андрей Орлов. По его словам, врач обязан назначать лечение в соответствии с клиническими рекомендациями. Из этих назначений формируется карта лечения пациента, которую видят в сегодняшней информационной системе территориальные фонды обязательного медицинского страхования, а также Центр контроля качества и экспертизы медицинской помощи. И врач оказывается между двух огней. С одной стороны - тарифы ОМС, которыми ограничены его возможности, с другой - ответственность перед пациентом и контролирующими организациями.
Это действительно проблема, которая требует решения, - врач не всегда может выписать пациенту с онкологией нужный препарат, отмечают эксперты. При этом за каждым больным - своя жизненная история, многие из них - это молодые люди трудоспособного возраста. У той же женщины с раком молочной железы есть семья, дети, карьера. Врачи и общественники признают, что уже сегодня на борьбу с онкологией выделяется беспрецедентное бюджетное финансирование, но считают, что более эффективное управление экономикой процесса и изменение регуляторных решений смогут повысить доступность современных эффективных лекарств для больных раком.
Всего в России ежегодно регистрируется около 600 тысяч новых случаев онкологических диагнозов. С 2020 года в России числится почти 4 млн онкобольных, примерно половина - женщины, и столько же - мужчин. Абсолютное число умерших от рака в 2020 году превысило 200 тысяч человек, среди которых 53,7% мужчин и 46,3% женщин.
