Александр Симоненко: Сегодня необычайно важен контекст

29 и 30-го октября на сцене театра "Геликон-опера" торжественно завершилось празднование юбилейного года народного артиста СССР, танцовщика и балетмейстера Михаила Лавровского. Важной частью программы стал балет на музыку Александра Симоненко "Амок".

- Балет "Амок" написан вами несколько лет назад. Какова история его создания?

- "Амок" - балет по мотивам новеллы Стефана Цвейга. Первоначально задумывался он в старинном жанре оперы-балета. Но по совокупности причин было принято решение остановиться только на пластическом жанре. В большей степени это связано с мобильностью постановки и упрощением гастрольной жизни будущего спектакля. Таким образом "Амок" - одноактный балет продолжительностью около 40 минут.

Идея создания принадлежит режиссеру Леониду Гарсиа-Лавровскому, который меня и познакомил с новеллой Цвейга.

Дальше началась работа над либретто и создание заявки-номера, который был показан на исторической сцене Большого театра в мае 2017 года, на юбилейном вечере М.Л. Лавровского.

- Получается, что вы работали над этой музыкой больше пяти лет?

- Смотрите, какая ситуация. Я не могу сказать, что я работал над балетом пять лет, это было бы не совсем верно. Скорее это была подготовка - вызревание замысла, идей, развитие тематизма, иногда фиксация оркестровых решений и фактур. Я был довольно плотно загружен текущей работой, но с другой стороны, балет не покидал меня. Нужно было почувствовать его звучание, стилистику, ритм. Ну и, конечно, конкретная площадка для постановки спектакля и дата выхода здорово стимулирует к переходу от эскизов к планомерной работе. В нашем случае это театр "Геликон опера" и конец октября 2022 года. В день рождения Михаила Леонидовича Лавровского.

Пользуясь случаем, хотелось бы поблагодарить Министерство культуры России за поддержку проекта и лично Ольгу Борисовну Любимову.

- Как вы могли бы определить стилистику вашего балета?

- Я однозначно отношу его к области полистилистики, где используется широкая палитра средств и музыкальных красок. Как говорил Альфред Гарриевич Шнитке в своих "Беседах": "Сейчас у меня есть ощущение сосуществования всех времен и возможности их появления независимо друг от друга абсолютно всегда".

В наше время в эпоху всеобщей интертекстуальности и периода как бы "раскавычивания" цитат текст уже не играет такой роли, как раньше. Необычайно важен контекст. Как именно ты соотнесешь все элементы и построишь стройную конструкцию.

Элементы у нас уже известны. Это гармонический язык, лад, построение интонации, стиль. И в моем балете вдруг можно уловить бесконечность течения мелодии Вагнера, которую перебивает напористая фигурация Прокофьева у альтов, и все это завершится засурдиненной трубой Майлза Дэвиса с минималистическим гармоническим сопровождением, и это только в увертюре.

- Очень интересно! Скажите, как этот постмодернисткий подход коррелирует с фигурой классика Михаила Лавровского?

- Михаил Леонидович, при том что он мэтр, всегда открыт к новым предложениям в музыке, хореографии, сценографии и т.д. Он выступил единым центром и художественным руководителем всей постановки, объединил в проекте интересных людей. Современная хореография Виктории Литвиновой в балете "Амок", по моему мнению, абсолютно раскрывает музыкальный замысел, а где-то возводит в степень и делает его еще более экспрессивным. Я очень рад знакомству с таким талантливым хореографом. Большой вклад в постановку внес Карэн Иоаннисян, ассистент хореографа, который помог воплощению хореографии. По сути, собралась суперсовременная команда, а капитаном стал Михаил Лавровский!

- Вы обмолвились о таких композиторах как Вагнер, Прокофьев. А какие композиторы вам близки?

- Хороший вопрос. С каждым годом открываешь для себя новых авторов и интересные опусы у раннее известных. Приходит понимание эстетики того, что было раньше не понято. Этот процесс нескончаем, нужно постоянно развиваться и учиться.

Итак, из любимого. Конечно Иоганн Себастьян Бах: от концертов до "Искусства Фуги". Фактически весь Бетховен. Брамс и его великолепный Второй концерт. Пуччини, Барток, Стравинский, Прокофьев, Шостакович. Сергей Сергеевич Прокофьев особенно близок мне по духу. Ироничный, яркий, харизматичный. Трехтомник его дневников стал моей настольной книгой. Забавное совпадение - расцвет его "советского" периода связан с именем выдающегося хореографа Леонида Лавровского, а мне повезло работать с его сыном, великолепным Михаилом Леонидовичем Лавровским.

Считаю интересной музыку Арво Пярта, Альфреда Шнитке и Гии Канчели. В дополнение хочу, конечно, упомянуть о музыке души, музыки самого сокровенного и родного - это П.И. Чайковский и С.В. Рахманинов. Очень люблю музыку своего прадедушки, Серея Васильевича Евсеева.

- Я знаю, вы достаточно много работаете в кино. Не могли бы вы сказать пару слов об этой части вашего творчества?

- Это значимая часть моей жизни. Как раз сейчас я нахожусь в активной фазе работы над восьмисерийным художественным фильмом Сергея Кавтарадзе. Это режиссер, с которым мы делаем не первую кинокартину. Мне нравится с ним работать, потому что он в первую очередь видит во мне академического композитора и не боится полноценного музыкального решения. Для предыдущей картины Milkformadness мы записывали два оркестра и хор Сретенского монастыря, с которым мне и прежде посчастливилось сотрудничать. И сейчас я понимаю, что не напрасно. Очень мощная картина получилась. Рекомендую к просмотру. Актуальность у нее высокая.