Дополнительные доходы бюджета планируют направить на финансирование социальной сферы - здравоохранения, образования, пенсионного обеспечения, а также на снижение действия западных санкций на российскую экономику.
С учетом экономии бюджета на выплатах нефтяникам по демпферному механизму (за поставки топлива на внутренний рынок) после его корректировки для бензина в сентябре этого года, казна получит дополнительно 1,08 трлн рублей в 2023 году, 1,13 трлн - в 2024 году и 1,19 - в 2025 году.
Еще 30 млрд рублей бюджет планирует получить с роста налогов на уголь за первые 3 месяца следующего года. Сверху этого, повышение фискальной нагрузки по налогу на добычу полезных ископаемых (НДПИ) в нефтянке должно принести в государственные внебюджетные фонды 105 млрд рублей в 2023 году, 114 млрд - в 2024 году и почти 123 млрд - в 2025 году.
Доходы бюджета удачного для него 2021 года составили 25,3 трлн рублей. То есть сумма чуть выше 1 трлн рублей - это приблизительно 4% доходов государства при хорошей конъюнктуре мирового рынка. Учитывая, что бюджеты 2023-2025 года ожидаются дефицитными, то есть расходы будут превышать доходы, такая поддержка нашей казне окажется совсем не лишней. Но в том же бюджете 2021 года почти 36% пришлось на поступления из нефтегазового сектора.
Основные доходы шли с добычи нефти. Если она начнет падать выше ожидаемого (7% - с 524 млн в 2022 году до 490 млн тонн в 2023 году), то и доходы бюджета начнут сокращаться, пусть даже до определенного периода падение будет компенсировано ростом фискальной нагрузки. Аналогичная ситуация с добычей и экспортом газа, на который также придется половина увеличения налогового груза, а также угля.
Деньги, как известно, не берутся из воздуха. И если их откуда-то изымают, то там их станет меньше. Понятно, что сейчас ведется речь о сверхдоходах в результате сильного роста цен на сырье в этом году.
Но совсем не факт, что цены на все углеводороды сохранятся на таком высоком уровне в 2023 году. А с учетом санкций западных стран, совсем не обязательно экспорт нефти, газа и угля продолжит приносить сверхприбыли. Кроме того, компаниям нужно налаживать новые логистические цепочки, строить инфраструктуру для перенаправления экспортных потоков с запада на восток и создавать практически с нуля механизмы торговли с поставщиками. А все это требует денег, то есть дополнительных инвестиций.
По мнению руководителя Центра развития энергетики (Центр РЭ) Кирилла Мельникова, вопрос целесообразности роста налогов всегда политический: это вопрос о том, кому деньги нужнее - компаниям или государству. Потребности государства в поступлениях выросли из-за СВО и из-за необходимости адаптироваться к санкциям, считает Мельников.
Повышение налогов, в первую очередь, бьет по инвестициям, считает глава Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. А их сейчас нужно наращивать, причем большей частью в смежные отрасли - судостроение, страхование, транспортировка и прочее.
Это могли бы сделать нефтегазовые компании, но им не дают приспособиться к новым условиям, увеличивая налоговую нагрузку. При этом всем понятно, что добыча нефти, газа и угля в следующем году будет падать, но мы живем, как будто есть только сейчас, а завтра не наступит никогда, отмечает эксперт.
Мельников уточняет, что часть собранных налогами средств, конечно, направляются на проекты, необходимые для нефтяных и угольных компаний - страхование грузов, субсидии на покупку и строительство судов, расширение инфраструктуры, в том числе Восточного полигона, и прочего. Ключевой вопрос - насколько сырьевые отрасли способны будут выплачивать повышенные налоги при неблагоприятных сценариях развития мировой экономики.
По мнению Мельникова, рецессия в мировой экономике - это главный риск для бюджетных поступлений, поскольку в таком случае упадут как цены экспорта, так и его объемы. Падение цен автоматически снизит поступления нефтяных налогов, так как они исчисляются по формуле, привязанной к мировым ценам.
Где смогут взять компании недостающие средства? Только на внутреннем рынке, за счет роста тарифов для промышленных потребителей. А это самый негативный сценарий, считает Симонов. Низкие цены на энергоресурсы - одно из самых главных преимуществ нашей экономики. Но уже в этом году начали быстро расти цены на газ. Пока это сглаживается общей инфляцией. Но если процесс продолжится, то приведет к росту себестоимости товаров и общему ухудшению экономической ситуации в стране, поясняет эксперт.
Немногим более оптимистичен Мельников. В результате рецессии внутренние цены на энергоресурсы тоже снизятся в долларовом выражении. Но сокращение поступления валютных доходов в РФ может привести к ослаблению рубля, и в результате, внутренние цены на энергоресурсы могут упасть не так сильно или даже увеличиться, в зависимости от динамики курса, считает он.
А вот в вопросе, какая отрасль пострадает от роста налогового бремени больше всего, мнения экспертов разделились. С точки зрения эксперта Института развития технологий ТЭК Кирилла Родионова, сложней всего придется угольным компаниям, поскольку эмбарго ЕС на импорт российского угля накладывается на постепенный отказ от него со стороны Японии, Южной Кореи и Тайваня. На эти рынки приходилось 25% нашего экспорта каменного и бурого угля (55,1 млн из 223,4 млн тонн), тогда как на долю ЕС и Великобритании - 22% (49,8 млн тонн).
Потеря экспортных рынков сопряжена с отменой Правил недискриминационного доступа (ПНД) для Восточного полигона, которые гарантировали доступ производителей угля к инфраструктуре Байкало-Амурской и Транссибирской магистралей. РЖД теперь самостоятельно определяет, каким грузам отдавать приоритет, и здесь ключевую роль играет разница в доходности перевозок. А уголь не самый выгодный в этом плане товар для РЖД, уточняет Родионов.
С этим согласен Мельников, который отмечает, что в угольной отрасли есть серьезный риск снижения добычи, поскольку уже сейчас экспорт энергетического угля на некоторых направлениях является нерентабельным. Причем, увеличение издержек из-за повышения налогов может сильно ударить, в первую очередь, по небольшим компаниям.
Здесь стоит учесть, что многие предприятия по добычи угля - градообразующие. Снижение их производственных показателей будет напрямую затрагивать экономику городов, а в некоторых случаях даже целых областей. А значит, потребуются субсидии и социальные выплаты, которые будут просить у федерального бюджета.
По мнению Симонова, тяжелее всего придется газовой отрасли. Добыча газа снизилась уже в этом году, только у "Газпрома" за десять с половиной месяцев - на 19,2%, а экспорт просел на 43,4%. Строительство новой транспортной инфраструктуры дело долгое и дорогое, а если объемы экспорта в Европу продолжат падать, то и добыча будет сокращаться.
При этом сфера производства сжиженного природного газа (СПГ) менее всего пострадает от роста налогов. Увеличение налога на прибыль не станет критичным для заводов СПГ, а экспортные пошлины на СПГ решили не вводить, отмечает Симонов.
Рост налоговой нагрузки для компаний топливно-энергетического комплекса - сегодня мировой тренд. Аналогичные законы уже приняты в Великобритании и Австрии, США и Индии. Обсуждаются они в Греции и Германии. Но все эти страны - импортеры энергоресурсов, страдающие от кризиса и высоких цен на сырье.
Понятно, что у нас есть свои проблемы, но решать их опять за счет нефтегазовой отрасли может быть опасно. Даже если мировая конъюнктура продолжит нам благоприятствовать. Хотя бы потому, что наша экономика опять подсядет на нефтегазовую "иглу", с которой ее так долго снимали. Как грустно пошутил Симонов, корову нужно не только доить, но еще и кормить.
