Как геологические процессы влияют на хозяйственную деятельность Камчатки

Рой землетрясений в Авачинском заливе, вулканические бомбы, которые начала выбрасывать Ключевская Сопка, столбы пепла от Шивелуча и Эбеко — конец года на Камчатке спокойным точно не назовешь. Кандидат физико-математических наук, вулканолог, физик, основатель музея «Вулканариум» и директор образовательно-научного центра «Ойкумена» Сергей Самойленко рассказал корреспонденту «РГ» о влиянии подземных сил на экономику Камчатки и о том, какие направления в их изучении и применении еще только предстоит развивать.

Сергей Борисович, можно ли сказать, что сегодня наблюдается рост интереса к вулканологии?

Сергей Самойленко: Сегодня наблюдается интерес к науке в целом. Для ребят она становится чем-то понятным и даже повседневным. Многие идут в науку через IT-технологии. Это не только программирование, но и сфера приложения знаний из других областей, в том числе вулканологии.

И, кстати, вулканология состоит не только из наблюдений за извержениями. Это способ, с помощью которого мы изучаем нашу планету.

Насколько вулканическая активность опасна для жителей региона?

Сергей Самойленко: К счастью, сегодня вулканы большей частью выступают как достопримечательность региона, привлекая туристов. Наиболее активные — Шивелуч, Ксудач, Безымянный или Карымский — по-настоящему сильно извергались в голоцен, в период заселения Камчатки людьми. Они находятся достаточно далеко от населенных пунктов и дорог. Со времен исследователя Камчатки Степана Крашенинникова, то есть с середины XVIII века, извержения не влекли за собой каких-то серьезных катастроф. К тому же мы учимся мониторингу и сейчас можем многое предвидеть. Чем крупнее событие, тем проще его предсказать.

Тем не менее именно вулканы во многом сформировали природные условия Камчатки?

Сергей Самойленко: На протяжении последних десяти тысяч лет, извергаясь, эти исполины создали очень интересную гидрологическую систему полуострова. В ней сошлись и действующий вулканизм, и оледенение. На вершинах гор скапливаются ледяные шапки. Вулканы отдают эту воду постепенно, с относительно равномерным расходом. Вода сразу же попадает в хорошо проницаемые отложения вулканических пород. Это пористый материал. И когда вода проходит сквозь него, она становится хорошо очищенной и минерализованной, нейтральной, пригодной и для растений, и для рыб. Система очень хорошо подходит для создания нерестилищ лососей. Реки в таких условиях имеют преимущественно подземное питание. Они не полностью перемерзают даже зимой. Все это приводит к аэрации воды. К тому же на дне образуются хорошо вентилируемые подземными ключами песчаные ямы. Все это идеальные условия для того, чтобы семь видов дикого лосося из Тихого океана и Охотского моря каждый год заходили на полуостров в несметных количествах, находя места для нереста.

Насколько я знаю, в энергосистеме Камчатки не последнюю роль играют возобновляемые геотермальные ресурсы.

Сергей Самойленко: Не так много на планете мест, где из-под земли идет пар, способный крутить турбину. В нашей стране подобные условия наблюдаются только на Курилах и Камчатке. Поэтому в 60-е годы прошлого века на полуострове появилась первая экспериментальная электростанция — Паужетская. Потом в 70—80-е была разработана система электроснабжения для южных Курил. Сейчас на Итурупе функционирует небольшая геотермальная станция. А на Камчатке в середине 90-х запустили Мутновскую ГеоЭС с потенциалом 90 мегаватт и рабочей мощностью, которая сейчас используется, 50 мегаватт. Вместе с Паужетской они вырабатывают 27 процентов всей электроэнергии, нужной Камчатскому краю. По сравнению с крупными ГЭС или АЭС это немного. Но на Камчатке и живут-то всего около 300 тысяч человек.

Мутновская и Паужетская ГеоЭС вырабатывают 27 процентов всей электроэнергии, нужной региону

Разведаны еще очень крупные месторождения на самом юге полуострова, которые способны произвести около 200 мегаватт. Но надо отдавать себе отчет, что геотермальная энергетика не совсем бесплатная. Она постоянно требует бурения новых скважин, поскольку действующие забиваются изнутри. Да и приходится возвращать воду, которая вышла из водоносного пласта, обратно на глубину. Это тоже затраты и определенные технологические трудности. Геотермия — очень хороший источник энергии, но на Камчатке есть и другие. Например, ветер, приливы и солнце. Да, у нас достаточно много солнечных дней и хорошее качество инсоляции.

Ученые постоянно ищут в вулканических породах то золото, то платину, то какие-то другие элементы. Но содержание драгметаллов там микроскопическое. То есть речь идет не о поиске месторождения для разработки. А о чем?

Сергей Самойленко: Есть полезные вещества, применение которым нашли давно. Например, золото или платина. Но в последнее время мы научились использовать и многие редкие металлы. Например, неодим нечасто встречается в природе. И он был особо не нужен до тех пор, пока люди не придумали делать из сплава с ним сверхсильные постоянные магниты. Сейчас, когда мы вступаем в эру электромобилей, вдруг выясняется, что неодим становится одним из ключей к экономике. Другой пример. Литий нужен для аккумуляторов, телефонов, ноутбуков. И он становится очень востребованным, хотя еще 30—40 лет назад таковым не был. Мы хорошо знаем, где искать ископаемые, польза которых установлена 100 лет назад. Но сейчас на первый план выходят совсем другие — рений, рутений, неодим, празеодим, иттрий. Возможно, изучение механизмов появления разных элементов близ поверхности Земли через 30 лет даст нам способ найти залежи ископаемого, о необходимости которого мы сегодня даже не подозреваем. Технологии изменятся, и какой-то непредсказуемый элемент таблицы Менделеева станет новым «золотом». Поэтому вулканизм — это и есть ключ к будущему.

И все-таки, когда мы говорим о влиянии вулканов на экономику Камчатки, в первую очередь вспоминаем туризм…

Сергей Самойленко: При том, что его доля в краевом ВРП составляет всего два процента. И вряд ли это изменится в будущем. Основной упор будет сделан на добыче рыбы и морепропродуктов, полезных ископаемых. Кроме того, в перспективе прорисовывается сфера логистики. Это связано с Севморпутем как постоянной артерией для сообщения европейской части России с Юго-Восточной Азией. На Камчатке неизбежно должен появиться транспортный хаб, а среди отраслей — судоремонт, обеспечение крупнотоннажного пароходства. Для всего этого уже потребуется совсем другая кадровая структура. В регион приедут высококвалифицированные мастера.

Кстати, туристов можно привлечь не только восхождениями на вулканы, но и горячими источниками. Этот ресурс разведан, но используется не в полной мере. Здесь необходима совместная работа государства и бизнеса, чтобы не только обустраивать турбазы, но и прокладывать к ним дороги. И делать все это так, чтобы взаимодействие с природой на новых курортах было современным. Чтобы и через 50 лет мы понимали, что здесь Камчатка, а не какая-то стройка.