Стоит, наверное, напомнить: в сезоне четвертом - примерно на его экваторе - произошло сгущение красок до уровня самой известной картины Малевича. В том смысле, что привычная внешняя схематичность "вселенной" БоДжека никуда не делась, а вот тон повествования стал совсем уж монохромным. Точнее, монохромно мрачным. Почти полностью отказавшись от драмедийного языка, шоураннеры закинули несчастного, неистово рефлексирующего, списанного в тираж протагониста в пространство чуть ли не психологического хоррора. И... обезоружили его - а заодно и зрителей - упоительным катарсисом в развязке.
Неудивительно, что продолжение - после таких-то эмоциональных качелей - должно было получиться посдержаннее и поспокойнее. Таковым оно и является - по крайней мере, в стартовых сериях. БоДжек снимается в дурацком неонуаре и заводит необременительный роман, заодно налаживая отношения со Штокрозой. Принцесса Кэролин пробует себя в качестве продюсера - тоже небезуспешно. Мистер Подхвост и Диана (с новой стрижкой) вносят внезапные - впрочем, выгодные обоим - коррективы в семейную жизнь. Тодд просто живет. В общем, у всех все нормально.
Точнее, как бы нормально. "БоДжек" на то и "БоДжек", что все в нем куда сложнее и неоднозначнее, чем может показаться, а отыгранные его фауной ситуации - в том числе самые, на первый взгляд, незначительные - суть заряженные ружья. Обязательно выстреливающие с непредсказуемыми и чаще всего разрушительными для всех и вся последствиями. Короче говоря, BoJack Horseman - все еще шоу о том, как люди (ладно, не только люди - и не совсем люди), которым кто-то делает больно, рано или поздно делают очень больно кому-то другому. Даже когда изо всех сил пытаются себя контролировать.
Центральное место в этом своеобразном, недобро скрежещущем колесе Сансары по-прежнему занимает он. Мужчина средних лет с (лошадиной головой) личностным кризисом, отражающим проблемы очередного потерянного поколения. Или даже нескольких поколений, чьи представители изъедены ангстом и склонны винить во всевозможных бедах и неурядицах всевозможные обстоятельства.
Гривастый страдалец не в состоянии отпустить болезненное прошлое, сомневается в будущем, а в настоящем не находит стойла, подходящего по параметрам внешнего и внутреннего комфорта. Кульминация настигает его аккурат посредине - у того самого гроба - эмоциональным взрывом, вполне сравнимым по мощи с линчевской ядерной бомбой. Нет, серьезно: это, как говорится, местная вышка - хотя драматургия "Коня" и раньше не давала никаких значительных поводов для критики.
Мы, кстати, так и не получаем однозначного ответа, кем, собственно, считать БоДжека - жертвой жестокого мира рухнувших надежд или эгоистичным подлецом, с этим миром без сопротивления слившимся? Его в любом случае хочется пожалеть - и пятый сезон дает для этого немало оснований. Вот только дает он и понимание (на сей раз - особенно четкое) того, что конь - мастак жалеть себя сам. Ему, допустим, не чужды большие поступки, ответственность и умение хотя бы изредка чему-то радоваться - зато напрочь чуждо стремление вверх. То самое, которого не занимать у его заклятого приятеля Подхвоста - иногда раздражающего напористостью, но все чаще вызывающего уважение по-своему мудрым оптимизмом.
Правда, назвать БоДжека стагнирующим - не повернется язык. Он как минимум почти перестал огораживаться от новых вызовов... Однако так уж конь устроен - тем и интересен, что попытки побыть инициативным оппортунистом и "рулить кораблем" оборачиваются для него в лучшем случае уморительным фарсом - например, когда разговор заходит о (куда сейчас без нее) MeeToo-повестке. А в худшем - проявлениями этакого "мученического синдрома" вперемешку с мазохизмом, комплексами и прочей (порой очень близкой нам всем) достоевщиной и околодостоевщиной, тянущей ко дну увесистым якорем. Причем не одного лишь стареющего жеребца. За компанию с ним традиционно погружаются другие. Кто-то - из дружеской солидарности, кто-то - совершенно случайно попавшись под копыто.
К слову, "животные" маски и гибкий формат карикатурной анимации, в которых многие поначалу видели лишь удобную для бичевания голливудских нравов метафору, теперь воспринимаются несколько иначе. По большому счету, именно вся эта "эзоповщина" позволяет абстрагироваться от конкретных актерских лиц и конкретных человеческих типажей. Иными словами, делает трагедии более универсальными. И в то же время - чуть более абстрактными. Нехитрый сатирический финт, с одной стороны, не дает происходящему скатываться в примитивную прямолинейную "чернуху". С другой - оставляет авторам достаточно пространства для воздуха, спасительного света и - что важно - юмористических эскапад.
А с юмором, поверьте, все снова отлично. Создатели "БоДжека" с удовольствием и гроссмейстерским мастерством ходят конем то на черные, то на белые клетки. Дозировка гэгов, уместных в хорошем ситкоме, и жутковатых "висельных" шуток, будто позаимствованных из какого-нибудь недописанного сценария братьев Коэн (а то и братьев Макдонахов), - примерно равная, и это позволяет Рафаэлю Бобу-Уоксбергу мастерски играть с настроением аудитории. Ну и держать нос по ветру не хуже человеко-пса: теперь ягодой актуальности в забористом коктейле шоу становится не политическая борьба, а персонаж с озвучкой Бобби Каннавале, замешанный в сексистских и расистских скандалах.
5