Георгий Григорьев, кандидат филологических наук, научный сотрудник мемориального музея П.П.Бажова рассказал о том, как еще будут отмечать в России юбилейную дату, почему Бажов не детский писатель и разделял ли Бажов взгляды Ленина. Специально для портала ГодЛитературы.РФ беседу о своем земляке вела известный прозаик Анна Матвеева, которая, как и Бажов, родилась на Урале.
Георгий, как вы с коллегами планируете отмечать юбилей нашего genius loci?
Георгий Григорьев: Самое главное - мы хотим выпустить трёхтомник, над которым работаем довольно давно. Первая часть вышла в 2018 году, здесь собраны 418 писем Бажова (больше половины опубликованы впервые). Это, можно сказать, первый том, но мы не стали его так обозначать, поскольку в собраниях сочинений письма не принято издавать первым томом. Скорее, третий том, начали - с конца. Второй том должен появиться ближе к лету, это академическое издание сборника "Малахитовая шкатулка".
Формат литературного памятника с комментариями, вариантами, редакторскими-издательскими изменениями и так далее. Вариантов в случае Бажова оказалось очень много. Например, у "Горного мастера", как выяснилось, пять разных финалов! Тексты у Бажова коротенькие, и если пара слов в них меняется, то меняется многое. Это у Гроссмана поменять пару предложений можно так, что никто не заметит, да и то, филологи возмутятся. А у Бажова это будут просто какие-то тектонические сдвиги.
Вы в одиночку трудитесь над трёхтомником?!
Георгий Григорьев: Том писем делали втроём: с женой (Любовь - научный сотрудник музея Бажова, прим.А.М.) и Марией Аркадьевной Литовской, нашим научным редактором; а над вторым работают другие сотрудники, тоже, конечно, "адепты бажовской секты".
Там будет сорок восемь сказов. Всего у Бажова - пятьдесят пять сказов, а сорок восемь - это те, которые при жизни автора выходили под обложкой "Малахитовая шкатулка". Если цифрами - то это девять прижизненных изданий плюс черновики плюс первые публикации в периодике.
Иногда у Бажова, например, встречаются готовые абзацы, которые никуда не вошли, но они очень интересные. Комментарии будут самые разные, от языковых до исторических. Существует, конечно, бажовский авторский словарь, где истолкованы словечки вроде "жженопятики", "изварначиться" и т.д. Есть словарь Л. Г. Гусевой в составе "Бажовской энциклопедии", он более развёрнутый, но тоже не полный. Я надеюсь, что наш том станет самым проработанным.
Конечно же, внятный комментарий получается длиннее сказа, у нас это, скорее, намётки, направления… Но для филологов - сильное подспорье, потому что Бажов был в разы эрудированнее любого филолога, который им занимается.
Серьёзно?
Георгий Григорьев: У филологов часто вообще шанса нет понять, что происходит. Нам тоже "плохело" года два, когда мы отбирали материал для комментариев. Представьте, нас даже ботаник консультировал! В "Каменном цветке", когда Данька ищет какое-то растение, чтобы по нему делать свою чашу, он ведь до дурман-цветка добирается не сразу. Бажов упоминает целый ряд трав, к которым Данька примерялся. И вот, наш ботаник-консультант посмотрел список этих трав и говорит: "Ребята, а они, между прочим, все ядовитые". Вроде бы - случайность, но нет, выходит, у Бажова есть такой приём: в начале сказа он всегда намекает на то, что будет в конце.
В "Малахитовой шкатулке", описывая Танюшку, он говорит, что она не похожа на других детей, что она как будто "из кистей выпала". Это арго, профессиональный сленг вышивальщиц. Теперь вспомним, что буквально через пару страниц появится старуха, которая будет Танюшку учить вышивать. То есть Танюшка и по профессии становится - вышивальщица. Филолог может этого не заметить, а Бажов это знает, он всё знает...
С вторым томом разобрались. А что будет в третьем?
Георгий Григорьев: Третий - ещё хуже. Мы пока - грудь колесом! - говорим, что к концу 2019 года он выйдет, хотя работы там много. Идея третьего тома в том, чтобы опубликовать несказовую прозу Бажова. "Уральские были", "Зелёная кобылка", "Дальнее-близкое" - это более-менее известные вещи.
Но там будет ещё и публицистика Бажова из "Крестьянской газеты", до 1936 года, до сказов. "За советскую правду", "Пять ступеней коллективизации" и так далее. Я в последние недели как раз изучал "Пять ступеней коллективизации". Отличная штука! Я бы точно коллективизировался, если бы такое прочитал в то время.
Кроме того, в третий том войдут дневники, начиная с середины 1920-х годов, которые пока что ещё можно сказать, не известны в научной среде. В 1940-х Бажов начинает проговаривать свою позицию на конференциях, объяснять, зачем он писал сказы, выражать своё отношение к фольклору, рассуждать о городе, об Урале. Причём, делает он это не в сказовой форме, а прямым текстом.
Я подозреваю, что опубликованный материал будет ещё и свидетельством эпохи, очень редким. Сейчас такие вещи издаются нечасто, но научный тренд к таким личным историям подтягивается.
А широкому читателю эта книга будет интересна?
Георгий Григорьев: Думаю, да. Мы, поколение тридцатилетних, выросли на том, что в СССР был Мордор, что Сталин бегал по улицам с топором, половина сидела, половина - пряталась. А когда читаешь эти материалы, убеждаешься, что всё было совсем не так. Была своя полноценная жизнь, нормальные живые люди…
Как будете праздновать 27 января в самом музее?
Георгий Григорьев: Как обычно - вечером соберём родственников, в основном, по Ольгиной линии, из Екатеринбурга. Придут внуки-правнуки Павла Петровича. Может быть, Максим приедет из Москвы, может, и не приедет (он сын Никиты, младшего внука Бажова).
При Бажове четверо внуков родилось, по линии старшей дочери Ольги все остались здесь, а другие дочери уехали в Москву. Ариадна Павловна, младшая дочь Бажова, всегда звонит в этот день. Но приехать ей, конечно, уже не по силам, всё-таки 93 года.
Ещё мы обязательно приглашаем сотрудников, которые проработали в музее больше тридцати лет.
Мне всегда было интересно, почему одних писателей вместе с их сочинениями со временем забывают, тогда как другие с каждым годом становятся, такое ощущение, всё более известными, почитаемыми, любимыми… Уральцы в последнее время как будто бы слегка помешались на персоне Бажова - он буквально повсюду (на футболках и чашках, на плакатах и в соцсетях), причём, началось это задолго до юбилея… Как вы относитесь к этой, с одной стороны, сакрализации, а с другой - популяризации образа писателя?
Георгий Григорьев: На самом деле, эта сакрализация началась ещё при жизни Бажова. Очень симптоматичное словосочетание "Наш Бажов" закрепляется, например, у писателя и критика Константина Боголюбова, его статья под таким названием вышла уже в 1951 году, почти сразу после смерти. Многие писали о Бажове и при жизни - Л. Скорино, например, целую монографию в 1947 выпустила. В общем, много о нём писали и говорили именно как о местной достопримечательности. И образ "дедушки" был создан при жизни, и самим Бажовым поощрялся.
Разница с нашим временем в том, что раньше сакрализация соответствовала эпохе - что Бажов весь такой общественный деятель, за партию и за Ленина (хотя он, действительно, был за партию, и за Ленина). А теперь привлекает домашнее, человеческое и начисто игнорируются все его политические взгляды.
Правда, что Бажов храмы взрывал после революции?
Георгий Григорьев: Есть такая сплетня. В действительности, нет ни одного документа, доказывающего, что он сносил либо взрывал церкви. Вот о продразвёрстке, например - да, сохранился документ, что он за это отвечал. Но и не более. Я рассуждаю так: писатели - люди чувствительные, жизненный опыт всегда проявляется в их творчестве. И если бы у Бажова было в жизни что-то такое, когда бы он ходил против своей совести, это обязательно отразилось бы в его письмах, в сказах, в прозе.
Я, читая его письма, был сражён гармоничностью этой личности. Бажов пережил столько всего - война, смерть четверых детей, исключение из партии, - но обиды у него при этом нет. Вот у большинства моих знакомых множество обид на жизнь - что недодали, обошли, несправедливо поступили. Бажов другой: он спокойно работает, когда есть повод - грустит, когда есть повод - радуется.
В письмах лишь пару раз он зубоскалит над одним поэтом, который гнал километры строчек, один раз поругался на Королькова, который сделал в 1939 году инсценировку для театра по "Малахитовой шкатулке" и указал себя обладателем всех авторских прав. Поругал Фёдорова за трилогию "Каменный пояс", что у него нет историзма, много ошибок в том, что касалось Демидовых.
Демидовы очень интересовали Бажова, он в первых двух представителях, Никите и Акинфии, видел любопытнейшие человеческие типы. Вот, пожалуй, и весь бажовский негатив - во всех остальных письмах он очень добродушен, подшучивает чаще всего над собой: с самоиронией у него всё было хорошо. Вежливый, добрый, со всеми на "вы" - тоже, кстати, показатель.
Георгий, я на протяжении последнего года с удовольствием следила за вашим мини-сериалом "Анекдоты про Бажова", который вы делаете вместе с художницей Екатериной Калужниковой. С чего всё это началось?
Георгий Григорьев: Мы затеяли читать бажовские лекции в одном из книжных магазинов Екатеринбурга. Нужно было постоянно обновлять страницы в соцсетях, и я однажды взял фото, где Бажов пишет, ну и сочинил, вдохновляясь хармсовской логикой: "Бажов тоже ходил на лекции, даже если не успевал, брал потом у Мамина-Сибиряка переписывать. Мамин-Сибиряк ничего, не жадничал".
Потом мы всё с тем же Александром Шабуровым однажды беседовали, и он выдвинул гипотезу о том, что благосостояние города зависит от того, есть ли в городе конный памятник. Вот у нас в Екатеринбурге есть памятник Жукову на коне - поэтому мы главные. А в Перми и Челябинске - нет, вот они и в пролёте. Потом Шабуров говорит: "Бажову надо тоже поставить конную статую, он ведь ездил на конях в гражданскую". А я сказал, что надо не на коне, а на слоне - ведь есть целая история про Бажова и слона! Из московского зоопарка во время войны привезли в Свердловск слона и носорога, поселили их, пытаясь выгнать из мастерской художника-скульптора. А так как на Урале за творческую интеллигенцию в эвакуации отвечал Бажов, то жаловаться пришли к нему. Бажов не стал слона выгонять, а художнику стали искать приют … История кончилась тем, что оба зверя, к сожалению, погибли. Вот у меня и появился такой текст: "Бажов был равнодушен к слонам. Его настораживала их беспартийность. Бывало, увидит: вон, говорит, какой, а подлинного фольклору от него не дождёшься. Сказывают, даже не гладил из-за этого…"
Нежности к слонам Бажов, действительно, не испытывал. Кошек любил, собак, а со слонами не складывалось - ведь в сказах их нет… Так появилась некая схема: документальная зацепка, из которой рождается анекдот. Всего их сейчас около десятка. Самые разные истории - например, как Бажов в преферанс играл с писателями на подзатыльники: подзатыльников не ставил, но имена записывал, в страхе держал.
Георгий, ещё один вопрос, который меня мучает с детства. Всё-таки, Бажов - это детский или взрослый писатель?
Георгий Григорьев: Взрослый, конечно. Для детей у него написано всего три сказа.
А что лично для вас значит Бажов?
Георгий Григорьев: Беспроигрышный вариант жить. У Довлатова есть фраза про гения - что это бессмертный вариант простого человека. Это точно про Бажова.
В 27 лет я ждал один из кризисов возраста, но в то самое время раз на пятый читал письма Бажова и начал потихоньку вникать, как он мир ощущал, как относился к людям, на что обращал внимания, а на что - нет.
Его приоритеты, ценности - всё это я усваивал и, похоже, усвоил. И кризис мой тот прошёл незамеченным. А может, его и не было. Для Бажова - и в сказах, и в письмах - "денежка похуже барской плётки". Бабка Лукерья ("Синюшкин колодец" - прим. А.М.) Илюхе говорит, что всё будет хорошо, если худых думок не будешь носить. Что за думки, спрашивает Илюха, а бабка Лукерья однозначно говорит: это про богатство. Чисто да по совести, даже решето перьев не наберёшь, не то что богатство наживёшь.
Я, когда первый раз это прочитал, воспринял те слова как коммунистическое завихрение, соцреализм. А сейчас ловлю себя на том, что это нас так воспитали, вставили в систему ценностей денежный стержень, но по опыту жизни я чувствую в этом подвох. Без денег плохо, но и с ними - не всегда хорошо, это обманная кочка. Думать, что на неё обопрёшься, и всё будет хорошо, но это ошибочно, нужно что-то ещё.
Что?
Георгий Григорьев: Бажов объясняет это всей своей жизнью. По факту у него всё получилось, ведь он не только говорил - он и жил так. Для меня это идеальный тип проживания жизни, который идёт в разрез с нынешней модой. Он занимался всем помаленьку, и у него всё получилось. И сказы, и семья, и дом, и дети. Только он всему отдавался по полной, всерьёз.
Коля Ротов, музыкант, экс-басист "Смысловых Галлюцинаций", лидер "Ансамбля уральской грусти имени П.П.Бажова:
Фразу - или, точнее, призыв! - "Всем Бажов" я придумал ещё во времена "Смысловых Галлюцинаций". Тогда, лет пять-шесть назад, как раз пошла уральская тема, и я начал подписывать фотографии в соцсетях - "Всем Бажов!" По аналогии со "Всем смотреть, всем молодость, всем хой!"
Потом эту фразу взяли на вооружение в компании "Made in Ural", они начали делать портреты с Бажовым, футболки и так далее. Затем появилось уточнение в названии нашего коллектива - "Ансамбль уральской грусти имени П.П.Бажова". И так повелось, что меня стали причислять к адептам бажовской секты, а я и не возражаю.
Для меня Бажов - это, прежде всего, "Серебряное Копытце" и "Огневушка-Поскакушка". Он автор наших первых уральских триллеров. Бажов - наше всё!
Надежда Колтышева, драматург, заместитель главного редактора литературного журнала "Урал":
В музее журнала "Урал" хранятся валенки Павла Петровича Бажова. И вот история их появления. Долгое время отделом прозы заведовала Валентина Викториновна Артюшина, последний прижизненный редактор Бажова.
Дело было зимой 1950 года. Собираясь прийти домой к знаменитому писателю, молодая девушка очень волновалась. Конечно же, хотелось понравиться, и она надела всё самое лучшее, что у неё было. Красивое платье, шёлковые чулки, лакированные туфельки, заячью шубку и шапку. Понравиться удалось. Бажов ласково улыбался, напоил гостью чаем, потом они занялись редактированием. В маленьком доме на улице Чапаева (теперь это музей Бажова - прим. А.М.)было уютно, потрескивали дрова в печи. Засиделись допоздна. К ночи за окном разбушевалась метель и девушка заторопилась домой. Когда она оделась, Бажов оглядел её и сказал: - А как же ты, девонька, в этих баретках по такой пурге пойдёшь? Она отвечала, что ничего, как-нибудь добежит, но Бажов заставил её надеть свои большие валенки и только после этого отпустил.
Валентина собиралась вернуть валенки в ближайшее время, но редакторская работа непредсказуема. Визит к Бажову всё откладывался, и вдруг страна узнала о смерти великого писателя. Валенки теперь стоят в музее журнала.
Екатерина Калужникова, иллюстратор, научный сотрудник музея Истории Екатеринбурга:
Восприятие Бажова у меня менялось с возрастом. В детстве - его сказы виделись через иллюстрации Геннадия Мосина, "коренные", насквозь уральские, настоящие. Да и сейчас мосинские иллюстрации считаю лучшими.
Раньше Бажов был как обязательный местный фон, он как бы присутствовал везде - в оформлении витрин, в сувенирах, кичевый и пафосный. Долго, кстати, не могла подружиться с языком сказов. Наверное, только когда стала водить экскурсии по Уралу, узнала совсем другого Бажова.
Его документальная проза - бесценный источник по истории Полевского, Екатеринбурга и Сысерти. Сейчас, после прочтения писем, после знакомства с музеем Бажова считаю, что биография Бажова, его личность - едва ли не интереснее самих сказов. Поэтому Бажов для меня эдакий всеуральский домовой - умный, всезнающий, уютный, не лишенный самоиронии, загадочный, немного смешной и очень живой - таким я его и рисую.
Анекдоты о Бажове
Анекдоты о БажовеАнекдоты - Георгий Григорьев. Картинки - Екатерина Калужникова.
1. У Бажова раз с Горьким спор вышел. В чем жизненной правды больше - в бороде али в усах? Наш-то ему: ведь в бороде-то вся радость человечья собрана, как же мы ее режем да кромсаем? Горькому это, вишь, не сладко пришлось: рожденный жалким, кричит, усов не носит, в утесах прячет тело безусое свое. Ну, поругались так-то, а толку не вышло. Пушкин, слышь-ко, очень смеялся…
2. Бажов был творческой личностью. Раз начитался книжек-то - хочу, мол, филин-птицу себе. Хочу, кричит, и жизни мне нет, занятная очень зверушка! Делать нечего, добыли, вручили честь-честью. Через день возвращает. Что такое? Экий пучешарый, говорит, да уж здыморыльничает больно.... Ну, мастер слова, того не отнять...
3. Бажов не любил подарков. Отдаривать, дескать, нечем. А ему то корову, то кресло с будильником! Делать нечего, стал писать. Когда "Про Великого Полоза" сочинит, когда повестушку автобиографическу. Глядь, все и довольные. Вот, похваляются, какой у нас Бажов! Жена, конечно, смекала, что к чему...
4. Бажову всегда страшно хотелось играть в бадминтон. Но борода очень мешала. А без бороды и того хуже. Грустил, известное дело. Кризис личности опять же. Даже Фрейду писал, какой это, напримерно, комплекс или протча тако? Фрейд, слава Богу, не ответил...
Полную версию интервью и другие анекдоты о Бажове читайте на портале ГодЛитературы.РФ