Похоже в Вашингтоне и Пхеньяне поняли, что ядерная проблема КНДР и вопрос создания системы безопасности на Корейском полуострове отнюдь не те задачи, которые можно решать кавалерийским наскоком или надеяться, что оппонент сдаст все свои позиции, "растаяв" от обаятельной улыбки и крепкого рукопожатия, либо его удастся "уболтать" в личной беседе, когда он окажется без внимательной опеки советников. А потому нынешняя основательность сторон позволяет с острожным оптимизмом смотреть в будущее. Проблема, однако, в том, что у Трампа и Кима осталось не так много времени, чтобы договориться о чем-то существенном. Южная Корея самым активным и искренним образом пытается ускорить весь процесс возобновления диалога, но у Сеула возможности в этом плане отнюдь не безграничны.
После провала в Ханое ситуация стала развиваться таким образом, что в некоторой степени стали подтверждаться опасения о возобновлении "ледникового периода" в американо-северокорейских отношениях. Сначала Вашингтон и Пхеньян публично обвинили друг друга в неудаче саммита. Далее раздались недвусмысленные "ястребиные выпады" с обеих сторон. В Вашингтоне нашлись те, кто заявил о продолжении давления на КНДР и возможности расширения антисеверокорейских санкций, а в Пхеньяне пригрозили отказом от переговоров вообще и намекнули на возможность прекращения моратория на ракетные испытания.
Попутно выяснилось, что КНДР стала восстанавливать ракетный полигон в Тончханни и были зафиксированы некоторые явления, которые позволили предположить, что действительно идет сборка новых ракет, которые скоро снова полетят в небо к радости инженеров-конструкторов Страны чучхе.
США же подтянули к Корейскому полуострову ряд современных самолетов-разведчиков и активизировали спутники, пытаясь разобрать, что именно затевают северокорейцы. Вполне логично, что это спровоцировало обеспокоенность о возможности возврата к напряженности 2016-2017 годов, когда США и КНДР не скупились на прямые угрозы по применению оружия.
Однако тут следует учитывать и положительные знаки, которых также немало. Те же США и Южная Корея отменили регулярные весенние крупномасштабные учения, которые до этого постоянно нервировали и провоцировали КНДР. Взамен союзники проводят маневры, которые не идут ни в какое сравнение с предыдущей демонстрацией силы.
Кроме того, хотя различные официальные лица США и КНДР подчас делают весьма жесткие заявления, но Дональд Трамп и Ким Чен Ын избегают персональных выпадов в адрес друг друга. При этом подчеркиваются хорошие двусторонние личные отношения, которые вроде бы сложились между Трампом и Кимом. Хватает и слов в стиле "мы по-прежнему хотим вести диалог".
Пожалуй, на всю ситуацию стоит посмотреть с несколько иной точки зрения, без привычного выбора между двумя крайностями из конфронтации и большой дружбы. Как уже сейчас очевидно, саммит в Сингапуре в июне прошлого года был организован таким образом, что был обречен остаться "историческим", но только по причине лишь факта первой личной встречи лидеров США и КНДР. Для подготовки чего-то детального не было времени вообще.
Накануне Ханоя представители двух стран на рабочем уровне пытались очень активно что-то согласовать, нащупать компромисс, но тоже были поставлены в тесные временные рамки достаточно поспешным заявлением о том, что "второй саммит состоится в Ханое в конце февраля". В итоге, когда стало очевидно, что времени не хватает, то помощники оставили окончательное решение на усмотрение двух лидеров.
Трамп и Ким же, пообщавшись 27-28 февраля в столице Вьетнама, убедились, что никто из них не является простачком. Ким понял, что ему не стоит надеяться на импульсивность Трампа и отсутствие при диалоге тет-а-тет личных помощников-"ястребов" в надежде, что президента США удастся "уболтать подмахнуть" выгодное КНДР соглашение, уповая на знаменитую нелюбовь американского лидера вдаваться в детали. Дональд Трамп же тоже, по-видимому осознал, что Ким может сколько угодно улыбаться, жать руки, говорить приятные слова, публично подчеркивать готовность к компромиссу и ядерному разоружению и даже вполне искренне говорить о своем личном хорошем отношении к президенту США, но это отнюдь не означает, что северокорейский лидер "поплывет" от подобной атаки обаянием и под влиянием эмоций махнет рукой, сказав: "Раз президент США такой мой хороший друг, то как я могу отказать ему и не свернуть ракетную и ядерную программы?!"
То есть США и КНДР убедились, что они - достойные "спарринг-партнеры" по переговорам, на поверхностные трюки не попадаются, а потому придется теперь вести диалог "по классике": тяжело, изнурительно, "выгрызая" друг у друга уступку за уступкой и не боясь, что иногда придется, как сказал 28 февраля Трамп, "просто взять перерыв, дабы отдохнуть, обдумать все, оценить ситуацию заново" и снова вернуться к общению.
Пожалуй, именно в этом ключе сейчас развивается ситуация в американо-северокорейских отношениях. Обе стороны откатились к исходным позициям и стали "глубоко зарываться", готовясь к серьезным позиционным "боям", но, к счастью, лишь на дипломатических "театрах военных действий"; КНДР демонстративно залатала крышу и починила пару зданий на ракетном полигоне в Тончханни, намекнула на возможность сборки новых ракет, дав понять, что теперь все это уже не будет отдаваться за "просто так". Попутно пошли достаточно стандартные для Пхеньяна заявления о возможности прекращения переговоров, что является обычной практикой для КНДР. Но при этом Пхеньян уже показал, на каких условиях он готов идти на диалог: если процесс денуклеаризации будет постепенным с компенсацией Северу за каждую его уступку.
США точно также строят "блиндаж за блиндажом", напомнив о возможности новых санкций против КНДР и продолжении давления. Попутно Вашингтон одернул Южную Корею, которая, несмотря на свой статус союзника США, сейчас стала фактически лоббировать подход Пхеньяна, прося ослабить антисеверокорейские санкции и разрешить некоторые проекты межкорейского сотрудничества. США тоже несколько раз пояснили, что они считают приемлемым вариантом. Нынешнее предложение Вашингтона - так называемая "большая сделка", когда КНДР сдает "все" - абсолютно все объекты ракетной и ядерной программы - в обмен на отмену санкций.
Действительно, если взглянуть трезво, то пропасть между позициями США и КНДР пока велика, но они хотя бы уже не угрожают друг другу оружием, лидеры не устают напоминать о своих хороших личных отношениях и есть понимание, что именно и кому нужно. Кроме того, как уже говорилось, нет наивной веры в то, что "кто-то кого-то как-то вдруг уговорит". Такой прорыв если бы и случился, то скорее всего не прожил долго, так как и у США и у КНДР есть понимание своих интересов, которые могут торпедировать любую эмоциональную сделку, если она не будет обдуманной, обговоренной заранее и учитывающей интересы обеих сторон. А потому нынешняя ситуация выглядит как подготовка к "нормальным" переговорам и достижению какого-то компромисса, даже если это и будет непросто.
Главной проблемой является то, что у Трампа и Кима осталось немного времени. По сути, у президента США для всех "дипломатических позиционных боев на северокорейском направлении" есть максимум год до того, как все его внимание будет неизбежно полностью поглощено предвыборной кампанией, где он попытается отстоять еще четыре года пребывания на посту лидера Соединенных Штатов. С учетом принципиальной разницы в позициях Вашингтона и Пхеньяна это срок небольшой.
Возможно, что придется брать перерыв и ждать, чем закончатся выборы в США. Если Трамп сможет победить, то его диалог с Кимом продолжится, а если проиграет, то тогда гадать бесполезно, так как все в США будет совершенно иначе. Но по крайней мере позиции уже уяснены и идет процесс, который может и не будет легким, но имеет шанс в итоге выработать тот компромисс, который будет постоянным и устроит обе стороны. И у США и у КНДР хватает креативных и талантливых переговорщиков и экспертов, которые со временем смогут пробить тропки к сближению позиций и "замостить" ту пропасть, которая сейчас кажется пока непреодолимой.
Положительным фактом является то, что у всего этого процесса есть посредник, который может хорошо общаться как с КНДР, так и с США. Речь идет о Южной Корее, чье нынешнее правительство настроено на сотрудничество с Пхеньяном, но при этом помнит, что является союзником Вашингтона. Важно и то, что южнокорейской администрации есть побольше времени до своих президентских выборов.
Хотя некоторые "ястребы" в США уже ворчат, что южнокорейские официальные лица зачастую играют роль лоббистов интересов КНДР, но в любом случае южане в целом и президент Юга Мун Чжэ Ин в личном плане имеет доступ как к Дональду Трампу, так и Ким Чен Ыну. Этим никто из окружающих Корейский полуостров стран больше не может похвастаться. Пока все инициативы Сеула по сближению США и КНДР отвергаются, но опять же - это начало процесса. Пропасть в позициях Вашингтона и Пхеньяна пока слишком велика, и не самая приятная инерция от "фиаско Ханоя" еще присутствует, но со временем это может поменяться.
"В позициях стран слишком явно выявилось расхождение, а потому некоторый период охлаждения неизбежен, - заявил директор южнокорейского исследовательского центра Асан Син Бом Чхоль. - Но и позиция КНДР позволяет так говорить, и подход США таков, что ни одна из сторон не хочет прекращать диалог. Можно ожидать, что уже в ближайшее время по линии разведок США и КНДР начнутся секретные контакты, который примерно к июню перейдут в плоскость официальных переговоров", - предположил он.
Сеул же, как только что было сказано, будет этому всячески помогать. Сейчас пошли активные слухи, что в Пхеньян готовится поехать директор южнокорейской разведки Со Хун, который буквально на днях вернулся из Вашингтона, где провел зондирование позиции американцев.