Как я стал режиссером в провинциальном Чекалине

- Привет главному режиссеру!

Крепко жмет руку.

- Ну, когда премьера-то? Репетируете-репетируете... Ты уж давай побыстрее. Народ ждет!

Народ ждет.

Конечно, никакой я не главный режиссер, да и вообще не режиссер. Журналист, литератор, хотя к театру неравнодушен. Но никогда и мысли не возникало что-то поставить на сцене. Но вот - ставлю. Ставлю пьесу "Баба Шанель" в Чекалине. Хочется написать: в народном театре, но такого звания у нашей группы нет, потому просто театральная студия. А народный театр в городе был, на будущий год как раз будет его 50-летие. Надеюсь, к юбилею он вернет себе почетное звание.

Два года назад я попытался возродить в Чекалине народный театр. Попытка закончилась читкой пьесы. Как-то не увлекся народ. Да и пьесу я взял неудачную - сюжет никого не затронул.

А в прошлом году в Доме культуры сменился директор, им стала Ирина Метасова. Энергичная, напористая. Звонит мне. Предлагает ставить спектакль. Отказался. Не верил, что получится. Но Ирина настойчивая. Уговорила встретиться. Встретились. И очень мне понравился разговор. Что больше всего понравилось: Ирина - человек действия. На какую тему ни заговоришь, все она готова решить.

- Понадобится фрак для спектакля.

- Будет фрак.

- Не желают мужчины играть в постановке.

- Найдем.

Пришли к согласию: будем ставить.

Взялся ставить "Бабу Шанель" - пьесу даровитого уральского драматурга Николая Коляды. Комедия - народ наш любит похохотать. Но важнее для нас другое - в пьесе шесть женских персонажей и один мужской. С женской частью труппы проблем почти не было. А вот с актерами... Не хотят мужики идти в лицедеи. Точнее сказать - стесняются. Собрались. Почтальон, воспитательница детского сада, косметолог, методист клуба, пенсионерка, еще одна пенсионерка. Прочитал пьесу. Труппе она глянулась. Во многих местах смеялись.

...Стою на сцене и думаю: а ведь где-нибудь в Москве, Калуге или Екатеринбурге о таких возможностях какой-нибудь режиссерский талант не смеет и мечтать. Все есть. Зал, сцена, какие-то механизмы на сцене, костюмерные, репетиционный зал. Есть даже зал для малой сцены. А мне это даром достается.

Режиссер я никакой. Да и не режиссер вовсе даже, а пробующий: вот как это - превратить текст в действие? Да чтобы зрителя увлечь? Я сказал своим артистам: если мы не возьмем зрителей в плен в первые 15 минут спектакля, то все дальнейшие ухищрения будут бессмысленны - побегут люди из зала.

Действую по интуиции, по наитию. И что-то в голове зашевелилось: стали выстраиваться мизансцены, зазвучали реплики, задвигались персонажи. Спросить некого, посоветоваться не с кем - взялся творить, выдумывать, пробовать. Такого напридумывал! Получается и драма, и комедия, и песни, и танцы, и частушки, и полонез Огинского на фортепьяно, и даже цирковые номера. А почему нет? Одна из персонажей пьесы (ее играет Людмила Каштанова) по роли помешана на стихах - вставил по максимуму Ахматову и Цветаеву. Пусть местный народ к высокой поэзии привыкает.

Поначалу репетиции шли трудно. Трудно потому, что не всегда все актеры приходили. У кого дела по хозяйству - солить огурцы, сходить по грибы, варить варенье, выкопать чеснок, картошку. У кого не на кого оставить детей, внуков. Кто-то по работе занят. Настя Пинчук - косметолог, работает в райцентре, клиентура у нее обычно по окончании рабочего дня, потому занята допоздна, с трудом вырывается на репетиции.

Краткая радость - появился актер на роль Сергея Сергеевича. Юра. Только что из армии. Артистичный, подвижный - то, что нужно. К сожалению, оказался, очень необязательным - игнорировал репетиции, не учил роль. Встретишь его на улице: "Юра, ну что же ты?" - "Приду, обязательно приду!" И не приходит. А потом вообще забил на театр. Опять роль бесхозная.

Больше всего я удивляюсь сам себе. Те, кто меня давно знает, могут подтвердить: никаких данных для актерства у меня нет. А тут вдруг откуда что взялось?! Могу и образ показать, и интонацию реплики найти, и научить, как сквозь рыдания выкрикнуть: "Вы кобель, Сережа! Кобель!", и старушечью походку показать.

Интуитивно чувствую, как выстраивать сцену, как вести в ней персонажам. Актрисы мои почти сразу схватывают тональность реплики, чувствуют своих героев. А Галина Константиновна так вжилась в образ, что ей и подсказывать ничего не надо - она и есть та, которую играет. Талант! Других надо доводить до образа, но знаю, как это надо делать. Все получится. Ольга Разумовская - ну, слов нет! Органично вписалась в роль, тоже подсказывать ничего не надо - сама чувствует, как поступать, где говорить, а где паузу держать.

Как заворожить зрителя? Надеюсь на свою интуицию. На наитие. Спросить-то не у кого. Потому смотрю на YouTube различные постановки: а как настоящие режиссеры ворожат? Чему у профессионалов поучиться? И, знаете, мне показалось, что профессиональным режиссерам наплевать на зрителей. Спектакли ставятся не для них, не для зрителей. А иначе чем объяснить, что актеры на сцене играют совершенно без эмоций? Стоят, бродят из угла в угол, валяются, сидят - и тупо проговаривают текст. Даже искрометную комедию Коляды превратили в читку. На лицах актрис беспристрастность, отрешенность.

Вообще-то такой подход к постановке мне как режиссеру-дилетанту очень подходит - заставить актеров выучить текст, рассадить их на сцене, они произнесут в порядке очередности свои реплики, и спектакль готов. Но я-то знаю нашу публику - она затоскует от этого занудства. Ее увлекут только эмоции. Искренние эмоции. Надо так ставить спектакль для нашего зрителя, чтобы заставить его смеяться и плакать. А заставить смеяться и плакать можно только искренностью. Только подлинным переживанием. Зачем идти в театр? Чтобы испытать потрясение. Чтобы что-то узнать, открыть. Чтобы хохотать и печалиться. А если актеры держатся чурбанами, то какие могут возникнуть у меня переживания? Никаких. А смотреть на деревянных скучно. Мои актрисы не будут деревянными - на сцене они живые. Я же вижу: каждая вжилась в свой о6раз, чувствует интонацию, чувствует свое место на сцене, ориентируется в поворотах сюжета. К сожалению, никак не могут выучить окончательно текст: иногда стоят, хлопают глазами...

На мужскую роль Ирина привела Диму. Типаж не совсем подходит для исполнения роли Сергея Сергеевича, но что делать - начали репетировать с ним. Но Дима недолго продержался. Он работает в Калуге, приезжает в родной город раз в две недели. Отпал и Дима.

И в результате единственную мужскую роль в спектакле пришлось отдать мне. Вот уж о чем я никогда не думал - о сцене. Некому больше играть. Так и получилось, что я Сергей Сергеевич, а ему по роли 30 лет. А мне-то намного больше. Поверит ли зритель?

И наступил момент: легко стало с актрисами работать. Схватывают сразу. Хотя не всегда им удается удержать роль. Галина Константиновна иногда так входит в образ своей героини - энергичная, властная, напористая, что я изумляюсь: ну чисто Татьяна Пельтцер! И вдруг реплики говорит снова Галина Константиновна - уставшая, глаза уперлись в пол. Она действительно устает - почтальонша. Часто встречаю на улице - склонившись набок, тащит огромную сумку. Да дома овцы, хозяйство. О котором они и на сцене не могут забыть.

Но с каждой репетицией становится все увлекательнее и увлекательнее. Я же вижу: их понес процесс творчества, им интересно. Они хотят, чтобы спектакль получился. Мои артисточки иногда со смеху покатываются, когда вылетают угарные реплики, складываются комичные ситуации. Уж вроде бы вдоль и поперек текст знают, а все равно хохочут. Но они не должны на сцене смеяться!

Когда удачные места, аплодирую - ведь талантливо у некоторых получается. Но и прорех много. Кто куда идет и что в какой момент говорит - иногда путаются. Текст произносят с запинками. Еще шлифовать и шлифовать.

Иногда возникает непонимание, напряженность. Репетируем сложную сцену. Вдруг Виктория бросила: "Нет динамики". И Татьяна подхватила: "Скучно". Я разозлился, сказал Виктории: "Пьес масса, выбирайте. Сами ставьте. С динамикой". Обиделась: "Все. Молчу". Отвернулась. Не надо бы мне так резко. Но потом все наладилось. Да и динамика, а точнее сказать, движение, на сцене появилась. Хотя это трудно - создать движение. По сюжету пьесы пенсионерки празднуют юбилей ансамбля песни, потому застолье, персонажи сидят. Приходится придумывать, чтобы это не было похоже на президиум собрания. Придумываю. Динамика уже есть.

Сценографией пришлось заниматься мне. Особых сложностей не возникло, хотя некоторые расходы понадобились. Прихожу к главе администрации нашего городка Ирине Владимировне Усенковой. Она заинтересована в успехе нашего дела, как где на улице, в магазине столкнемся, обязательно спросит, как идут репетиции. Так вот рассказал ей, что вот на то-то и на то-то нужны деньги. Ирина Владимировна вся внимание. Сказала: "Я вас выслушала". Что в переводе на общепонятный язык означает: денег ждать не стоит. И до этого понимал, что деньги на постановку вряд ли удастся получить - бюджет города более чем скромный, к тому же в нем не предусмотрена статья "расходы на театр". Ну что ж - пришлось на свои покупать ткани, кое-какой реквизит. Сами сделали парики. Сошьем костюмы, да такие, что все ахнут. Не стыдно будет показаться на сцене.

А репетиции, впечатление, никогда не закончатся. Уж вроде все ясно - с характерами, с мизансценами, с реквизитом, со сценографией. Как раз вчера притащил на репетицию стул - он тоже действующее лицо, раскрасил его чудно. А премьера... Когда же премьера? Да на Новый год! Удобная и веселая дата.

И надо начинать репетицию другой пьесы - чтобы сразу две премьеры. Если два спектакля, то уже складывается репертуар. А если репертуар, то, значит, есть театр!

Позавчера захожу в клуб, и ко мне обращается Полинка, она в детской самодеятельности участвует - танцует, поет. Говорит: "Помогите нам выбрать пьесу для постановки. Мы хотим играть. Есть много желающих". Интересуюсь: "А кто режиссер?" - "Вы". Действительно, кто же еще. Мы с директором клуба Ириной как-то давно обсуждали идею - создать детско-юношескую театральную студию. Но на стадии обсуждения все и закончилось. Ни она, ни я не знаем, как ее вести. А теперь задумался: надо создавать. Если дети хотят театр, надо им помочь. Театральную смену надо учить, воспитывать.