А под эту нехитрую сурдинку лишают инвалидности и не назначают инвалидность сотням деток, страдающим тяжкими заболеваниями. Последствия таких действий встречают непонимание со стороны людей. Ведь очень часто дети-инвалиды растут в неполных семьях, мамы поднимают их одни. Соответственно, работать никак не могут. Хотя уход за тяжелобольным ребенком стоит любой работы. Это тяжкий труд и крест, который им нести всю жизнь. С утратой статуса инвалида такие семьи лишаются вообще каких-либо средств к существованию! Но подробности их выживания не особенно волнуют специалистов Бюро медико-социальной экспертизы (МСЭ). Вооруженные ведомственными нормативами, которые позволяют фактически делать, все что захочешь, они могут "казнить" и "миловать", проявлять снисхождение и быть неумолимыми. Какая власть! Как можно ею упиваться и раздавать с барского плеча милости. Или не раздавать. Тому, кто недостаточно подобострастно подойдет, не будет лебезить и заискивающе смотреть в глаза. Или не передаст заветный конвертик или пакетик в преддверии какого-то очередного праздника.
Я не знаю, где еще есть такие нормативы, которые бы учитывали не тяжесть заболевания или увечья, а возможность человека при этом двигать, видеть, слышать единственным оставшимся из парных органов или конечностей! Или ходить по стеночке при ДЦП…
Но несколько слов об упомянутых мной ведомственных нормах. Пресловутый и дающий поле для откровенного беспредела при экспертизе тяжело больных граждан приказ Минтруда 1024 утратил силу с 1 января 2020 года. Пожалуй, это был один из наиболее неудачных ведомственных нормативных актов в новейшей российской истории. Он порождал чудовищную несправедливость и, как следствие, приводил к росту социальной напряженности в обществе. И вот, появилась некоторая надежда, что новые нормы, хотя бы по отношению к детям, позволят устанавливать инвалидность по диагнозу или их совокупности. Но все напрасно!
Новый приказ Минтруда от 27 августа 2019 года N585н "О классификациях и критериях, используемых при осуществлении медико-социальной экспертизы граждан федеральными государственными учреждениями МСЭ", вступивший в силу с нового года, отчасти обещает применение более гуманных требований к установлению детям инвалидности. В частности, детей выделили в отдельную категорию и, на первый взгляд, упростили процедуру получения инвалидности. Однако многое принципиально перекочевало из прежних норм: те же пресловутые функциональные нарушения и те же 40 процентов остались в приоритете. Таким образом, все снова упирается в порядочность и профессионализм специалистов МСЭ. Захотят и смогут ли они объективно определять проценты ограничения жизнедеятельности?
По тяжким диагнозам получить инвалидность по-прежнему никто не сможет, даже дети. Одно должно, наверное, радовать: функциональные нарушения (коды) указаны в соответствии с международным классификатором. И поскольку новый приказ призван упростить условия получения статуса инвалида для больных детей, то все ранее принятые решения о лишении этого статуса должны быть пересмотрены, а нарушенные права людей восстановлены.
А вместо этого людям предлагаются новости о том, сколько денег потерял бюджет от злоупотребления должностными полномочиями сотрудниками МСЭ. Оказывается только в Москве сотрудники бюро медико-социальной экспертизы незаконно признали инвалидами 238 человек, ущерб Пенсионному фонду и бюджету столицы превысил 199 млн руб. Понятно, что решения о назначении инвалидности принимались по результатам фиктивной медико-социальной экспертизы, без объективных данных, которые подтвердили бы нарушения здоровья граждан.
Не спорю, бороться с такими явлениями просто необходимо. Но почему никто не говорит о том, сколько детей при этом незаконно лишили инвалидности? Что, нет ущерба Пенсионному фонду и региональному бюджету? Поэтому и неинтересно заниматься, наверное.
А если все же прислушаться к словам президента Владимира Путина, который на встрече с представителями общественности Калининградской области два месяца назад допустил, что, несмотря на наличие контрольных механизмов, наказание для медиков, допускающих ошибки при назначении инвалидности, могут ужесточить. Говоря об этой теме, глава государства подчеркнул, что это очень чувствительная тема, как и в целом вопрос положения граждан, нуждающихся в поддержке государства из-за ограничений по здоровью.
Я думаю неслучайно в Стратегии развития российского здравоохранения до 2025 года, утвержденной указом президента РФ от 6 июня 2019 г., рост количества детей-инвалидов назван как одна из угроз и вызовов национальной безопасности в сфере охраны здоровья граждан. Но неужели бороться с этой угрозой чиновники решили банальным лишением статуса инвалида больных детей? Не хочется так думать, но многие детали этого пазла говорят именно об этом. Иначе говоря, чиновники решили, что у с трудом поднимающегося в гору товарного состава с множеством вагонов проще эти вагончики отцеплять, чем докидывать уголек в топку тепловоза. Но разве это человеческий подход?
Подводя небольшой итог, отмечу следующий важный момент. Станет ли легче российским инвалидам от вступления в силу нового приказа Минтруда, сказать сложно. Дай Бог, чтобы стало. Но совершенно понятно, что бездушная практика лишения тяжелобольных детей статуса инвалида должна остаться в прошлом. Как и весьма своеобразный подход МСЭ к борьбе с угрозами национальной безопасности страны в сфере здравоохранения. Вопрос просто уже перезрел.
Напомним, "Российская газета" ранее уже обращала внимание на указанную проблему.
Кроме того, на днях скандал прогремел в Ростовской области, где с мальчика, лишившегося из-за болезни глаза, сняли инвалидность. Разобраться с ситуацией своим подчиненным уже поручил председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин.