Строительство - отрасль-лидер по количеству картелей. Почему именно в стройке их так много?
Андрей Цариковский: Для картелей стройка - идеальная история, это обычно большие объемы и дорогие проекты. Сейчас к тому же выделяются большие средства на нацпроекты, и многие решили, что грех не добавить к "куску хлеба", заработанному на строительстве, еще и "кусочек масла" в виде картеля.
Как удается раскрывать картели?
Андрей Цариковский: Особое внимание мы уделяем финансовоемким делам и социально важным рынкам. Также в приоритете работа по нацпроектам. Разоблачать картели в строительстве удается в том числе потому, что многие объекты идут через электронные торги, а мы разработали средства наблюдения - наша программа, которая условно носит название "Большой цифровой кот". Если она видит признаки антиконкурентного поведения, сразу сигнализирует об этом, мы начинаем проверки, запрашиваем материалы и смотрим предметно, есть ли там нарушения.
Что это за поведение?
Андрей Цариковский: Там более 40 маркеров. Всегда подозрительным является минимальное снижение цены. Или "карусель" на лотах - когда 8 участников и 8 торгов, и на первых выиграл первый участник, на вторых второй, на третьих третий... Или, например, мы видим, что выигравший участник берет на субподряд проигравшего, который особо и не сопротивлялся на торгах. Значит, между ними может быть предварительная договоренность.
Один из главных наших союзников в борьбе с такими картелями - Росфинмониторинг.
Как вам удается доказать, что договоренности были?
Андрей Цариковский: Суды стали охотно принимать поведенческие модели в качестве доказательств, хотя они и не определяющие. Мы должны и другие доказательства найти.
Картели - единственное нарушение антимонопольного законодательства, по которому может быть проведена внеплановая внезапная проверка. Мы не силовики, двери не вышибаем. Но когда нам их не открывают, мы можем вызвать силовую "поддержку" - коллег из правоохранительных органов.
Кроме того, разработаны специализированные технические средства, которые дают возможность снимать и верифицировать информацию с компьютеров. Если вы придете с дискеткой и перепишете что-то на нее, вам потом скажут: "Да вы подделали все". А это специальное сертифицированное устройство, которое гарантирует, что информация не изменялась и была скачана напрямую с компьютера при проверке.
То, что участники картеля созванивались - отслеживаете?
Андрей Цариковский: Оперативно-разыскные мероприятия не входят в функции ФАС. Мы люди гражданские. Но часто в нашей работе участвуют представители ФСБ, Следственного комитета, МВД. И они нам передают такую информацию.
Получается, нарушители, не стесняясь, договариваются и переписываются с рабочих компьютеров и телефонов?
Андрей Цариковский: Все стали намного умнее. Но все равно люди делают ошибки, они начинают чувствовать себя безнаказанными и забываются. Мы часто видим, что сотрудникам раздают специнструкции: что делать, если к вам пришла ФАС. И тогда свет выключается, интернет перестает работать. Доходит до смешного. Одна из чиновниц в Краснодаре пыталась съесть вещдок, какой-то протокол. Но зря страдала, там и других доказательств было много.
А дальше проходит открытый состязательный процесс - заседание комиссии ФАС. Такое квазисудебное заседание, где бизнес ведет с нами дискуссию. Расследование по картелям - один из немногих процессов, где бизнес просит сделать сроки рассмотрения побольше. Они хотят иметь возможность подготовить полноценные экспертные заключения, чтобы подискутировать с нами. Штрафы-то достаточно крупные, а иногда им грозит и уголовная статья.
До рассмотрения в суде часто доходит?
Андрей Цариковский: В последнее время все реже. Работает поправка к КоАП, которая освобождает первого заявившего о картеле от административной ответственности. Многие, когда видят, что у нас уже достаточно доказательств, предпочитают сдаться и предоставить нам информацию о других участниках картеля. У нас же не стоит задача оштрафовать, нам главное прекратить нарушение. Это широко распространенная в мире практика - чем рисковать громадными штрафами, многие предпочитают сдаться.
И еще - никогда не обижайте людей. Очень большое количество сообщающих нам о картелях - уволенные сотрудники компаний, с которыми, по их мнению, поступили несправедливо. Они сообщают очень много информации.
Картелей становится больше с каждым годом?
Андрей Цариковский: И картелей становится больше, и выявлять их удается лучше. Плановая экономика СССР по существу была монополией, объединенной в картели. Она позволяла не расходовать лишние ресурсы, которых в СССР было мало. Советские отраслевые министерства, можно сказать, были координаторами картелей, если их рассматривать в современном понимании. Потому у нас богатое картельное прошлое. Когда в 2000-х разоблачали первые картели, среди участников было несколько бывших начальников управлений министерств, даже один замминистра.
Часто ли возбуждаются уголовные дела из-за картелей?
Андрей Цариковский: В 2020 году было возбуждено 23 уголовных дела, рассматриваются еще более ста сообщений о преступлениях. Пока дел мало, но с каждым годом их количество растет. К 70-летию Победы в Великой Отечественной войне была крупная амнистия. Тогда у нас было на подходе несколько дел о картелях, но все их участники были амнистированы. От обнаружения признаков правонарушения до реального решения суда и его обжалования проходит 3-4 года. Так что сейчас мы пожинаем плоды того, что происходило с 2016 года.
Часто приговоры - это сочетание нескольких статей Уголовного кодекса, не только "наша" 178-я статья, но и ч. 4 ст. 159 ("мошенничество в особо крупных размерах"). Если там участвуют представители власти - это дела о коррупции, о взятках.
Госзаказчики часто бывают замешаны в картелях?
Андрей Цариковский: "Чистый" картель - это только хозяйствующие субъекты, а когда участвует госзаказчик - это некий гибрид картеля. К сожалению, сговор госзаказчиков, должностных и юридических лиц бывает очень часто. Иногда сговариваются участники и между собой, и с должностными лицами, которые закрепляют достигнутые договоренности. Часто мы проводим параллельные расследования - со Следственным комитетом, МВД. Если нарушают одну статью, то, скорее всего, нарушают и еще несколько.
Штрафы удается взыскивать?
Андрей Цариковский: С этим все хорошо. Хотя работает программа освобождения от ответственности, мы собрали за эти годы несколько миллиардов рублей штрафов, только в 2020 году - около 1,2 млрд. Бывает, правда, бизнесмены пытаются сделать "нулевые" структуры-пустышки, которые участвуют в картеле, не платят налоги и обналичивают деньги, а к моменту взыскания компания уже ликвидирована.
Как с этим бороться?
Андрей Цариковский: Мы с Генпрокуратурой разрабатываем новые механизмы, чтобы взыскивать незаконно полученный доход и с должностных лиц, с директоров и владельцев компаний. Когда все будут понимать, что все равно незаконно заработанное придется отдать, думаю, желающих создавать картели будет гораздо меньше. Тогда даже переименование фирмы не спасет.
Есть серийные нарушители?
Андрей Цариковский: Их не так много. Строители предпочитают несколько раз не попадаться. Либо им хватает первых полученных штрафов, либо им проще открыть другую фирму.
Штрафы существенные - до половины от начальной максимальной цены контракта. В Дагестане, например, оштрафовали за картель на 230 млн рублей, в Челябинской области - на 480 млн.
Больше всего строительных картелей там, где и объемы строительства больше?
Андрей Цариковский: Стопроцентного совпадения нет. В Москве, например, уже по-другому работают: с одной стороны, больше боятся, а кто-то лучше скрывает. У нас есть дела практически по всем регионам, это общероссийская беда.
Что происходит с торгами, на которых обнаружен картель?
Андрей Цариковский: Объективно говоря, пока идет расследование, в большинстве случаев стройка уже заканчивается. Наша задача - отбить охоту участвовать в картелях. Мы ничего не разрушаем ради торжества закона. Участники картеля обычно добросовестно строят объекты, но другое дело, что они из бюджета и из кармана налогоплательщиков вытаскивают гораздо большую сумму, чем мы могли бы потратить, если бы картеля не было.
Какие прогнозы на 2021 год?
Андрей Цариковский: Думаю, что в строительстве число выявленных картелей возрастет. В 2020 году количество нарушений упало - это следствие пандемии: все меньше взаимодействовали, были наложены определенные ограничения на деятельность ФАС и других проверяющих органов. Плюс мы в первую очередь занимались экстренными вопросами на социально важных рынках - в медицине, в сфере обеспечения продуктами. В этом году мы вернемся.
Около половины картелей создают дорожные строители
В 2020 году из 51 дела о картелях в стройке было 22 "дорожных" картеля, которые охватили более сотни закупок на 8 млрд рублей.
Недавно ФАС были выявлены сразу три картеля с участием "Нижавтодорстрой", "Фирма "Магистраль", "Мегаполис", "НижегородАвтоДор" и "УралДорСтрой" (прежнее название ТПК "ЯКК"). Компании на торгах по нацпроекту "Безопасные и качественные автодороги" на сумму более 3,8 млрд рублей заранее определили, кто и в какой процедуре должен победить.
Участники картеля на торгах по строительству, ремонту, реконструкции и содержанию дорог и мостов в Дагестане были оштрафованы более чем на 230 млн рублей. Возбуждено уголовное дело.
В Челябинской области для компании "Южуралмост" создавались преимущественные условия на торгах, специально укрупнялись лоты, а заявки остальных компаний отклонялись. Назначены штрафы на 480 млн рублей. В Приморье "Строй Сити", "СКАБ", "СК "Автобан-ДВ", "Федерал Строй" до проведения закупок по ремонту дорог во Владивостоке разделили между собой аукционы и фактически вместе исполняли по ним контракты.
В 2020 году наметилась волна нарушений, связанных со строительством и приобретением зданий для детсадов и школ по нацпроекту "Демография". Компаниям оплачивали строительство детсадов, фактически еще не готовых к эксплуатации. Либо участнику сговора выдавались все необходимые разрешения на строительство, а затем проводились торги на приобретение здания, требованиям которых отвечал единственный подрядчик. Такие нарушения были, например, в Волгоградской и Томской областях.
Справка "РГ"
Картель - сговор между конкурентами (как правило, устный), например, об условиях участия в торгах. Конкуренты соглашаются воздержаться от участия в торгах, отозвать свое предложение, повысить цену на торгах либо подать предложение с заведомо проигрышной ценой или неприемлемыми условиями, чтобы обеспечить победу определенному участнику.