В последний день октября 1961 года в Москве завершал работу XXII съезд КПСС, согласно уставу - высший орган партии. Историческое, как его называли, событие растянулось на 15 дней и протекало под сводами только что построенного Кремлевского Дворца съездов: 4394 делегата с решающим голосом, 405 - с совещательным, плюс делегации 80 зарубежных партий. При таком "кворуме" были приняты новая редакция Устава КПСС, куда включили "Моральный кодекс строителя коммунизма", и новая Программа, которую венчали слова: "Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!"
И словно в подтверждение такую перспективу осветили 30 октября, за день до закрытия съезда, подрывом сверхмощной водородной бомбы в небе над Новой Землей.
Лидер партии Никита Хрущев заранее и публично обещал показать "поджигателям войны" советскую бомбу в 50 мегатонн: "А если не уймутся - сделаем и на 100!". Ученые-конструкторы его не подвели: фактическое энерговыделение при взрыве термоядерного заряда АН602 составило 58,6 мегатонны в тротиловом эквиваленте. Это, как если бы сложить вместе мощность трех тысяч атомных бомб вроде тех, что в 45-м американцы сбросили на Хиросиму и Нагасаки. Ни до, ни после в мировой истории ядерных испытаний ничего подобного не было.
Доставленная в заданный район стратегическим бомбардировщиком Ту-95В, специально переоборудованным для этой миссии, 26-тонная громадина была сброшена с высоты 10 500 метров и в пределах трех минут (188 секунд по контрольным приборам) планировала на уникальной парашютной системе, чтобы самолет-носитель и самолет-лаборатория Ту-16А смогли за это время удалиться от эпицентра взрыва на относительно безопасное расстояние.
Испытания "Царь-бомбы" в СССРПодрыв был произведен барометрическими датчиками, установленными на самой бомбе, на расчетной высоте в пределах 4500-3700 метров над уровнем моря. К тому времени Ту-95В с экипажем из девяти человек под командованием майора Андрея Дурновцева был на расстоянии 39 километров, летающая лаборатория - на 15 километров дальше.
Разработчики оружия, военные, ученые, политики много лет ломают копья в спорах о пропагандистской и практической значимости рекордного ядерного взрыва над Новой Землей 30 октября 1961 года. При всей разности оценок и суждений с одним очевидным фактом вынуждены согласиться даже ярые оппоненты: испытание в Советском Союзе "чистой водородной бомбы" единичной мощностью 58 мегатонн гонку вооружений не остановило, а только ее подхлестнуло. Причем в разных направлениях.
Теперь уже не является тайной, что рекордный взрыв 30 октября 1961 года был, можно сказать, "восклицательным знаком" в большой серии ядерных испытаний, которые проводились осенью того года на Новой Земле. Только в сентябре, по свидетельству начальника полигона генерал-лейтенанта Г.Г. Кудрявцева, с которым одному из авторов этой публикации довелось встречаться, было проведено десять взрывов.
Испытывались авиационные бомбы мегатонного класса, оперативно-тактическая ракета Р-12, зенитные, баллистические и самонаводящиеся крылатые ракеты. Об этих, идущих на вооружение боевых системах, в открытой печати ничего не сообщалось. Зато об устрашающем испытании 50-мегатонной бомбы, которая даже в бомболюк не помещалась, Никита Хрущёв объявил публично - и не где-нибудь, а прямо в докладе на XXII съезде КПСС в день его открытия 17 октября 1961 года.
При всем том, что такое объявление-обещание было встречено, как сообщалось, "бурными аплодисментами" на съезде, Никиту Хрущева от задуманного неоднократно пытались отговорить. Еще в 1958-1959 годах к свертыванию программы ядерных испытаний стал настойчиво призывать руководитель советского Атомного проекта академик Игорь Курчатов. В какой-то момент он даже "напросился" по этому поводу на специальный разговор к Хрущеву, который находился на отдыхе в Крыму. Результат - хуже всех ожиданий. Курчатов своей цели не добился и вернулся из Крыма расстроенный. А крайне недовольный Хрущев в спину ему еще и приговаривал: "Приехал! Только отдых мне испортил…".
Академик и уже дважды герой, лауреат Ленинской премии Андрей Сахаров, работающий в Сарове, по предложению Курчатова пишет и публикует в журнале "Атомная энергия" концептуальную статью "Радиоактивный углерод ядерных взрывов и непороговые биологические эффекты". И в ней показывает, что от радиоактивности, выделенной при взрыве одной водородной бомбы мощностью в одну мегатонну, от рака, генетических нарушений и других болезней пострадает около десяти тысяч человек. А от бомбы в пятьдесят мегатонн (не говоря уже про сто) могут погибнуть или серьезно заболеть полмиллиона жителей Земли.
Однако и на эти доводы, по признанию самого Сахарова, Хрущев и генералы в его окружении реагировали раздраженно: ученые должны заниматься разработкой оружия, а что и как делать с ним, решать будет руководство…
После того, как 7 февраля 1960 года неожиданно скончался академик Курчатов, а вслед за этим и его соратник Кирилл Щелкин, руководитель ядерно-оружейного центра на Урале (НИИ-1011, ВНИИП, а теперь РФЯЦ-ВНИИТФ в Снежинске) вконец испортил отношения с министром среднего машиностроения Ефимом Славским и по личному заявлению оставил руководство объектом, у Хрущева и ястребов в его окружении серьезных оппонентов не осталось.
А голоса из Европы, известия о ядерных испытаниях в США и другие недружественные действия в отношении СССР и тех стран, которые Москва поддерживала, только укрепляли импульсивного Хрущева в намерении показать-таки "Кузькину мать".
Не остановил его и митинг на Трафальгарской площади в Лондоне, который организовал 29 октября 1961 года известный борец за мир Бертран Рассел. Еще в 1955 году вместе с Альбертом Эйнштейном, другими выдающимися учеными и общественными деятелями он обнародовал Манифест, который положил начало Пагуошскому движению ученых за сохранение мира, обуздание гонки вооружений и прекращение ядерных испытаний.
- Мы все хорошо знаем о возобновлении Хрущевым испытаний и его угрозе взорвать бомбу в 50 мегатонн. Мы все порицаем эти действия, - говорил сэр Рассел, еще не зная, что советский Ту-95В с подвешенной к нему супербомбой уже на стартовой позиции. - Но, я думаю, мы гораздо меньше знаем о все более распространяющемся среди американцев ощущении, что ядерная война начнется в ближайшем будущем…
По словам оратора, в Америке действия конгресса в очень большой степени определяются группами лоббистов, которые отстаивают те или иные интересы. А военное лобби, которое выражает экономические интересы производящих оружие фирм и отражает "воинственный дух адмиралов и генералов", чрезвычайно могущественно.
Воинственный дух, как мы теперь знаем и понимаем, был по обе стороны океана.
- Еще летом 1961 года на совещании в Москве мне дали задание готовить полигон к большому испытанию, - признался на склоне лет генерал-лейтенант Гавриил Кудрявцев, который много чего повидал и до Новой Земли. Прошел всю войну, в ноябре 42-го получил орден Красного Знамени, в феврале 43-го - Александра Невского. А тут задание, ни на что не похожее. - Перед съездом и в первые дни его работы мешали господствующие над Новой Землей ветра. А указания из штаба шли все жестче: "Ловите ветер!" И как только метеослужба дала благоприятное "окно", из Москвы, прямо со съезда, на полигон прилетели министр среднего машиностроения Славский и главком ракетных войск маршал Москаленко. За испытанием они наблюдали с борта Ил-14…
В документах отмечено, что некоторое время после взрыва супербомбы радиосвязь с кораблями наблюдения, самолетами и материком из-за сильной ионизации атмосферы была нарушена. Но едва она восстановилась, на Большую землю ушла ставшая исторической шифротелеграмма.
"Москва, Кремль. Н.С. ХРУЩЕВУ
Испытание на Новой Земле прошло успешно. Безопасность испытателей и близлежащего населения обеспечена. Полигон и все участники испытаний выполнили задание Родины. Возвращаемся на съезд.
МОСКАЛЕНКО, СЛАВСКИЙ.
30 октября 1961 года".
По итогам этого крайне рискованного мероприятия были щедро розданы государственные награды. К званию Героя Советского Союза представлены командир и штурман самолета носителя и командир самолета-лаборатории. Другие члены этих экипажей (всего 16 человек) получили ордена Ленина, Красного Знамени и Красной Звезды. Разумеется, не обошли наградами и создателей. Андрея Сахарова, который не смог переубедить Хрущева, удостоили третьей звезды Героя Социалистического труда - "за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания Правительства".
Вместе с Сахаровым в марте 62-го трижды героем соцтруда стал и глава Средмаша Ефим Славский. А летом 2015 года, когда отмечали 70-летие атомной отрасли, пиджак с его широкого плеча был среди уникальных экспонатов на выставке в московском Манеже. Кто-то из посетителей удивлялся "ассортименту" ядерных зарядов - разных калибров и для разных носителей. Другие застревали у пиджака с наградами министра Славского, пытаясь пересчитать, сколько же на нем орденов Ленина - сбивались, пальцев на двух руках не хватало…
В те же самые дни многие газеты, радио и ТВ сообщили, что на выставку в Манеж доставили из Сарова (там находится Федеральный ядерный центр ВНИИ экспериментальной физики) полногабаритный корпус-макет "изделия 602". Для кого-то она - "Царь-Бомба", для других - "Кузькина мать" или просто "Пол-Ивана".
Вопросов и откликов, как и в год самого испытания, было много. Зачем этот рудимент "холодной войны" через много лет привезли в Москву, да еще выставили на обозрение у стен Кремля? Ведь не ради того, чтобы потрафить любопытным и тем, кто не имеет возможности посетить музеи ядерного оружия в режимных Сарове и Снежинске. Для просвещения? Чтобы и нынешнее поколение могло прикоснуться к той далекой, но не выдуманной истории?
Возможно. Но, хочется думать, и в назидание.