Народный артист России Александр Градский умер в 2 часа 20 минут в ночь на воскресенье, 28 ноября, в одной из московских больниц, куда его доставили в пятницу на "скорой помощи". Причем Градский до последнего не хотел туда ехать и, хотя давление у него было скверным - 80 на 60, убеждал врачей в том, что он справится и с этой напастью. Говорил, что сам научился восстанавливать свое давление, как прежде боролся со всеми своими бедами и болячками, мол, справится и с этим... И в пятницу вечером артиста, в сентябре перенесшего коронавирус (и все равно не отказавшегося от наставничества в "Голосе", где его ученики побеждали чаще всего - в четырех сезонах), доставили в больницу уже в тяжелом состоянии с подозрением на инсульт. Поместили в палату нейрореанимации. Но спасти уже не смогли.
Кто-то будет помнить Градского за его песни и то, что он стоял у истоков русского рока, хотя сам артист не любил говорить об этом, избегал горделивости и ненавидел любой пафос. Он, кажется, относился к жизни с иронией, как принято говорить - "философски". Но именно Градский, переехавший в Москву из Екатеринбурга (тогда - Свердловск), действительно первым стал писать и петь рок-хиты на русском языке. Дебютировал он в группе "Тараканы", которую создали в МГУ имени Ломоносова польские студенты. Тогда они исполняли зарубежные шлягеры: Элвиса Пресли, "роллингов". Но через год Градский создал своих "Славян", позднее и "Скоморохов", которые запели на русском, доказывая, что рок - это явление и нашей культуры. Часть этих песен: "Жил-был я", "В полях под снегом и дождем", "Жена угольщика" и сегодня слушаются душевно и драйвово, актуально. И, как и все, что он делал - не банально.
Другие - за его любовь к переменам и постоянному желанию делать что-то новое. Когда появились первые синтезаторы, то Градский собрал все деньги и решился на покупку, ценой почти в автомобиль (в машинах он, кстати, всегда был дока - покупал старинные, раритетные, пусть и не на ходу, но возился с ними часами, восстанавливая, забывая порой - а Градский всегда был человеком азартным - про свои музыкальные пальцы и другой дар - играть на скрипке и гитаре). Распустил группу и делал все в одиночку: начинал концерт с гитарой у микрофона, потом бежал и переключал клавиши и регистры синтезатора, потом пересаживался за ударные, и звучал как человек-оркестр, из-за чего, правда, приходилось два часа побегать между инструментами и микрофоном. Но зато такие концерты умел давать только он, Градский.
Третьи - за музыку для кино и театральных спектаклей. И то, что с легкостью нарушал стереотипы. В 23 года Градский еще не умел записывать музыкальную партитуру, когда Андрей Кончаловский предложил ему сочинить мелодии и песни для фильма "Романс о влюбленных". И рокер научился записывать партитуру, стал посещать консерваторские занятия композитора Тихона Хренникова, а потом закончил и Институт имени Гнесиных. Овладел и оперным вокалом. Благодаря такой разноплановости и предельной искренности в музыке, Александра Пахмутова в 1977 году доверила исполнить "Как молоды мы были" - тоже именно Градскому, которого мэтры еще пока не знали и не жаловали. И он сделал эстрадную песню драматическим монологом с использованием оперных вокальных приемов - кто еще был способен на такое?!
Но и научившись року и опере, артист продолжил совершенствоваться: стал писать ироничные песни под гитару, на стихи Саши Черного и свои. А свою самую лучшую, "Песню о друге", посвятил Владимиру Высоцкому. Они никогда не были знакомы, но стихи, которые он писал не часто, у Градского получились предельно честные и поучительные, возможно, как и напутствие самому себе: "Совпадая с фамилией, наказуя и милуя/ Вверх стремился он с силою, что не выразить мне! /… Пусть он связки пересмыкал, пусть не всяк его стих смекал/ Но зато он не пресмыкался, как многие тут / И когда в зале смех стихал, начиналася мистика / Его песенного стиха. То был каторжный труд…"
Возможно, тем самым Градский строил и свою собственную Судьбу, в которой тоже было так много внутренней свободы, каторжного труда и непохожести на всех остальных на отечественной музыкальной и театральной сцене…
А еще - более 200 песен, замечательный цикл "Русские песни" (с которого во многом и началось возрождение интереса к фольклору в отечественной поп и рок-музыке), несколько рок-опер, и создание в 2015 году собственного Театра песни, в котором Градский последние годы проводил дни и ночи и где выступали его ученики, которых он не бросал даже в трудные минуты: Дина Гарипова, Александра Воробьева, Сергей Волчков и многие другие.
Но для большинства он останется тем добрым дядюшкой с телеэкрана, иногда волшебником - требовательным, строгим, ранимым, переживающим за своих учеников и вообще за всех людей (редкое уже в общем-то ныне качество), за современную культуру в целом, как и за спорт (Градский всю жизнь болел за "Спартак" и радовался, звонил друзьям, когда на поле наконец-то выходили воспитанники клуба). Может и потому он бывал так строг на недавних слепых прослушиваниях в "Голосе". Стараясь в то же время не сильно обидеть, как говорится "подсластить пилюлю": претендентке, которая спела песню мимо нот, причем люто ошиблась сразу в двух попытках, не забыл сказать и комплимент: "Такая красивая женщина".
И его голоса, и этого позитивно-ироничного отношения к жизни, юмора и порой сарказма Александра Борисовича нам всем, конечно, будет не хватать. И его этой его улыбки, в которой всегда, а особенно на "Голосе", будто бы читалась эта фраза: "Ну как вы там? Вы уж старайтесь! Не подведете?!"
Как мы теперь ответим? Хотя бы самим себе…
Дмитрий Бертман, худрук "Геликон-Оперы":
- Мне посчастливилось вести репетиции с участием Градского в Большом театре - он пел Звездочета в "Золотом петушке", а режиссером был мой педагог Георгий Ансимов. Звездочет - труднейшая партия, она написана для тенора-альтино, это бескрайний верх, ее в мире мало кто может спеть. А Александр Борисович, выходя на сцену в плаще со звездами и в колпаке, вытягивал до ми три октавы! И когда все вышли на премьере на поклоны, вдруг он сорвал с себя этот плащ и оказался в джинсах и футболке. В зале случился настоящий взрыв! Будет ли в нашей оперной музыке второй такой человек?
Сергей Мазаев, лидер группы "Моральный кодекс":
- Это был мой старший товарищ. Мы любили друг друга, он часто давал мне возможность выступить у него в театре со своими проектами. Человек был прямолинейный, искренний, душевный, несмотря на свою вспыльчивость. Пел в последние годы мало, но был прекрасным наставником... Великие люди всегда уходят рано. Но Градский точно мог бы еще лет десять спокойно жить и петь.
Денис Мацуев, пианист, народный артист РФ:
- Градский отличался от всех, он всюду был уникален. "Как молоды мы были" Пахмутовой никто уже так не споет. Колорит, диапазон, способность погружаться в образ, глубина подачи - это была настоящая эстрада на все времена. Прекрасно, что он входил в жюри конкурса "Голос", его рекомендации молодым ребятам всегда были в точку. Педагог с большой буквы. Да что говорить - человек во всех смыслах был большой!
Подготовил Андрей Васянин