Поделиться
Эти дебаты - не предвыборные. Еще до того, как участники начали выступать, фразу повторили несколько раз, и не случайно: сбоку скромно сидела член ЦИК Елена Дубровина. Дело в том, что время для предвыборной агитации в СМИ наступит только после 4 ноября, а пока каждый из участников гонки за думскими мандатами обязан соблюдать закон. Так что дискуссия шла межпартийная, причем формат беседы, конечно, был уникальный. Фигурально выражаясь, "единороссы" и коммунисты пошли друг на друга командами, каждая из трех человек (а чуть сзади сидели сочувствующие соратники). Слева, как и полагается, оказались члены КПРФ, справа - "единороссы".
Защищать принципы ЕР прибыли глава ЦИК партии Андрей Воробьев, глава Комитета Госдумы по международным делам Константин Косачев и руководитель Комитета ГД по конституционному законодательству и госстроительству Владимир Плигин. А от коммунистов пришли первый зампред Комитета по международным делам Юлий Квицинский, глава омского обкома и депутат ГД Александр Кравец, а также зампред Комитета ГД по обороне Светлана Савицкая.
Все начиналось довольно мирно. Право отвечать первой на первый же вопрос о взаимоотношениях личности и государства после жеребьевки получила "Единая Россия". "Отношения не идеальные, но они не были идеальными никогда у нас", - начал Константин Косачев. Он выразил уверенность, что сейчас Россия максимально приблизилась к оптимальному соотношению, а "единороссы" выступают за абсолютную свободу личности вместе с сохранением роли государства, действующего в интересах этой личности.
Его оппонентом стал Александр Кравец, призвавший для начала не рассматривать вопрос абстрактно: "Свобода личности заканчивается там, где нарушаются права другой личности". Кравец также заметил, что, по опросам, 90% населения считает, что в советское время права личности были защищены и оптимальный баланс интересов личности и государства был в 70-е годы. Население страны не боялось отправлять детей в армию, не боялось болеть или потерять работу. "А цвет нации, уничтоженный в годы Гражданской войны, а репрессии, да вы о науке говорите - покойный академик Андрей Сахаров провел лучшие годы в ссылке", - воскликнул Косачев.
Вот тут мирная картина и закончилась. С этой минуты партийцы начали взаимно комментировать выступления друг друга, причем обе партии оказались в незавидном положении: с представителей КПРФ спрашивали за весь большевистский период российской истории, а с "единороссов" - за политику в 90-е годы, хотя ЕР как партия существует всего шесть лет.
"Мы гордились Советским Союзом, но мы были людьми несвободными", - и Андрей Воробьев напомнил о том, что граждане СССР не могли свободно выезжать за границу. "Закон о выезде за рубеж дал последний Верховный Совет, - торжествующе заметила Светлана Савицкая, - я там была, так что не надо все приписывать "Единой России". "Закон о въезде-выезде был изменен под сильным влиянием Анатолия Собчака, который мне сам признавался, что ему в советские годы тридцать раз отказывали в выезде за рубеж", - парировал Владимир Плигин. "А принял Верховный Совет!" - настаивала Савицкая.
Телеведущий Эрнест Мацкявичус разнял спорщиков, усердно потрезвонив в велосипедный звонок, и предложил обсудить отношение к российской Конституции. Тут обе партии немного отвлеклись от выяснения отношений, поскольку у обоих участников дебатов давно существует четкая позиция по этому вопросу.
Владимир Плигин назвал существующий Основной Закон "фундаментальнейшим документом" и с некоторой грустью признал, что некоторые заложенные в нем принципы, например построение правового государства, российским обществом еще не достигнуты. Плигин добавил, что в перспективе возможны изменения: "Отдельные положения в следующем политическом цикле могут меняться, но ни в коем случае речь не идет об изменениях фундаментальных принципов демократии". Константин Косачев поддержал коллегу, напомнив, что "единороссы", имея конституционное большинство, "не злоупотребили своим правом на внесение каких-то поправок в Конституцию в собственных политических интересах". "И Владимир Путин исполнил блестяще свою главную миссию - миссию гаранта Конституции, когда он не изменил, не инициировал поправки в Конституцию".
Что до коммунистов, то нынешнюю Конституцию они в каждую предвыборную кампанию обещают изменить, а пока усердно пользуются ее нормами (в том числе и в ходе слушаний в Конституционном суде). Юлий Квицинский заявил, что "Конституция была скроена под создание авторитарного государства, где вся государственная власть была сосредоточена в руках одного лица - президента, и писалась она под Ельцина". "Одной из самых, по общему признанию, демократичных Конституций, считается сталинская, но она никогда не применялась на практике", - не удержался от язвительной ремарки Косачев. "Неправда, - шумно отреагировала Савицкая, - не сталинская, а предпоследняя Конституция была самой демократичной, и принимали ее мы, коммунисты!"
Третьим вопросом оказались отношения власти и оппозиции. Учитывая, что ЕР - партия парламентского большинства, было понятно, что в ходе обсуждения этого вопроса на звонок ведущему придется жать постоянно. Но действительность превзошла худшие опасения. "К счастью, у нас свободная страна, - мирно начал Воробьев, - и мы ратуем за существование оппозиции". И тут же он вспомнил, как голосовала фракция КПРФ в последнее время, например, против трехлетнего бюджета, и начал возмущаться. "А вы никогда не были в оппозиции, - разгорячилась Савицкая, - вы хотите быть при власти, будет партия Деда Мороза - вы и туда вступите?" Владимир Плигин призвал коллег вести себя "корректнее", и "мяч" перешел к Александру Кравцу, заявившему, что "поле деятельности оппозиции постоянно сужается и хотя быть в оппозиции достаточно тяжело, но мы готовы взять на себя ответственность за страну". Также коммунисты обвинили "единороссов" в нежелании принять закон об оппозиции, но им тут же напомнили, что в законопроекты нужно вносить не только декларации.
Также обе партии обсудили проблему о том, какие зарубежные стандарты следует заимствовать, как относиться к бюрократии (ЕР попыталась защитить честных чиновников и была обвинена коммунистами в том, что вся состоит из бюрократов), следует ли вводить религиозное образование в школах (обе партии поддерживают многоконфессиональную толерантную политику) и проблему частной собственности. Удивительно, но к концу дискуссии общих точек зрения, если отвлечься от личных нападок, у партий стало появляться больше. Так, ЕР и КПРФ обе признают необходимость частной собственности, и обе считают важным существование госсектора в экономике и особенно - в недропользовании.