Ее рассказы долгое время не публиковали, она писала "в стол". Критики тоже не жаловали: тоскливо, безысходно, мрачно - самые часто употребляемые слова в ее адрес. Она давно считает, что "в литературе важно не отвечать на вопросы, а грамотно, корректно задавать эти вопросы" и что "литература - не прокуратура и писатель - не судья".
Пьесы Петрушевской "Любовь" и "Уроки музыки" были написаны сорок лет назад, но до сих пор они (как и другие ее пьесы) идут на сцене. Героини Петрушевской мыкаются в поисках главной ценности своей жизни - любви. К мужчине, детям, родителям, ко всему свету белому. Такой вот парадокс: она про любовь, а ее в "чернушницы".
Ее детство - далеко не сказка: послевоенный голод, скитание маленькой девочки по родственникам, жизнь в детском доме - вечная борьба за существование. Отсюда, возможно, и такой едкий взгляд на окружающую действительность.
Она с малых лет была выдумщицей и не перестает быть ей до сих пор: рисует комиксы и мультфильмы, поет в своем Кабаре-нуар, пишет детские книжки и мудрые истории о любви. А еще ее профиль вы легко узнаете в персонажах мультфильмов Норштейна. Интервью она не дает, говорит "это почти зарок". А с нами накануне своего дня рождения поговорила.
Людмила Стефановна, в своих знаменитых лингвистических сказках "Пуськи бятые" вы говорите придуманным языком, который тем не менее понятен всем. Но вопрос не совсем про "Пусек". Вы признавались: "Как ни странно, я филолог по принципу жизни, собираю все время язык". И ваш дедушка, Николай Феофанович Яковлев, был известным советским лингвистом, создателем письменности для некоторых народов СССР. Просто любопытно - что вы о нем помните, насколько его языковедческие труды на вас повлияли?
Людмила Петрушевская: Мой дед был великий ученый, и где бы я ни встречала лингвистов и востоковедов (в Лондоне, к примеру, когда мы увиделись с А. Пятигорским), все ахают - "Как, вы внучка Николая Феофановича?". Но я понимаю в его работах только первые несколько слов… Дома он молчал. Он был профессор и в начале 50-х годов стал жертвой усатого таракана Джугашвили, который вздумал навести порядок в языковедении. Деда выкинули с работы и он почти не спал, выкуривал за ночь пачку "Беломора". Мы вместе жили в 12-метровой комнате, где еще было 5 тысяч книг, его библиотека на иностранных языках (целый шкаф библий, к примеру). Мы с мамой спали под столом… Старались спать. Отсюда у меня всегдашняя бессонница.
В непростой истории вашей семьи были и большевики, и белогвардейцы, страшный факт - прабабушку Александру Константиновну живьем закопали в землю беспартийные крестьяне, позже советские власти репрессировали ваших родных… А вы про себя знаете - какая вы, красная, белая?
Людмила Петрушевская: Бабушку Шуру красные замучили. Легенда говорит, что это было на дороге, недалеко от ее имения - она поехала за едой, голод уже был, - какие-то с ружьями спросили, за красных она или за белых, и она ответила невпопад. А потом уже красные убивали красных, в моей семье в 1937-38 годах казнили троих.
Твардовский когда-то отказался публиковать ваши рассказы, потому что "талантливо, да уж больно мрачно". Критики вас обвиняли в "чернухе". В то же время посмотришь на вас - всегда с лучащейся улыбкой, внешне вы - сама приветливость. Вот интересна нам природа этого противоречия…
Людмила Петрушевская: Это обвинение советских времен, простите. Граждане идеологи, критики и редакторы, придумавшие термин "социалистический реализм", должны были придумать словцо "чернуха", чтобы защитить свой этот соцреализм (который был восхвалением начальства в понятной для него форме). Но они не учитывали историю мировой литературы.
У каждого классика, начиная с древности, с Софокла, уж не говоря о фольклоре, о Петре и Февронии, можно найти эти дела - страдания, гибель, несправедливость. Тогда чернушник Чехов ("Спать хочется"), чернушник Тургенев (кошмар советских школьников "Муму"), чернушник Толстой ("После бала"), Бунин, Достоевский… Правда, в лексиконе советских дядь это называлось "критический реализм". Разоблачение царизма! И потому было разрешено.
Хорошо, забудем про "чернушницу" - жизнь сама напрашивалась на мрачные мысли и язвительность. Что-то изменилось со временем в вашем ощущении окружающей действительности? Не подобрели?
Людмила Петрушевская: Добр тот, кто взывает к милосердию, не может вынести больную ситуацию и должен рассказать о чужом горе как о своем. А недобр тот, кто эти рассказы считает чернухой и помехой для своего благоденствия. Один и тот же мой рассказ разные люди воспринимали по-разному: одни злились и запрещали, другие плакали и перепечатывали, раздавали по друзьям - в годы, когда меня не издавал никто.
Юрию Норштейну не дает покоя ваш профиль. Он использовал его, рисуя и Ежика в тумане, и Цаплю в "Журавле и цапле". Ежик наивен, Цапля капризна. Так все-таки - вы Ежик или Цапля? Кто вам ближе, чего в вас больше?
Людмила Петрушевская: И Ежа, и Цаплю рисовала под режиссурой Юры гениальная Франческа Ярбусова, которая меня в пору "Цапли", может быть, и не повстречала еще… Это случайная похожесть. И Юра, увидев, какой получился этот еж, позвонил мне и спросил, не против ли я. Я пошутила - если уж брали мой профиль для цапли, берите и для ежа.
Вы написали три книги про поросенка Петра: "Поросенок Петр и машина", "Поросенок Петр и магазин", "Поросенок Петр едет в гости". По ним сняли мультфильм, поросенок пошел на ура, поклонники пишут фанфики по вашим мотивам. Что же вы его бросили?
Людмила Петрушевская: У меня 10 сказок про Поросенка Петра. Их просто еще не издали.
И, кстати, о том же поросенке. Его превратили в интернетовский отечественный мем, из него делают героя фотожаб. Вас не задевают глупости/злобности интернет-аудитории, которая, может, и не зная, кто такая Петрушевская, глубокомысленно спрашивать: "Че курил афффтар?"
Людмила Петрушевская: Обо мне в советское время критики писали такое, что все эти малограмотные шутки только забавляют.
Когда-то, в 70-х, вы работали на телевидении, в отделе рецензирования, а потом в футуристическом отделе перспективного планирования. Пытались из 1972 года предугадать, каким будет ТВ в 2000-м году. Угадали? Ну и как вы относитесь к телевидению сегодня, что думаете сегодня о его будущем?
Людмила Петрушевская: У меня нет телевизора.
Ну, это тоже ответ. А вот что сказал однажды Марк Захаров про вашу непредсказуемость: "Если бы мне сказали нарисовать портрет Петрушевской, я бы не смог". А кто, по-вашему, смог бы? Кто вас понимает лучше других?
Людмила Петрушевская: Для автора - кто хвалит, тот и понял (шутка).
Вы ругались практически с каждым режиссером, бравшимся за ваши пьесы, - Захаровым, Любимовым, Арцибашевым, Ефремовым, Товстоноговым, Додиным. Почему? Что они все делали не так?
Людмила Петрушевская: Нет, я не ругалась. Я надолго перестала здороваться с Виктюком, с Ромой Козаком (потом-то мы опять общались, он собирался ставить мою пьесу), и хотела запретить Любимову спектакль "Любовь" (они выкинули из текста большой кусок), а у Захарова просила заменить одного исполнителя. Но это был муж подруги его жены! М.А. стоял как скала. И я с Захаровым поссорилась. Но я считала, и несколько раз это повторяла в книгах, что действую в интересах зрителя. Из этих же соображений Товстоногову я просто запретила включать в план мою пьесу - она у меня была неудачная.
Однажды вы иронично заметили, что сегодня на сцене ваши пьесы ставят реже - потому что молодым режиссерам в них не хватает секса, они не поймут, "где там ширинка, где декольте, как быть с зоной бикини". А молодым зрителям, по-вашему, уже не нужен никакой такой "психологический театр"?
Людмила Петрушевская: Это я сказала, по-моему, год назад - но сейчас Д. Брусникин в МХТ поставил такой спектакль по пьесе "Он в Аргентине", что простой народ, купивший билеты, бьет браво, скандирует и вызывает актрис по многу раз - а цветов дарит, бывает, один букетишко: это означает, что шли не зная на что.
К слову о сексе. Не так давно вот вышли ваши "Рассказы о любви" - там тоже физиологии немного. Вопрос, наверное, странный и безнадежный, но все же. А для себя (и для читателей, конечно) вы можете сформулировать: что такое любовь - учитывая, что сегодня мир все циничней, прагматичней и "мы перестали лазить в окна к любимым женщинам"?
Людмила Петрушевская: Любовь - это налетевшее счастье, высокая болезнь, нарушающая нормальную жизнь. Но иногда дающее шедевры искусства ("Страдания молодого Вертера" Гете, стихи Пушкина). Любовь - то, что называют "моментом истины".
Так-то мы редко испытываем счастье - мимолетно, внезапно: чье-то спасение, малыш каждый момент своей жизни, веселые друзья, котенок-щенок, запах пирожного "мадлен", какая-то редкая вещь, закат-рассвет, путешествие, то ли вдруг музыка или акварель на выставке, роза в саду… Но любовь - время такой заполненности жизни, такого высокого напряжения, что этот момент истины длится и длится. Причем качество объекта тут роли не играет.
Все дело в самом любящем, в его бьющемся сердце, в замирании духа. Когда простое "привет" звучит как удар. Но ведь это - не секс. Секс - временная кульминация, а дальше опять тревожный вопрос: где и когда. Есть такая песенка Шарля Тренэ, я ее перевела и снабдила второй половиной куплета - "любовь, любовь, заразная болезнь - опасна от семи и до семидесяти семи лет. Пылает кровь, таблетки бесполезны, один режим постельный, лекарства больше нет".
Вы рисуете комиксы, делаете кукол, создали свое Кабаре, поете с оркестром под названием "Керосин". Почему "керосин", откуда название, кстати?
Людмила Петрушевская: У меня есть цикл комиксов об одной семье (их, по-моему, должны повесить сейчас в галерее на Солянке, на моей с Норштейном выставке) - вот там впервые я употребила это название, причем явно в юмористическом ключе. А потом поняла: ведь никто так не назовет оркестр. Прекрасно, так и назовем.
Вы поете песни из "золотого фонда" мировой классики - джаза, романса, эстрады. А вот на днях прошел конкурс Евровидение - смотрели? Такого рода конкурсы и песни вам интересны?
Людмила Петрушевская: Евровидение не про это. А вообще шедевров такого рода, которые я люблю, в истории довольно мало.
Взбунтоваться против высокого каблука, - если верить Бернарду Шоу, - может только женщина в умопомрачительной шляпке. Тут нельзя не вспомнить ваши дизайнерские шляпки. С чего вдруг вы занялись ими? А Шоу прав - или он, как всякий мужчина, ничего в нас, женщинах, не понимает? Да, и правда ли, что без кокетства женщине совсем никак?
Людмила Петрушевская: Вот как раз Шоу искал парадоксы ради кокетства, и его фразы - это просто красное словцо. Шляпа всегда сопровождалась каблуком. А я очень люблю время огромных шляп, начало XX века. Тогда было все то, что я сейчас использую - перья, вуали, кружева и шелковые цветы на головных уборах, огромные кольца, каблучки, шемизетки на шею, митенки - длинные перчатки без пальцев, чтобы даме было удобно листать книги и считать деньги (и эти митенки взяли на вооружение замерзающие советские трамвайные кондукторши)… Кстати, слова Вертинского "Где вы теперь, кто вам целует пальцы" - явно о митенках.
Вопрос напоследок: кого, по-вашему, в жизни больше, кто вам чаще встречается - люди кузявые или бутявища некузявые? Кто вам кузяв, а кто не очень?
Людмила Петрушевская: Каждый может стать некузявым, причем неожиданно для себя. Я знаю, правда, нескольких людей, которые всегда - мое солнце. Вообще считаю, что сейчас Иисус Христос бродит по России. И чаще всего он в юбке…
Кабаре-нуар Петрушевская-75. Вечер одного юбилея. Театр им. Маяковского. 27 мая, 20.00. Кроме самой Людмилы Стефановны, кроме ее шляп, ее меняющихся образов и с полуслова понимающих певицу музыкантов из оркестра "Керосин", в шоу-нуар, поставленном молодым режиссером Ильей Шагаловым (участником "Седьмой студии" Кирилла Серебренникова), в содружестве с художником Катей Бочавар, на сцене Театра Маяковского окажутся Валентин Гафт и Юлия Рутберг, Егор Бероев и Ксения Алферова, Евгений Стычкин и др.
Театральный Петрушевский фестиваль. Государственный литературный музей, до 30 мая. Все начнется с выставки "Художники рисуют к книжкам-сказкам Людмилы Петрушевской". Кроме того, состоятся выступления финалистов I Международного конкурса юных чтецов "Живая классика" - и, конечно, самой Людмилы Стефановны в сопровождении оркестра "Керосин". Вместе они сыграют детскую программу "А поросенок Петр". В следующие дни зрители смогут увидеть видеозаписи спектаклей по пьесам и рассказам Петрушевской - в том числе "Три девушки в голубом" режиссера Марка Захарова с участием Инны Чуриковой и Татьяны Пельтцер, "Московский хор" МДТ в постановке режиссеров Льва Додина и Игоря Коняева и "Чинзано" студии "Человек" (реж. Роман Козак, в ролях Роман Козак, Игорь Золотовицкий, Сергей Земцов). 30 мая - вручение призов фестиваля и сольный концерт Людмилы Петрушевской.
Выставка "Петрушевская и Норштейн. Фильмы. Звери. Разговоры. Выставка одного диалога". Галерея на Солянке, до 23 июня. Выставка будет сопровождаться серией специальных событий - лекций, воркшопов, встреч на высоких стульях и усердной работой Детской студии Поросенка Петра.
"Актеры читают Петрушевскую". Конкурс самостоятельных актерских работ. Театральный Центр им. Вс. Мейерхольда, 4-5 июня. Выбранные отборочной комиссией 10 конкурсных работ (их принимали до 20 мая) будут представлены на суд публики и режиссерского жюри.
"Петрушевская обложка". Конкурс графического дизайна на оформление новой книги. 20 мая-1 июля. Победителю, которого выберет сам автор, будет предложен контракт с издательством "АСТ" на создание обложки и иллюстраций. Работы (обложка и одна иллюстрация) принимаются до 15 июня по адресу petrushevsky.fest@gmail.com с пометкой "Петрушевская обложка". Имена 5 финалистов будут объявлены 20 июня, победитель станет известен 1 июля.
"Петрушевские мультфильмы". В рамках фестиваля актуальной анимации Linoleum. Государственная галерея на Солянке, 27 июня - 7 сентября. Участникам предлагается оживить одно из тридцати произведений, отобранных писательницей. Десять лучших работ будут показаны в галерее. Работы принимаются до 15 июля.