Читатели "РГ" установили имена женщин-снайперов с известной фотографии
"На фотографии в газете я узнала Нину Алексеевну Лобковскую, это подруга моей мамы - Нины Сергеевны Соловей, тоже кавалера ордена славы 3-й степени. Они вместе учились в школе снайперов, - сообщила по электронной почте в редакцию Галина Васильева. - К сожалению, других девушек я не узнала, но все они - выпускницы Центральной женской школы снайперской подготовки при ЦК ВЛКСМ. И воевали в составе роты, которой командовала Нина Лобковская…".
Через пару дней пришло еще одно очень важное для нас письмо - от Владимира Григорьевича Пучкина из Санкт-Петербурга. "Здравствуйте! На фото в нижнем ряду крайняя слева - это моя мама Пучкина (Степанова) Валентина Николаевна. Она родилась 16 января 1924 года в городе Великие Луки. Окончила среднюю школу, работала в офицерской столовой. Когда началась Великая Отечественная война, поступила на курсы снайперов, с 1942 года - на передовой, начинала на Калининском фронте. Награждена двумя орденами Славы и медалями.
После войны вышла замуж за фронтовика Григория Петровича Пучкина. Появились дети: в 1946 году дочь Людмила, в 1947-м - сын Владимир (это я), в 1953-м - сын Валерий (умер в 2003 году). За эти годы мама вместе с детьми и мужем, который оставался на военной службе, сменила не один гарнизон - жили на Урале, на Дальнем Востоке, потом в Средней Азии. В 1958 году умер отец, и мы переехали к бабушке в Великие Луки.
Мама работала счетоводом-кассиром и домоуправом - в городе и на Октябрьской железной дороге. Ее часто приглашали на встречи ветеранов, и она всегда откликалась.
В 1985 году на День Победы, когда мамы уже стало (она умерла в июле 1971-го), мне удалось повстречаться с ее однополчанкой - в годы войны командиром взвода В.И. Артамоновой (Даниловцевой по мужу). А вот встретиться с Н.А. Лобковской, которая работала тогда в музее В.И. Ленина в Москве, не получилось: то она болела, то была не ее смена… Сожалею, но ничего уже не поправишь.
Коротко о себе: служил до 1992 года, подполковник запаса. Родителями горжусь, как и мои жена, дочь, зять и внук. Думаю, так же могут сказать в семьях моих сестры и брата. С уважением, Пучкин Владимир Григорьевич, Санкт-Петербург".
Другие письма и подсказки наших читателей (Наталия Мохначева, Алексей Иванов и просто Петр - им отдельное спасибо) помогли установить, что снимок сделан в мае 1945-го в пригороде Берлина - предположительно, в городе Стендаль. И на нем - лучшие снайперы 3-й ударной армии из сводной роты под командованием лейтенанта Нины Лобковской.
Вот их имена и звания на тот момент. Слева направо: первый ряд - старший сержант В. Н. Степанова, старший сержант Ю. П. Белоусова, старший сержант А. Е. Виноградова; второй ряд - младший лейтенант Е. И. Жибовская, старший сержант К. Ф. Маринкина, старший сержант О. С. Марьенкина; третий ряд - младший лейтенант Н. П. Белоброва, лейтенант Н. А. Лобковская, младший лейтенант В. И. Артамонова, старший сержант М. Г. Зубченко, четвертый ряд - сержант Н. П. Обуховская, сержант А. П. Белякова.
Гвардейские знаки, по информации наших читателей, вручены девушкам-снайперам за совместные действия с 21-й гвардейской и 28-й стрелковыми дивизиями при освобождении города Невель.
Из воспоминаний бывшего командира женской роты снайперов Н. А. Лобковской:
Все мы добровольно, по зову сердца, из любви к Родине и своему народу шли на лишения, переживания и жертвы. Много видели жестокости, крови - раненых, убитых однополчан и боевых подруг. Как много мы оставили позади холмиков с красными звездочками...
Казалось бы, после такого кошмара наши сердца должны были ожесточиться, огрубеть и озлобиться. Но этого с нами не случилось. Пережить и не сломаться нам помогали любовь к Родине, взаимопонимание и фронтовая дружба. Они нас согревали и вдохновляли на подвиги. Мы остались такими же, какими были, только повзрослели, возмужали и были счастливы, что остались живы и причастны к Великой Победе нашего народа над фашизмом.
Когда советские войска освободили территорию нашей Родины от гитлеровских захватчиков, 3-я Ударная армия была переброшена в Польшу. Там мы несколько недель готовились к боям за Варшаву. Но воевать нам за нее не пришлось. Немцы почувствовали, что город удерживать бессмысленно. Они разграбили его и подожгли.
Помню, наша колонна вошла на улицы Варшавы, когда уже стемнело. Почти всю ночь мы шли среда обгоревших домов, окна которых выглядели, как черные глазницы мертвого города. Ни одного живого существа мы не встретили. Видеть все это было жутко и страшно.
Мы шли молча, затаив дыхание, со слезами на глазах, думая, что вот в такие же руины фашисты превратили Сталинград, города Украины, Белоруссии, Закавказья и многие населенные пункты временно оккупированных земель нашей Родины. Москву они хотели разрушить и превратить в болото. И как радостно и гордо было сознавать, что наш народ не позволил гитлеровцам осуществить свои планы.
Под утро, когда стало светать, наша колонна вышла на окраину города, где все чаще стали встречаться варшавяне. Измученные и изнуренные они шли из окрестных районов и волокли свои пожитки к себе домой, в родной город, где уже не вешают людей, не стреляют и не бомбят. Возвращались в свой любимый город, чтобы его вновь возродить.
Как мы были счастливы, идя во главе колонны, когда варшавяне встречали нас доброжелательными улыбками и восхищенными возгласами благодарили за освобождение.
Мы, также подавленные ночными переживаниями и переходами, при встрече с варшавянами подтянулись, приободрились и запели свою песню о любимой Москве. С особым подъемом и чувством гордости подхватывали слова припева песни:
И врагу никогда не добиться,
Чтоб склонилась твоя голова,
Дорогая моя столица!
Золотая моя Москва!
После Варшавы мы прошли сотни километров по Польше, Германии, где встречали тысячи измученных, изнуренных узников, освобожденных нашими войсками из фашистских концентрационных лагерей. Среди них были советские люди, поляки, австрийцы, немцы, евреи, итальянцы, французы и многие другие национальности.
Помню группу французов, которые, запрягшись в повозку, где лежали больные, ослабленные товарищи, тянули ее, а сзади повозки пожилой француз, привязав к ней свои скромные пожитки, держался за нее и, напрягая свои последние силы, шел к себе на Родину, домой, с трехцветным маленьким флажком, прикрепив его к рубашке.
Нас восхищало, что измученные войной люди несли многоцветные маленькие флажки своих стран.
Увидев во главе колонны стройно шагающих девушек, французы просветленными улыбками и с восторгом радостно приветствовали нас. Даже сейчас, когда пишу эти строки, слезы гордости и счастья одолевают меня за тот восторг и благодарность, с которыми встречали нас люди Европы как представителей великой державы и Советской Армии, которая победила фашизм и освободила народы мира от его ига. Да, мы были счастливы видеть это и пережить эти минуты радости. Особенно запомнилась мне восторженная встреча с шумной и эмоциональной группой французов, которые, увидев нас со снайперскими винтовками, громко, во весь голос, кричали: "Браво! Ля фам советик!" и аплодировали нам, посылая воздушные поцелуи.
Какие счастливые минуты мы испытали, сознавая, что это Европа благодарит нас за спасение ее народов от фашистского рабства и унижений.
В ответ на их приветствия мы улыбались и, подняв правую руку вверх с сжатыми пальцами в кулак, пели свою любимую песню "Ниночка":
Пришла война, войска ушли на Запад,
Огонь и дым окутал горизонт,
И в тот же день писала Нина рапорт,
Сестрой просилась Ниночка на фронт.
Эх, Нина, Ниночка, моя блондиночка,
Родная девушка, ты вспомни обо мне,
Моя любимая, незаменимая,
Подруга юности, товарищ по войне.
Еще раз посмотрите на эти лица добрых, улыбающихся и счастливых девчат - победителей! Вот такими видели нас немцы в городе Эберсвальде, у которых и жили в коттеджах после капитуляции Германии, охраняя штаб 3-й Ударной армии.
Вначале немцы относились к нам с опаской и настороженно, думали, что мы будем мстить им - вешать и убивать за те зверства, которые они чинили в нашей стране. Но увидев нашу доброту, миролюбие, не мстительность, а напротив - стремление всячески помочь мирному населению, они изменили отношение к нам.
Помню очереди женщин, стариков и детей, стоящих за солдатской похлебкой и кашей из нашей военной походной кухни. Жители города хорошо знали, что наша 3-я Ударная армия первой вошла в большой Берлин, а ее разведчики из 150-й стрелковой дивизии Михаил Егоров и Милитон Контария водрузили знамя Победы над рейхстагом…
Однажды рано утром во время обхода постов я встретила курящего у своего коттеджа командующего армией генерал-полковника В. И. Кузнецова. Увидев меня, он подозвал и спросил: "Как себя чувствуют девчата? Не обижают ли немцы?" Я рассказала, что девчата чувствуют себя хорошо, больных нет. Немцы смотрят на нас с любопытством и настороженно, но ведут себя спокойно. Я поведала ему о наших нуждах и о том, что все ждут приказа о скорейшем возвращении домой. Василий Иванович беседовал со мной задушевно, тепло и с пониманием. Вскоре после встречи с ним были улучшены наши бытовые условия и решены все другие вопросы, а через некоторое время поступил приказ о демобилизации большой группы девушек из нашей роты и отправке их домой.
Офицеры - я, командир роты, и командиры взводов Вера Артамонова, Нина Белоброва и Катя Жибовская, а так же небольшая группа девушек, желающих добровольно дождаться отправки домой следующей партией, остались служить до конца. Я же получила приказ об увольнении в конце августа 1945 год и уехала в Москву, где поступила в МГУ на исторический факультет. Так началась моя мирная жизнь.
В заключение своих воспоминаний от имени молодежи военных лет очень хочется пожелать и от всего сердца завещать молодежи всех поколений любить свою Родину и беречь ее честь и достоинство, всемирно укреплять мир и дружбу между народами, неустанно бороться за счастье и благополучие тружеников нашей страны!
"ЖенщиныРоссии - кавалеры ордена Славы". М.: Издательский центр МОФ "Победа - 1945 год", 1997.
Лобковская Нина Алексеевна
Родилась в 1924 году. С декабря 1942 года в рядах Красной Армии, призвана Душанбинским РВК города Сталинобад. Окончила Центральную женскую школу снайперской подготовки при ЦК ВЛКСМ и в числе первых выпускниц летом 1943 года отправилась на фронт. В январе 1944 года командованием 21-й гвардейской Невельской стрелковой дивизии представлена к ордену Славы 3-й степени. Приказом по войскам 3-й Ударной армии № 074 от 31 января 1945 года награждена орденом Красного Знамени. Осенью 1944 года Нине присвоили звание лейтенанта и назначили командиром снайперской роты. К концу войны ее подразделение уничтожило 3112 немецких солдат и офицеров; личный снайперский счет командира - 89.
Ее рота закончила свой боевой путь в Берлине. В мае 1945 года на стене рейхстага в числе прочих появилась надпись: "Я из Сталинабада, снайпер Нина Лобковская".
После демобилизации поступила на исторический факультет МГУ. Окончив университет, более двадцати лет работала лектором в Центральном музее В.И. Ленина, вела большую пропагандистскую и военно-патриотическую работу, выступала перед школьниками, студентами, слушателями военных академий. В 1974 году Президиум Верховного Совета СССР присвоил Н. А. Лобковской почетное звание заслуженного работника культуры РСФСР.