Эксперты, впрочем, допускают, что миллион - это количество пересечений границы (вести персональный учет, когда рядом идут бои, слишком сложно), а ведь некоторые беженцы ездят проведать родственников в Украину и, когда возвращаются, могут попасть в базу пограничников повторно.
Однако ни российские, ни западные эксперты не сомневаются, что грандиозная цифра близка к реальности. Но до чего ж трудно себе представить, сколько это человеческих трагедий, сколько беспомощных стариков, детей, инвалидов... Всем им нужна крыша над головой, еда, медицинская помощь, и ведь никто, слава Богу, не остался на улице. Повторю: Россия приняла, как сообщила на днях ФМС, чуть больше миллиона беженцев с юго-востока Украины.
И если сравнить… В Евросоюзе, например, идут сейчас споры, как распределить между странами всего лишь 40 тысяч африканцев. В свое время мне довелось присутствовать на заседании ПАСЕ в Страсбурге, когда обсуждалась проблема беженцев из Африки. Они прибывают на утлых лодчонках, прячутся в трюмах кораблей, массово тонут. Звучали страшные цифры погибших, вспоминались международные конвенции и европейские ценности. Но представители благополучных стран упрямо не соглашались принимать "лишних" людей. Слушая те дебаты, я сделала для себя утешительный вывод: в России не так уж плохо с гуманностью, как мы, журналисты, пишем.
За четверть века работы с мигрантами я не помню, чтобы наше государство так щедро, как теперь, финансировало проблему беженцев. В прошлом году выделено из бюджета почти 5 миллиардов рублей. Они, конечно, уже истрачены. В ближайшее время правительство собирается вновь вернуться к вопросу финансирования. "Россия тратит колоссальные средства на поддержку беженцев с Украины", - заявляет г-н Байс Вак-Войя, представитель Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев в РФ. Он посетил ряд регионов, и не раз хвалил нашу страну за заботу о беженцах.
Стало общепризнанным фактом: Россия оказалась в состоянии принять такое количество беженцев благодаря самоотверженности российского общества. Когда хлынули первые потоки, тысячи простых граждан спешили приютить, накормить, согреть спасавшихся от войны. Недавно в фильме "Возвращение" мы услышали, как поэт Бродский, изгнанный из России, говорит, что в России живет удивительный народ: чужую беду люди принимают как собственную и готовы поделиться последним. В прошлом году россияне терпеливо относились к тому, что прерывался отдых их детей - пионерлагеря отдавались под лагеря беженцев. Не возмущались, когда больницы и поликлиники принимали беженцев без очереди. Считали справедливым, что часть бесплатных мест в вузах отдавалась украинским абитуриентам. Тысячи семей содержали родственников и друзей из Украины.
Однако бремя гостеприимства невозможно нести бесконечно долго. За прошедшие полтора года накопилась естественная усталость. К тому же - кризис, все мы за эти полтора года стали беднее. А пострадавшие от войны все едут и едут. Еще неизвестно, что ждет нас впереди, и это очень тревожно, что сегодня можно услышать об украинских беженцах...
Беженцы, как и все человечество, - люди разные. Приезжают к нам, конечно, и наглецы. Я сама присутствовала при сцене, когда один агрессивный субъект требовал у мэра небольшого города сразу дать ему квартиру или поселить в гостиницу пять звездочек. Было бы грешно из-за одного наглеца обижаться на всех беженцев, но таков уж механизм человеческого восприятия: по одному судить о многих, и никакими доводами этот механизм не перешибешь.
Год назад в статье "Общее горе" ("РГ" от 1 августа 2014 г.) я писала, как драгоценен искренний порыв сочувствия, объединивший наших людей, и как важно его сохранить на будущее: "Думать о завтра… Благожелательный климат в обществе не только беженцам нужен, а, может быть, еще больше нам самим".
Увы, сохранить высокий градус сочувствия очень нелегко, и нам это не удалось. Главным генератором дурных слухов о беженцах стали так называемые ПВР - пункты временного размещения. Из тех 5 миллиардов, выделенных из бюджета, львиная доля - 3,6 миллиарда пошли на обеспечение ПВР. Летом прошлого года, чтобы срочно разгрузить переполненные беженцами приграничные регионы, было открыто около 600 ПВР, один даже в Якутске (туда обманом завезли больше сотни человек из Крыма, случались обморожения, и беженцы не знали, как выбраться). К середине июля этого года в 69 субъектах РФ действующими оставались 372 ПВР, в них проживало (на полном гособеспечении) чуть больше 20 тысяч. Это из миллиона!
Миф, взбудораживший общественное мнение, возник из-за ПВР, но молва распространяет его на всех украинских беженцев: "Да им же по 800 рублей прямо на руки выдают! Каждому! Каждый день!" Конечно, обитатели ПВР денег на руки не получают, но на каждого из них государство тратит в день по 800 рублей. Деньги должны уходить (уходят ли?) на трехразовое питание, коммунальные расходы, зарплату обслуживающего персонала. На беженцев автоматически перенесли госстандарт, утвержденный для граждан РФ, потерпевших в экстремальных ситуациях - пожарах, наводнениях. Гуманно?
Можно сказать: ну пусть хоть 50-я часть от миллиона поживет в цивилизованных условиях, как живут беженцы в западных странах. Не "частников", конечно, а ПВР показывают иностранным делегациям, и наши ПВР иностранцам нравятся. Но наше государство не так богато, чтобы тратить на одного обитателя ПВР по 24 тысячи в месяц. И ведь в ПВР живут не только социально незащищенные, но и молодые, здоровые. Некоторые уже год живут. Надо ли объяснять, что в обстановке, когда за тебя "все оплачено", пропадает стимул трудиться, возникают иждивенческие настроения и прочие спутники "халявы".
Теперь большинство ПВР решено закрыть. Если бы знать, что так надолго затянется война в Украине, наше государство более рачительно, наверное, тратило бы выделяемые на беженцев деньги. А сколько средств вложили из своих бюджетов регионы!
Вот уже второй год в каждом регионе, принимающем беженца, работают координационная комиссия, "штабы по беженцам". Буквально каждую неделю, в определенный день и час, собираются штабы, чтобы обсудить горящие вопросы. Недавно я побывала на таком заседании в Доме правительства Свердловской области. Министры, замы министров, руководители департаментов и представители федеральных ведомств под председательством вице-губернатора Я. Силина обсуждали щепетильный вопрос: как быть с беженцами, которых надо выселять из закрываемых ПВР?
Меня поразило, на каком высоком уровне и как индивидуально стараются решать проблемы каждой семьи. Но многие вопросы упираются в тупики нашего умопомрачительного миграционного законодательства, и тогда региональные власти помочь бессильны.
Свердловская область приняла 9,5 тысячи беженцев. "Мы заранее думали о том, что придется защищать не только права беженцев, но и наших местных жителей - нельзя допустить, чтобы ущемлялись их интересы, - рассказывала мне уполномоченный по правам человека в Свердловской области Татьяна Мерзлякова. - Когда к нам прибывали семьи с маленькими детьми, мы старались направлять их в те регионы, где имелись места в детсадах. Из регионального бюджета оплачиваем питание всех детей беженцев в школах. Инвалидам и одиноким старикам регион отдал свой интернат в Лебяжьем. Оттуда их уже никто никуда переселять не станет".
Вот здесь, в Свердловской области, я слышала добрые слова о беженцах, и с горечью вспоминала, какие скандалы бушуют в миграционной стихии Приморского края, где бываю довольно часто.
Казалось бы, уж в Приморье, которое в свое время осваивали именно первопроходцы из Малороссии, к приезду беженцев из тех же мест должны отнестись с особым радушием. Тем более что из Приморья за последние 20 лет уехало более 360 тысяч человек. Нет, край пока так и не сумел воспользоваться шансом прирасти новыми жителями. Управление ФМС по Приморскому краю, с молчаливого согласия администрации края, переложило большую часть работы с трудовыми мигрантами на алчных посредников. А те, установив запредельные цены на услуги мигрантам, думают лишь о том, как денег с клиентов побольше сорвать. Зачем им демография? Доходило до того, что с украинских беженцев, у которых порой за городской автобус нечем заплатить, запрашивали 85 тысяч. Это за российское гражданство! О том возмутительном случае сообщил в своем докладе депутатам Заксобрания омбудсмен края В. Розов. Были посланы депутатские запросы в правоохранительные органы, поднялся шум в прессе, после чего Приморский ФГУП вроде бы ликвидировали, но его бессменные организаторы вскоре учредили фирму с новым современным названием "Миграционный центр" и продолжают трудиться на том же месте теми же методами. Кстати, в одном помещении с УФМС. Общественные организации Приморья и ряд СМИ продолжают доказывать, что антимиграционная, по сути, деятельность миграционной службы вредит краю, но их власти не слышат.
В июне на острове Русском прошел Медиафорум, на который созвали около тысячи журналистов со всей России. Приятно, конечно, показать гостям преображенный остров и Владивосток, который бурно хорошеет. Но журналистам хотелось понять, почему из этого прекрасного края уезжает так много жителей? Обычно людские потоки устремляются туда, куда идут деньги, а тут - парадокс: инвестиции идут с запада на восток, а люди - в обратном направлении. На пленарном заседании у губернатора Приморья спросили: не тревожит ли его продолжающийся отток местных граждан и как он оценивает работу миграционной службы? Вопрос про УФМС губернатор проигнорировал, а что касается оттока, сообщил, что в крае растет рождаемость и потому несколько тысяч уехавших за год демографию не портят: "Людей в крае хватает".
В прошлом году мне казалось, что надо бы ввести в оценку работы чиновников некий "индекс сочувствия", чтобы они не только о красивых отчетах думали, но и о конкретных людях. Теперь считаю, что пора, наконец, переводить проблему беженцев из ранга гуманитарной миссии в более прагматичное русло. Разве России не выгодно, чтобы украинские беженцы не уезжали, когда кончится война? Или мы забыли, что наша страна переживает не только экономический, но и острый демографический кризис? Ведь на миллион человек в год сокращается трудоспособное население России. И кто ж будет осваивать природные богатства того же Дальнего Востока, который считается краем надежд, локомотивом, который назло всем санкциям может мощно двинуть вперед экономику России? Там открываются территории опережающего развития, туда идут серьезные инвестиции, там для переселенцев, наверное, с ходу будет решаться проклятый "квартирный вопрос".
На днях министр по развитию Дальнего Востока А. Галушка сообщил, что 20 процентов россиян, согласно опросу ВЦИОМ, хотели бы переехать на Дальний. Но зачем же опустошать другие регионы, когда к нам едут соотечественники, близкие по языку и культуре, готовые специалисты, многие - высококвалифицированные.
Наша страна такая огромная, и у нас, кроме нефти и газа, столько других драгоценностей лежит в земле, что и места и дел всем желающим стать российскими гражданами, конечно, хватит. Помните: лет десять назад президент Владимир Путин, выступая перед соотечественниками в Астане, сказал, что России, если она хочет стать великой державой, надо бы принять 50 миллионов переселенцев.
Это просто абсурд, что украинцы, которые всегда славились как отличные работяги, якобы теперь не хотят работать. Очень хотят! И все трудоспособные, конечно, работают, но большинство - нелегально, так как со статусом временного убежища на легальную работу их зачастую не берут. Работодатели боятся: раз временные, то вот-вот могут уехать. Работодателям нужны постоянные работники. Да и России нужны постоянные жители - граждане. Но беженцы на пути к гражданству, даже те, кто вступает в госпрограмму добровольного переселения (только через нее можно ускоренно получить гражданство), попадают в ловушку: прописка! Нужна постоянная прописка, то есть регистрация по месту жительства. Ну разве это не цинизм - требовать регистрацию "по месту жительства" от человека, у которого такого "места" нет, потому-то он и беженец!
В президентском Совете по правам человека и строительству гражданского общества давно на высоком профессиональном уровне разработаны рекомендации, как упростить процедуру получения гражданства для украинских беженцев. К чести ФМС, надо заметить, что на этот раз ведомство поддержало конструктивное предложение правозащитников.
Будем надеяться, что эти поправки в закон скоро примут. Но как же восстановить авторитет украинских беженцев в глазах российского общества?
Тренинг по предпринимательству "Открой свое дело!" провела в Екатеринбурге для беженцев общественная организация "Нелегалов нет". Всего 15 человек прошли обучение и разработали бизнес-планы, стараясь заинтересовать своими идеями местных жителей. Неизвестно, удастся ли что-то из этих задумок воплотить в жизнь, но важный результат уже есть.
Дело в том, что члены организации "Нелегалов нет", как и тренеры, - сами бывшие переселенцы. Так что обучение навыкам предпринимательства проходило одновременно… с уроками о выживании. Переселенцы 90-х годов, приехавшие в разоренную тогда Россию, передавали беженцам свой выстраданный опыт: успеха скорее добивается тот, кто не ждет помощи со стороны, а надеется на свои собственные силы.
На пресс-конференции, где было много журналистов, одна из участниц тренинга объявила, что они решили создать ассоциацию групп самопомощи: "Мы хотим конкретными делами доказать, что мы не обуза. Мы поможем некоторым своим товарищам по несчастью снять розовые очки. Нам никто здесь ничего не должен!".
Они уже создают свою базу данных о вакантных местах, не востребованных местными, и базу данных о профессиях беженцев. Устанавливают личные контакты с работодателями. Многих "застрявших" в ПВР уже удалось устроить на работу. В организацию "Нелегалов нет" поступила заявка на работников с завода "Уралмаш".
Я верю: в Свердловской области, где государственные органы всерьез относятся к общественным инициативам, эта наивная на первый взгляд инициатива самих беженцев будет поддержана. Омбудсмен Т. Мерзлякова говорит: "Когда у нас еще не было ни одного ПВР, переселенцы организации "Уральский дом" смогли принять в своем модульном общежитии около 30 семей, которые прибыли самоходом. Им сразу помогали с поиском жилья и работы. Вот там никто надолго не застревал, и даже тени иждивенчества не было".