Заставь дурака молиться
"Ведьма", очевидно, не для тех, у кого жанр ассоциируется с кровавыми фонтанами, жуткими монстрами и шокирующим натурализмом. Нет в ней даже, казалось бы, обязательных для заокеанского "ужастика" скримеров. Без всех этих инструментов режиссер и сценарист обходится легко, ведь у него припасены собственные - куда более действенные. Он старательно адаптировал свою картину под мрачный новоанглийский фольклор - предтечу так называемой "южной готики", весьма популярной в наши дни, - и сумел выстроить на экране по-настоящему пугающий мир, окружавший консервативного американского переселенца. Люди здесь фанатичны в своей вере, но фанатизм не уберегает их от соседства с дьяволом и его влияния. Да не просто не уберегает - толкает в его объятия.
Эггерс и компания и не думают скрывать, что бытовое зло и хрупкость человеческих отношений занимают их в куда большей степени, чем сатанинские обряды и пресловутая мистика. А потому настроение, господствующее в фильме, - тотальная паранойя: члены с виду дружного семейства (к тому же, вроде бы, скрепленного искренним желанием спасти свои души) обманывают друг друга, предают по мелочи, хранят мрачные секреты - и при всем этом упорно отказываются искать корень зла в самих себе. То, что персонажей в кадре мало, явно сыграло создателям "Ведьмы" на руку: скромного по нынешним временам хронометража вполне хватает на рисование довольно-таки подробных и убедительных психологических портретов.
Похвалить за это следует и актеров. Дуэт из "Игры престолов" - Ралф Айнесон и Кейт Дики, говорящие на характерном и очень здорово воссозданном староанглийском, - однозначно запомнится надолго. Как и одержимый бесами персонаж юного Харви Скримшо, а также жуткие малолетние близнецы, чью зловещую "кричалку" про Черного Филиппа не так-то просто выкинуть из головы. Ну а особенно хороша Аня Тейлор-Джой - вокруг ее Томасины строится вся здешняя драматургия. И это, может быть, и не Линда Блэр в легендарном "Экзорцисте", но очень и очень близко.
Сатанизм и мистика, конечно, в "Ведьме" присутствуют - здесь без них явно было не обойтись (неслучайно недавняя попытка Алехандро Аменабара "расколдовать" мистический хоррор закономерно обернулась нелепым фарсом). Однако, как и любой достаточно глубокий художник, создающий осмысленное произведение, Эггерс использует фантастические элементы в качестве метафоры: за ней кроется обычная человеческая слабость. В этом смысле населенный нечистью (крайне аутентичная, она отличается от тех смехотворных зубасто-глазастых симулякров, которыми нас обычно пытаются пугать) лес "Ведьмы" - близкий родственник бора, в котором стоит Черный вигвам и запросто мог бы разместиться какой-нибудь отель "Оверлук".
Пусть совершенно несуразные обвинения в адрес ленты никого не вводят в заблуждение. Вероятно, некоторая специфичность рекламной кампании "Ведьмы" заставила многих фарисейски настроенных людей, прямых духовных наследников героев фильма, увидеть то, чего в нем нет. Этим они подтвердили справедливость мысли, кроваво-красной нитью пронизывающей повествование, - чрезмерное внимание к форме нередко прикрывает малодушие и другие пороки. И неизбежно ведет к катастрофе.
4.5