Ветерану-фронтовику вручили орден за отвагу в боях весной 1945-го
О пользе правописания
Нельзя сказать, что Борис Федосеевич даже не догадывался о своем награждении. Уже после войны ему сообщил об этом старший брат Александр - тоже фронтовик. Но выяснять по официальным каналам что к чему младший Скороход тогда не стал. По его словам, не до того было. Надо было получать профессию и работать. Да и на месте не сидел.
Тема военной награды снова всплыла в год 70-летия Победы, когда десятки людей через сайт "Подвиг народа" находили ордена и медали своих отцов и дедов. По совету родных внучка Бориса Федосеевича Юлия Салаватова тоже зашла на сайт и без труда выяснила, что дед представлен к награждению орденом Славы III степени.
- Совпало все: и где служил, и в каком звании, и за что награжден, но вот в приказе его фамилия и отчество были написаны с ошибкой. Вместо Скороход - Скороходов, вместо Федосеевич - Феодосеевич, - рассказала Юлия.
Из-за этой небрежности писаря красноармеец второй автоматной роты 296-го гвардейского стрелкового полка 98-й гвардейской стрелковой Свирской дивизии 3-го Украинского фронта Борис Скороход оказался, по сути, "другим" человеком. Людей с похожими и даже полностью совпадающими именами и фамилиями на войне было много. Сказалось и то, что в марте 1945 года красноармеец Скороход был ранен и отправлен в госпиталь. Сначала в один, потом в другой, третий… А там и война кончилась.
Сам стреляй, а то убьют…
В наградном листе о подвиге написано так: "17.03.45 года в боях за населенный пункт Мадьяралмаш тов. Скороход, ворвавшись в населенный пункт, уничтожил одну вражескую автомашину с продовольствием и военным имуществом, одну 37 мм пушку и трех гитлеровцев".
- Дело было в Венгрии, наши войска наступали, немецкие - удирали. И из этой деревни они уже готовились уходить, когда мы с другом прошли по овражку и застигли их врасплох, - рассказывает ветеран. - Я, дурак, застрелил троих, а двое, убегая, отстреливались и ранили меня разрывной пулей в ногу.
На вопрос, почему называет себя дураком, отвечает:
- Они ведь такие же солдаты, которых поставили под ружье…
По прошествии лет Борис Федосеевич смотрит на те события другими глазами. Читает книги о войне, узнает для себя много нового о самых трагичных ее страницах. Мемуары маршалов и генералов сопоставляет со своей окопной правдой. Как может пытается разобраться в масштабах того кровопролития, из которого ему удалось выйти живым. Вообще в этом зрелом возрасте, а ему пошел 92-й год, Борис Федосеевич не утратил интереса к жизни, внимательно следит за всем, что происходит в политике - и стране, за ее пределами.
- В армию меня призвали в конце декабре 1943 года, - вспоминает ветеран. - Попал я в Алкино в снайперскую школу. Помню, как в 40-градусный мороз и в буран ходили пешком в Уфу - с кирпичами на обмотках. Но учебу там не закончил - переправили на курсы младших командиров в Култубановку, это в Оренбургской области. Оттуда перебросили в Бузулук, где размещалось второе астраханское военно-пехотное училище, на лейтенантские курсы. Но и тут не дали закончить - перевели в десантные войска. До какой-то поры нас держали в резерве Ставки. Первый раз дивизия попала на фронт в районе Лодейного поля, форсировали Свирь. После этого стала называться Свирской и была возвращена в Подмосковье, какое-то время стояли в Яхроме. Там мы много тренировались - прыгали с самолета, аэростата. Из Яхромы перевели в Белоруссию, где мы снова стояли в резерве - между Могилевом и Оршей. А уж потом случилась Венгрия...
На его долю пришелся последний отрезок войны, но смерть и раньше ходила по пятам.
- Плавать не умею, поэтому на Свири чуть не утонул. Нас посадили в лодки по 12 человек, и как только в лодку попал снаряд, я как топор пошел ко дну. Рядом двигалась амфибия - плавающий автомобиль, у которой на тросе были шары. Я зацепился за один и выплыл, - вспоминает ветеран.
И второй раз он едва уберегся там же, под Ленинградом.
- Когда стояли в обороне, я, два брата Сырятовы и Коротик проводили время за игрой в карты. Костры разжигать запрещалось, чтобы не привлекать внимания противника, поэтому горячее приготовить не могли. Кто проиграет, тот выставляет свой сухой концентрат. Тут, откуда ни возьмись, самолет: кажется, штурмовик. По звездам на борту видно, что наш. Вдруг как сбросит две бомбы и по нам из пулемета - очередью. Братьев насмерть, Коротика ранил в шею, а я остался невредимым. Что это было, до сих пор не знаю…Может, летчик умом повредился, а может наш самолет в руки к немцам попал, - вспоминает Борис Федосеевич. И тут же, словно подводя итог: "Интересная штука - война...".
Сказал так, что сразу понимаешь: с ней лучше дела не иметь.
Два года и вся жизнь
Залечив простреленную ногу, Борис Скороход вернулся домой, в родную Екатеринославку Альшеевского района, работал трактористом в зерносовхозе "Кызыльский", но вскоре переехал в Стерлитамак.
Так получилось, что вся его последующая жизнь связана с этим городом. Профессию выбрал востребованную - водителя. Учился сначала на курсах, потом - заочно в Салаватском автодорожном техникуме. Работал на разных заводах - станкостроительном, "Уралхимремонте", "Авангарде". От шофера вырос до начальника гаража.
Семейная жизнь сложилась счастливо. С женой, простой деревенской женщиной Марией Кузьминичной Сазоновой, вырастили сына и дочь. Жена, к сожалению, скончалась несколько лет назад, а дети разъехались кто куда. Дочь Татьяна сразу после школы - в Ленинград, а сын Виктор - в Кривой Рог. Так они и живут вдали от отчего дома, общаясь с отцом преимущественно по интернету. Но Борис Федосеевич не брошен и не одинок. Проживает в окружении внучки Юлии и правнуков - Альберта и Альфреда, которые искренне любят прадеда и гордятся им.
Вот и на торжественное мероприятие в городской Дворец культуры, где и.о. главы Стерлитамака Владимир Куликов вручил долгожданную награду, Борис Федосеевич позвал с собой пятиклассника Альберта. Для представителя "цифрового поколения" это был необычный и, хочется думать, незабываемый день.