Почему в Германии так не любят правых популистов

Грандиозный скандал, вызванный результатами выборов главы правительства земли Тюрингия, приковал внимание немцев к партии "Альтернатива для Германии". Причем это касается практически всех граждан страны: от канцлера до уборщиков улиц.

Напомню суть того, что случилось на прошлой неделе. Премьера в Эрфурте, как это и положено по конституции, избирал земельный парламент - ландтаг. Два первых тура закончились безрезультатно, в третьем свою кандидатуру выставил представитель Свободной демократической партии (СвДП) Томас Кеммерих. И победил с перевесом в один голос кандидата от левых сил. Все прошло честно: никаких нарушений, подтасовок, согласно самым строгим демократическим процедурам.

Однако на следующее утро немецкая пресса с гневом обрушилась на нового земельного премьера. Ангела Меркель, находясь с официальным визитом в Южной Африке, потребовала немедля отменить результаты голосования и провести новые выборы, назвав случившееся в Эрфурте "позором для демократии". И одной декларацией дело не ограничилось. Фрау Меркель настояла на увольнении уполномоченного правительства ФРГ по делам восточных земель Кристиана Хирте - только за то, что тот публично поздравил лидера СвДП с избранием на пост премьер-министра.

Да и сам Томас Кеммерих недолго наслаждался ролью главы земельного правительства. Точнее, ровно двадцать четыре часа и тридцать четыре минуты. После чего подал прошение об отставке. "Бес попутал", - примерно так в переводе на доступный русский язык объяснил он свою победу, а затем свой демарш.

Что же это за бес, о котором вот уже несколько дней судачит вся страна?

Фокус в том, что Кеммерих одержал свою победу при поддержке депутатов из фракции "Альтернатива для Германии". Эта фракция, в отличие от СвДП, имеет мощное представительство в земельном парламенте, да и в Бундестаге она третья по численности. Появившись на свет всего шесть лет назад, АдГ активно вербует своих сторонников по всей стране, особенно сильны ее позиции как раз в восточных землях, то есть на пространствах бывшей ГДР.

Козырная карта, с которой всегда заходят "альтернативщики", это категорическое неприятие мигрантов, заполонивших Германию. Проблема беженцев, их статуса, их поведения (далеко не всегда приличного), конечно, живо обсуждается практически всеми коренными жителями страны, но… Тут надо сделать существенную оговорку. Обсуждают ее в основном на кухнях, в приватных разговорах. Критиковать же нежданных гостей и все с ними связанное публично считается дурным тоном, это некорректно, не толерантно и противоречит официальной политике государства.

У немцев - и это надо иметь в виду - очень обостренное чувство исторической вины за те злодеяния, которые когда-то совершили нацисты. За Холокост, за массовое уничтожение евреев, русских, цыган, славян, за те людоедские идеи, которые им навязала пропаганда рейха.

А потому любые проявления недовольства присутствием инородцев здесь приравниваются к фашизму. Перебор? Возможно. Но это важно пометить для нашего дальнейшего повествования.

Почему так возбудилось немецкое общество в случае с выборами премьера Тюрингии? Ведь был избран либерал, центрист, более того - человек, который неоднократно и жестко критиковал "альтернативщиков". Все так. Но сам факт поддержки ими кандидатуры Кеммериха и то, что эту поддержку он принял, а после выборов пожал руку главе местной фракции АдГ Бьорну Хеке (судом города Майнинген тот был признан "фашистом"), изрядно напугал консервативную Германию. Плотина прорвана? Изгои отныне легитимны и рукопожатны?

Согласитесь, самое время задать эти и другие неприятные вопросы тем, кто возглавляет скандальную партию. Например, госпоже Беатрис фон Шторх. Она сама по себе персонаж, заслуживающий внимания. Папа - герцог Ольденбургский, мама - графиня, а дедушка по маминой линии - с 1932 по 1945 год - министр финансов в нацистском правительстве. Он же, этот дедушка, считался внучатым племянником жены Карла Маркса.

Могла ли при такой родословной фрау Шторх не заняться политикой?

Сегодня она заместитель председателя АдГ и заместитель главы фракции партии в Бундестаге.

Так совпало, что мое интервью с этой особой пришлось как раз на то время, когда бедняга Кеммерих под давлением общественности и прессы писал свое заявление об отставке. Поэтому герцогиня то и дело отлучалась из своего кабинета, чтобы дать указания сотрудникам в приемной насчет публикации новых пресс-релизов. Она выглядела уставшей и слегка возбужденной.

Конечно, мне не пришлось ломать голову над тем, с чего начать нашу беседу.

Вы сказали, что десять минут назад господин Кеммерих уже покинул пост премьера, пробыв на нем чуть больше суток. И все же, что означает сам этот факт? Раз такой респектабельный политик воспользовался поддержкой АдГ, значит, общество становится более терпимым к вам?

Беатрис фон Шторх: Да, прежние негласные табу нарушены. Пусть он возглавил правительство всего на одни сутки, это неважно. Важно, что плотина прорвана. Это как раз и возмутило традиционные партии.

Кеммерих наслаждался ролью главы земельного правительства ровно двадцать четыре часа и тридцать четыре минуты

Ваша партия называется "Альтернатива для Германии". Давайте пока оставим в стороне ее подходы к решению проблемы мигрантов, а сейчас назовите другие важные альтернативы, которые вы предлагаете?

Беатрис фон Шторх: Они касаются практически всех существенных областей политики. Например, наше отношение к Европейскому союзу - мы видим его как союз суверенных государств…

Простите, это означает возвращение к прежним границам, то есть упразднение Шенгена?

Беатрис фон Шторх: Шенген может остаться. Свободное перемещение товаров - тоже. Но при этом Германия должна быть суверенным государством. Чем сегодня занимается Германия? Улучшением всемирного благосостояния, решением глобальных проблем, спасением Евросоюза, укреплением евровалюты, улучшением климата… А наши пенсионеры, которые всю жизнь работали на благо страны, имеют ничтожную пенсию и вынуждены чуть ли не побираться.

Кстати, и к Шенгену вопросы есть. Наш министр внутренних дел недавно обратил внимание на то, что внешние рубежи ЕС плохо защищены, значит, нам необходимо заняться более тщательной охраной собственных границ.

Мы хотим, чтобы внешняя политика государства осуществлялась в наших национальных интересах, а не в разрез с ними. Например, возьмем санкции по отношению к России. Наша позиция состоит не в том, чтобы бездумно одобрять все происходящее у вас или, допустим, в США, но мы уверены: эти санкции идут во вред экономическим интересам Германии, особенно ее восточной части, которая традиционно имела множество самых разных связей с вашей страной.

Следующая альтернатива касается политики в области семьи. Мы выступаем за традиционную семью: папа, мама, дети. У нас сейчас наблюдается тенденция к легализации однополых браков, я не стану давать им оценку - хуже они или лучше, - однако мы выступаем против их законодательного закрепления.

Но опять извините, фрау Шторх, тут есть явная неувязка. Как же эта ваша позиция сочетается с тем, что председатель фракции АдГ Алис Вайдель открыто живет в браке со своей партнершей? Собираетесь ли вы исключить ее из партии?

Беатрис фон Шторх: Я поясню. Нашим законодательством предусмотрена такая норма, как зарегистрированное партнерство - это некая альтернатива обычному браку. Мы не хотим, чтобы это получило легальный статус брака, и чтобы такие пары имели право на усыновление детей. Ребенку нужны в одинаковой степени и отец, и мать, а не два отца или две матери. Зарегистрированное партнерство не должно называться браком.

Вы по многим позициям критикуете Евросоюз. Есть ли, на ваш взгляд, будущее у этой структуры? Не является ли Brexit той трещиной, которая способна расколоть ЕС?

Беатрис фон Шторх: Сам Brexit показал, что демократия иногда еще работает. Большой успех для британцев то, что они покидают объединенную Европу через демократические процедуры. Фактически два референдума - один всенародный, другой парламентский - подводят бесспорную основу под это решение.

Я разделяю точку зрения, согласно которой, если Brexit состоится, и Британия на следующий день не пойдет ко дну, справится с новыми вызовами, то это станет началом конца Европейского союза. Будет создан некий прецедент. Если другие страны увидят, что британцы не погибли без ЕС, то они, возможно, захотят пойти этим путем. Прежний постулат исключал такую возможность.

А вот теперь давайте поговорим о том главном коньке, который, с одной стороны, позволил вашей партии в короткий срок въехать в большую политику, а с другой, вызывает по отношению к вам шквал критики. Ваше отношение к инородцам. В одной из статей я прочел, будто бы некоторые ваши лидеры выступают за то, чтобы в паспортах граждан ФРГ указывать их национальность: еврей, турок, сириец, русский?..

Беатрис фон Шторх: Нет, это фейк.

Допустим. Но ведь это правда, что в рядах АдГ есть много таких радикалов, которые самым нетерпимым образом относятся к присутствию в Германии любых иностранцев. И не возьмут ли они верх?

Беатрис фон Шторх: Читайте нашу программу. Мы выступаем за принятие нового закона об иммиграции. Он должен четко регулировать все вопросы: каких гостей мы хотим видеть, в каком количестве, на каких условиях… Если они нужны нашей стране, то давайте установим жесткие критерии, по которым приезжих будем принимать или не принимать. А не так, как сейчас, когда мы открываем двери для всех подряд, обещая и кров, и пособия. Процесс абсолютно неконтролируемый, и так дальше продолжаться не может.

Конечно, наш подход вовсе не исключает того, что к нам могут приезжать представители других культур или конфессий.

Но оппоненты как раз за этот раздел программы критикуют вас сильнее всего. В частности, напоминают о том, что именно так когда-то в Германии зарождался национал-социализм. Приводят ваш слоган: "Мы - народ, другие - нет", цитируют некоторые выражения из лексикона ваших вождей, которые очень схожи с риторикой 30-х годов.

Беатрис фон Шторх: Так, действительно, считают многие. Но реальная ситуация такова. У наших политических оппонентов иссякли какие-либо серьезные аргументы, поэтому, наблюдая за ростом нашей популярности, они прибегают к таким недостойным приемам, в частности, к параллелям с нацистами. Все это происходит от беспомощности.

Вы отрицаете Холокост?

Беатрис фон Шторх: …Они размахивают фашистско-нацистской дубинкой именно потому, что серьезных аргументов у них нет. Скорее, они сами отрицают Холокост и его последствия. Мы как раз не отрицаем злодеяния и проводим мероприятия, направленные против антисемитизма.

Тут самое время вспомнить о том, что два года назад вы объявили о намерении создать в рядах партии рабочие группы евреев и мусульман. Это получилось?

Беатрис фон Шторх: У нас есть группа христиан в партии АдГ. Есть группа евреев. Открытым пока остается вопрос с мусульманами. Инициатива должна, конечно, исходить от самих мусульман.

Должна также признать, что в наших рядах есть ряд лиц, которые создали нам проблемы своими антисемитскими высказываниями. Против них мы либо инициировали, либо уже завершили процедуры исключения.

Существует версия, согласно которой рост популярности популистских или правых партий в Европе объясняется кризисом в рядах партий традиционных. Вы разделяете такую точку зрения?

Беатрис фон Шторх: Я отвечу так. Если существующие политические структуры перестают представлять интересы избирателей и не реализуют свои заявленные программы, то всегда этот вакуум заполняют новые партии.

Проблема состоит в том, что интересы обычного гражданина Германии никто не отстаивал, этот гражданин не чувствовал себя защищенным. Мы ставим на первое место именно это - интересы граждан страны. Впереди спасения климата, спасения Евросоюза и прочих глобальных задач.

Это должно вызывать к вам симпатию. Но тогда отчего общество настроено к АдГ столь негативно, если не сказать враждебно? Мне один из ваших функционеров рассказывал, что если он в Бундестаге заходит в лифт, то из этого лифта все другие выходят. К вам относятся, словно к прокаженным…

Беатрис фон Шторх: Ладно, лифт… Это выглядит совершенно безобидно на фоне других историй. Мою машину сжигали. Стекла в моем доме разбивали. У моего подъезда двадцать четыре часа в сутки дежурит полиция. На членов нашей партии совершаются регулярные нападения, их жестоко избивают, они попадают в больницы с тяжелыми травмами. Мы не в состоянии арендовать ни одно общественное помещение для проведения своих мероприятий.

И чем же все это объяснить?

Беатрис фон Шторх: Тем, что благодаря прессе, нам приклеили ярлык наследников нацистов, мы - аналог НСДАП. И все это с подачи наших политических оппонентов, которые борются за свое выживание и в этой борьбе не стесняются в средствах, чтобы скомпрометировать, опустить нас.

У нас восемьдесят девять депутатов на федеральном уровне. Мы - крупная оппозиционная сила в немецком парламенте. Шесть миллионов избирателей отдали за нас свои голоса.

Однако, как я понимаю, речь идет не только о наездах со стороны других партий. Государственные структуры вас тоже не жалуют. Вот недавно глава ведомства по защите конституции Томас Хальденванг призвал начать расследование деятельности представителей радикальных сил в АдГ, имея в виду, цитирую - "их многочисленные националистические, расистские и ксенофобские высказывания".

Беатрис фон Шторх: Его за этим и поставили на этот пост. Он получил политическое задание по устранению или нейтрализации нас, как оппозиционной силы, и активно это задание выполняет. По своему назначению он должен заниматься охраной конституции, но он выполняет политический заказ.

Шенген может остаться, свободное перемещение товаров - тоже. Но Германия должна быть суверенным государством

Еще вопрос из категории неудобных. Другой сопредседатель АдГ Александр Гауланд однажды заявил, что немцы могут гордиться подвигами своих солдат в годы Первой и Второй мировых войн. Это как понять?

Беатрис фон Шторх: Высказывание действительно неудачное и даже скандальное. Но я хочу вам сказать, что, конечно, он не имел в виду те преступления, которые совершали немецкие солдаты в годы войны. Хотя повторяю, это крайне неудачное выступление.

Что дальше? Пойдет ли АдГ путем радикализации или, напротив, постарается нарядить себя в смокинг и стать частью политического истеблишмента?

Беатрис фон Шторх: Никакой радикализации. Это привело бы к самоуничтожению нашей партии. Будущее я вижу в позитивном плане, поскольку мы представляем как бы середину нашего гражданского общества. Слово истеблишмент у нас имеет негативный окрас, поэтому никаких смокингов. Да, многие члены АдГ носят костюмы и галстуки, но это объясняется исключительно тем, что такой дресс-код принят в тех профессиональных сферах, к которым они принадлежат и в которых они добились успеха. Наш путь очевиден: участие в демократических выборах, взятие на себя ответственности за формирование политики и обустройство достойной жизни для граждан страны.

Я буду плохой журналист, фрау Шторх, если не задам вам пару вопросов личного характера. Позволите?

Беатрис фон Шторх: Пожалуйста.

Чем, на ваш взгляд, объяснить, что в Германии женщины так активно доминируют в политике. Говорят, что Ангелу Меркель вскоре сменит на посту канцлера Аннегрет Крамп-Карренбауэр. И у вас в партии представители слабого пола на первых ролях.

Беатрис фон Шторх: У нас нет никаких квот или программ для поддержки женщин в политике. Нет ничего такого, чтобы искусственно подстегивать этот процесс. Женщины участвуют в нем на равных с мужчинами. А успех, видимо, объясняется тем, что избиратель больше доверяет нам.

Правда ли, что вы когда-то встречались с Горбачевым и если это так, то интересовался ли Михаил Сергеевич вашим родством с Карлом Марксом?

Беатрис фон Шторх: Да, мы встречались в конце 90-х годов, но о Марксе разговора не было.

Мешает ли вашей политической карьере тот факт, что ваш дедушка по материнской линии был министром финансов при нацистском режиме и даже какое-то время возглавлял правительство рейха?

Беатрис фон Шторх: Конечно, наши оппоненты пытаются этот факт использовать, но я не думаю, что меня, как современного политика, можно оценивать, припоминая грехи дедушки. Да, он был виновен и понес за это заслуженное наказание. Я его практически не знала.

Исчерпав свое любопытство, я попросил Беатрис фон Шторх уделить еще пять минут для того, чтобы сделать ее фото. Сначала она позировала у карты, охотно показывая на ней те регионы, где АдГ имеет самые прочные позиции. Затем мы прошли в переговорную, окна которой выходят прямо на здание рейхстага. Фрау Шторх попросила снимать ее так, чтобы в кадр попал флаг ФРГ, а флаг Евросоюза чтобы в кадр не попал.

Взятие рейхстага (там сейчас заседают депутаты федерального парламента) у нее уже произошло. Что дальше?