Сериал на выходные: "Мир! Дружба! Жвачка!" - очень лихие девяностые

Если в США девяностые годы были своего рода скучноватым, но не лишённым шарма (см. трогательный фильм Джоны Хилла) продолжением восьмидесятых, то у нас по более чем очевидным причинам эта эпоха стала куда более заметной и значимой. Собственно, именно поэтому возникают некоторые смысловые проблемы при переносе на нашу почву модных нынче поколенческих определений, ведь в России водораздел пришёлся совсем на другое время, и все эти "бумеры", "миллениалы" и "зумеры" если и обрели у нас примерные аналоги, то в несколько иных возрастных категориях.

В свете вышесказанного логично, что пока американские киношники и телевизионщики массово снимают ностальгические картины и сериалы о восьмидесятых, у нас всё больше внимания привлекают девяностые. Как правило, конечно, их самый очевидный атрибут - чудовищный разгул криминала, предоставивший огромное количество материала для разного рода драм, выпускающихся до сих пор - вспомним хотя бы "Ненастье" и "Быка". Но вот, наконец, появился современный проект, разглядывающий "лихие" времена через детскую оптику. И хотя бандитские разборки в нём, конечно, никуда не делись, акцент всё же делается на неповторимом опыте взросления.

Основные фигуры в группе создателей сериала ТНТ "Мир! Дружба! Жвачка!" сами росли в это неспокойное, но яркое (вот уж в чём ему не откажешь) время, так что мы здесь имеем дело с художественной передачей непосредственного опыта. Команда действительно довольно молодая, что отражает скромная на данный момент фильмография. Режиссёр Илья Аксёнов отметился парой милых короткометражек, угловатым ромкомом и фильмом про студентов-кавээнщиков, интересным разве что самим студентам-кавээнщикам. Среди сценаристов - люди, работавшие над "Звоните ДиКаприо!", "Физруком" и "СашейТаней". Вряд ли будет ошибкой предположить, что МДЖ - главный пока в их карьерах проект (у большинства - точно). И ничего удивительного в том, что он удался, нет: им-то есть что на этот счёт рассказать и показать.

На дворе 1993 год. В центре внимания - подростки из провинциального российского города. Санька - сын волевой дамочки из ЖЭКа и затюканного интеллигента, мнящего себя писателем, пытается найти себя, постоянно сбегая от утомительных домашних склок и не по годам деловой младшей сестры. Вовка - шустрый "чёткий пацанчик", живущий с нищим папой-алкоголиком. Илья - парень в футболке Nirvana, с декадентской чёлкой и странностями, вызванными тем, что его мать "заказала" отца, не поделив бизнес, и села в тюрьму. Женя - местная "Беверли": такая же, как героиня Кинга, рыжая бестия, немного пацанка и, конечно, причина намечающегося конфликта амурных интересов.

Сравнения с "Оно", а также с "Очень странными делами" и иже с ними, конечно, напрашиваются сразу. С той разницей, что у этих ребят, в отличие от их заокеанских сверстников-предшественников, вместо масскульта (хотя он, как раз к тому времени дошедший до России, тоже играет значимую роль, конечно) и ассоциированной с ним мистико-фантастической дичи, - вполне обыденная суровая действительность. И она в сериале отражена с достойной уважения любовью к деталям - от идиотских костюмов до графического эха ГКЧП на стенке остановки и ажиотажного концерта "Агаты Кристи" в обшарпанном ДК. Саундтрек балансирует между попурри из характерной музыки прошлого, качественными современными стилизациями под неё вроде творчества группы "Электрофорез" и некоторым количеством "актуальной" инди-попсы, без которой сегодня сериалы в России, судя по всему, снимать запрещено каким-то особым указом.

Главный герой - Санька. Не прилепинский, конечно, мал ещё для политики, но тоже мечущийся и страдающий от царящего вокруг хаоса. Агрессивная шпана не даёт прохода; вчерашние герои организовали вооружённые банды и частично стали - наряду с этническими группировками - реальной властью; милиция и мэрия заняты выстраиванием с теми и другими "деловых отношений"; скромным начинающим бизнесменам приходится платить нескольким "крышам" сразу; сбережения простых людей летят в тартарары; преподаватели учатся открыто брать взятки прямо за экзаменационным столом перед полной аудиторией; ушлые мошенники ищут новые способы объегоривания "лохов"; многие намыливают лыжи за границу - ну и так далее. Девяностые. Именно Саньке, с его метаниями, выпадает роль местного Вергилия, который проводит зрителя по большинству кругов этого ада - включая уличные перестрелки и наркоманское дно - только-только "сбросившей с себя коммунистические оковы" России.

По глупости Санька оказывается причиной раздора между грузинской мафией и военизированной организацией "афганцев", которой руководит его дядя (Юра Борисов, известный, кроме невнятного байопика о Михаиле Калашникове, ролями в фильмах о первых годах постсоветской эпохи - уже упоминавшемуся "Быку" и истерично-политизированному белорусскому "Хрусталю"). Это и становится основной сюжетной канвой, вокруг которой вертится множество конфликтов поменьше.

Все герои - от старорежимного упёртого деда-фронтовика, делящего людей на достойных доверия и "хамелеонов" (хотя у самого в шкафу прячется скелет размером с бронтозавра), до хлыщеватого коммерсанта-воротилы - утрированные собирательные типажи, но это, как и должно быть в хороших драмедиях, им совершенно не мешает оставаться убедительными, то есть живыми людьми, которым можно сочувствовать.

Авторы, стремясь к аутентичности, при этом не слишком усердствуют с "пасхалками", явно не желая перенасытить пространство сериала всеми этими пружинками-радугами, лёнями голубковыми, жвачками Turbo и восьмибитными шедеврами раннего игростроения (хотя кое-что из этого, конечно, мелькает). Вместо этого они сделали ставку на ненавязчиво раскрывающийся самобытный фон с покрытыми потрескавшейся плиткой панельками, облезлыми коврами на стенах, дисковыми телефонами, чёрной икрой, поедаемой ложками, и красной - банками, а также прочим узнаваемым инвентарём, органично вписывающимся в историю, характерную для зари того дикого десятилетия. На которое с таким романтическим оптимизмом, вопреки всему, можно взглянуть, наверное, только детскими глазами. Ведь веру в прекрасное далёко никакими Беловежскими соглашениями не разрушишь.