Алексей Козлов снял нуарный детектив о "Совести"

Пушкин писал: "Совесть - когтистый зверь, скребущий сердце". И об этом "звере" Алексей Козлов ("Спасти Ленинград") снял нуарную драму, которую так и назвал - "Совесть". Правда, первоначально задумка была снять зрелищный детектив про легендарного Леньку Пантелеева. Но вышло - о следователе Летуше. В преддверии выхода "Совести" на видеоплатформе 24 февраля режиссер (он же продюсер и один из авторов сценария) рассказал "РГ", как и почему произошла перемена жанра.

Когда-то вы сняли несколько фильмов из документального цикла НТВ "Криминальная Россия". Идея снять историю о следователе, жившем в послереволюционном Петрограде, возникла уже тогда?

Алексей Козлов: Нет, "Криминальная Россия" - это, по преимуществу, про 1990-е. Пантелеев же и побег его банды из легендарных Крестов - это 1920-е. Легенду о Леньке Пантелееве, как и многие люди моего поколения, я слышал с детства. Но по ходу разработки сюжета эта легенда, что называется, посыпалась. Ленька Пантелеев на самом деле был засланным казачком, агентом и с позиции построения сюжета - пустышкой! Его знаменитая реплика, которую он всякий раз выкрикивал при налете: "Всем руки вверх, я Ленька Пантелеев!", - не что иное, как своего рода самопиар. Копаться в этом балагане творчески совсем неинтересно. Другое дело, фигура создателя легенды.

А человек по фамилии Летуш существовал?

Алексей Козлов: Нет. Но такой человек явно был. И задумка с Пантелеевым была весьма хитроумной - создавался монстр, перед которым ставилась задача подавить изнутри все остальные криминальные группировки, с которыми на тот момент в Петрограде справиться не могли. Уровень криминала в городе был гораздо выше, чем в Москве, где в те же годы обычные уличные разбойники смогли даже остановить машину вождя мирового пролетариата, обезоружить, вывернуть у Ленина карманы - был в Москве такой случай. Так вот Пантелеева должны были использовать для победы над криминалом, после чего ликвидировать.

Совесть обременительна. Но она сохраняет нашу общественную лодку на плаву

На столе у главного героя "Совести" стоит бюстик Достоевского, а слоган самого фильма - фраза по мотивам братьев Карамазовых: "Когда Бога нет, то можно все"…

Алексей Козлов: Мы эту мысль немного трансформировали по-своему. Но суть очевидна: когда Бога нет в пространстве, в обстоятельствах, в обществе - беда. Бога - именно как совести, как справедливости, как нравственного закона.

Как тут не вспомнить Николая Бердяева с его формулировкой: "совесть есть воспоминание о Боге"…

Алексей Козлов: Конечно. Наш герой Борис Летуш, в душе которого Бог как раз есть, оказывается заложником торжествующей безнравственности; обстоятельства загоняют героя в бездну, откуда он пытается выбраться, и поневоле совершает поступки, противоречащие его морали.

Фото: Из архива Алексея Козлова

В итоге этот светлый человек, юрист, который учит своих студентов, что "правосудие - это не право судить, а правильный суд, справедливый", стремясь делать добро, совершает зло. Фатализм какой-то.

Алексей Козлов: Совесть - это тяжелый крест. И нашему герою его приходится нести. Согласитесь, если бы у нас была возможность попросить у Бога для себя каких-то личных качеств, - совесть была бы последней, о чем бы мы просили. Это факт. Совесть обременительна. Но она - это то, что сохраняет нашу общественную лодку на плаву. Когда "можно все", лодка заваливается на одну сторону и переворачивается. А "совесть" - это то, что находится на другом борту лодки и не дает ей опрокинуться.

Я считаю, что мы сняли очень светлое кино, поскольку утверждаем, что в человеке, несмотря ни на что, есть совесть. И это дает надежду.

Говоря о совести в историческом аспекте, часто говорят, что мы должны покаяться за свое прошлое, - и это спасет Россию. Согласны с этим?

Алексей Козлов: Мне кажется, покаяние - понятие очень личное. Я своими корнями из сибирской семьи с Верхнего Енисея. В деревне Подсосное до октября 1917-го жила большая трудолюбивая крестьянская семья - четверо крепких парней, братьев-погодков, и одна сестра. Свое хозяйство, лошади, пшеничные поля. Пришло время - в деревне появились красные комиссары, отобрали все, забрали мужиков. Моего деда Алексея Васильевича моя беременная бабушка выкупила у охранника за корзинку еды. Из всей семьи спаслись только они... Дед потом работал на золотых приисках в Бодайбо, на Алдане, все дальше забираясь в тайгу... Я же понимаю, сколько нас, таких, как я, могло быть, уцелей тогда все братья моего деда! И это, наверное, было бы не самым плохим вариантом для Отечества. Конечно, меня снедает печаль и сожаление, но я понимаю: думая о судьбе предков, главное - не впасть в раздражение. При всей кровавости не всё в нашей истории было так мрачно. А думать о мщении - всегда разрушительно.