Профессор Михаил Коновалов: Появились хрусталики, с помощью которых можно изменять зрение на разные дистанции. Человек может хорошо видеть и вблизи, и вдали
Михаил Егорович, насколько мне известно, даже ваш учитель - великий офтальмолог Святослав Федоров - не считал возможным покончить с дальнозоркостью. А ведь он так много изменил в офтальмологии! Так много придумал, сделал ради сохранения зрения. Святослава Николаевича уже нет более двадцати лет. Он оставил плеяду учеников. Вы один из самых известных и самых опытных. Так что, даже и сегодня с дальнозоркостью бесполезно бороться? Она по-прежнему неотвратима?
Михаил Коновалов: Можно, прежде чем отвечу на ваш почти категоричный вопрос, чуть-чуть уйду в годы Федорова. Поскольку сам в этом непосредственно участвовал. Мой учитель мечтал избавить человечество от очков. И, как было у него заведено, практическое воплощение своих идей начинал с себя.
Так вот примерно в шестьдесят лет, почувствовав, что стал плохо видеть вблизи, Святослав Николаевич решил сделать себе операцию, чтобы один его глаз видел вблизи лучше. Чтобы не носить плюсовые, назначаемые при дальнозоркости, очки. Более того, подобную операцию сделала и его жена Ирэн Ефимовна.
Успеха не было?
Михаил Коновалов: Увы. Время показало, что подобные операции улучшали зрение вблизи, но не решали проблему возрастной дальнозоркости. Она не только оставалась. Она с годами становилась более острой.
Так было и так есть по сию пору? Дальнозоркость - наше всеобщее будущее?
Михаил Коновалов: Печально, но пока во всяком случае это факт.
И ничего нельзя сделать? Надо просто пойти к офтальмологу и приобрести выписанные им очки для дали?
Михаил Коновалов: Нет! Подбор очков - лишь один из вариантов решения сложнейшей жизненной проблемы. А если человек категорически против ношения очков, если хочет видеть и после сорока лет и вблизи, и вдаль без стекол, то выход все-таки есть.
Какой?
Михаил Коновалов: Замена собственного хрусталика на искусственный.
Как при катаракте?
Михаил Коновалов: Да, представьте себе, именно так.
Знаю многих, кто поменял из-за катаракты хрусталик, но все равно носит очки. Что, появились другие хрусталики?
Михаил Коновалов: Другие. Появились хрусталики, с помощью которых можно изменять зрение на разные дистанции. Человек с таким хрусталиком может одномоментно хорошо видеть и вблизи, и вдали. Правда, тут многое зависит от состояния сетчатки глаза. Поэтому не всем можно рекомендовать подобное оперативное вмешательство. Но в основном оно возможно. Тем более что такие операции проводятся не только когда развилась катаракта, но и на прозрачном хрусталике.
Задам свой обычный вопрос: моей любимой героине тете Маше из подъезда такая операция с точки зрения финансов по силам? Или она обречена на очки?
Михаил Коновалов: С болью должен сказать, что данная хирургия вне зоны ОМС. Между тем такие вмешательства не намного дороже обычных офтальмологических операций. И при умелом, разумном распределении средств ваша тетя Маша вполне могла бы отсрочить наступление дальнозоркости.
А сами умные хрусталики имеются у нас в наличии? Или они все импортные и...
Михаил Коновалов: Сейчас есть и те и другие. На вашей родине, Ирина Григорьевна, в Нижнем Новгороде, налажено их изготовление. Могу сказать: дефицита хрусталиков нет. Было бы желание наладить подобную технологию повсеместно. Не все же хотят носить даже самые модные, самые продвинутые очки. Даже в преклонном возрасте.
Опасность "кошачьего глаза"
Возрастные изменения зрения - данность: стареют все органы, стареют и глаза. Но если бы их состояние, зрение зависело только от прожитых лет... Если бы.
В НИИ детской онкологии и гематологии Национального медицинского центра онкологии имени Блохина прошла первая международная школа по лечению ретинобластомы. Этой злокачественной опухолью сетчатки глаза страдают дети до двух лет. Основной фактор риска - генетическая предрасположенность. На кону - жизнь ребенка и его способность видеть.
Еще недавно ситуация была фатальной. Теперь она иная: если не только врачи, но и родители знают и умеют ее контролировать. Чему впервые учили в школе, говорим с советником директора НИИ детской онкологии академиком РАН Владимиром Поляковым, научным сотрудником этого института, доктором медицинских наук Татьяной Ушаковой, а также руководителем отдела офтальмологии больницы имени Боткина академиком РАН Алевтиной Бровкиной.
Владимир Георгиевич, вы первым внедрили в России органосохраняющее лечение ретинобластомы. Сколько детей в нашей стране страдают злокачественными новообразованиями сетчатки глаза?
Владимир Поляков: Каждый год заболевают 3500 детей. Примерно 150 из них столкнутся с ретинобластомой. Это в основном мальчики и девочки до двух лет. И если не поставить диагноз вовремя, не начать лечение, малыш рискует не только потерей глаза. Запущенное заболевание смертельно. Но теперь есть хорошая новость: ретинобластома поддается лечению: большинству детей мы спасаем и глаз, и зрение.
Кто и что должен сделать, чтобы диагноз был поставлен вовремя?
Алевтина Бровкина: Раньше всех новорожденных перед выпиской всегда осматривал глазной врач. Таким образом выявляли раннюю ретинобластому. Сейчас первый осмотр проводится в трехмесячном возрасте. Если ребенка осматривает детский офтальмолог в детской поликлинике, то он обязательно должен проводить осмотр с широким зрачком по всем секторам. Для того, чтобы исключить ретинобластому.
На что могут, должны обратить внимание родители? Что должно стать поводом обращения к офтальмологу раньше положенного осмотра?
Татьяна Ушакова: Первый признак для тревоги - косоглазие. Конечно, тому могут быть разные причины. Но в любом случае косоглазие - это повод обратиться к врачу. Причиной беспокойства должна стать лейкокория. Это когда зрачок становится желтым и начинает светиться. Иногда такой симптом еще называют "кошачьим глазом". Особенно это заметно на фотографиях, сделанных со вспышкой.
Появление вашей школы не случайно. И очень важно. Ведь даже по сей день немало не только родителей, но и врачей, которые считают, что органосохранящее лечение ретинобластомы доступно лишь в Швейцарии, Израиле, Японии.
Владимир Поляков: Это старый, но, к сожалению, живучий миф. В России давно доступны органосохраняющие методы лечения ретинобластомы у всех пациентов, у которых это возможно в принципе. В некоторых методиках мы превосходим зарубежных коллег. Один пример: методика интраартериальной химиотерапии. Специалисты нашего центра ездили к японским коллегам, чтобы освоить этот метод. Но затем мы его модернизировали.
Есть два варианта введения химпрепарата - катетерное и баллонная техника. Катетерное - это когда в артерию, которая питает сетчатку, проводится катетер. Но бывает, у ребенка анатомия специфическая и катетер провести невозможно из-за сосудистых аномалий. Тогда мы применяем баллонную технику, которая просто перекрывает просвет другого сосуда, перераспределяя кровь. И, соответственно, лекарственный препарат попадает туда, куда нужно - в сетчатку.
Назовите адреса, где можно диагностировать и лечить ретинобластому по современным протоколам?
Владимир Поляков: Диагностировать и лечить необходимо с участием мультидисциплинарной команды: офтальмологов, онкологов, лучевых диагностов, генетиков и психологов. Обследовать пациента можно в любом регионе, соблюдая клинические рекомендации. А определять необходимый вид лечения и место его проведения - прерогатива специализированных федеральных центров.
Каких именно? Например, нашего НИИ имени Дурнова, института имени Гельмгольца, МНТК Микрохирургии глаза в Москве, клиники Санкт-Петербургского педиатрического медицинского университета.
Больные ретинобластомой сначала попадают к офтальмологам. Дифференциальная диагностика очень сложна. Поэтому ею чаще всего занимаются федеральные центры. В нашей школе собраны три института, занимающиеся лечением и диагностикой ретинобластомы, а также ведущие специалисты по этому виду рака из Казахстана, Италии, Израиля. Мы подготовили последние данные по диагностике и лечению ретинобластомы. Это чрезвычайно полезно как для онкологов, так и для офтальмологов. Особенно в регионах.
Татьяна Ушакова: Школа важна и для начинающих специалистов, и для обмена мнениями между экспертами. Без этого невозможно понимать "критические точки" и двигаться вперед. Да и для родителей школа полезна. Родители - наши помощники и единомышленники. Важно, чтобы они были грамотными и бдительными. Только в этом случае мы сможем оказать качественную помощь всем.
Владимир Поляков: За три дня, прошедших после школы по ретинобластоме, в НИИ имени Дурнова поступило двое детей, которым поставлен этот диагноз. Одному из них всего месяц. Мама заметила белое пятно в глазу на фотографии и сразу обратилась к врачу. Оба ребенка получат новейшее, а главное - своевременное лечение. Это, наверное, и есть главный результат таких мероприятий, их главная цель и смысл.