Недавно сенаторы внесли законопроект, запрещающий использование металлических клеток и пластиковых кабин, так называемых "аквариумов", в залах судебных заседаний. Не снизит ли это безопасность в зале суда?
Алексей Галоганов: У нас был коллега в одном из регионов, который каждое судебное заседание начинал с ходатайства к судье об освобождении подсудимого из клетки. Он говорил, что судья не может вынести справедливое решение в отношении человека, который перед ним уже находится в клетке. Но каждый раз суды ему отказывали, а прокуроры и коллеги смеялись над его просьбой вывести доверителя из клетки и посадить рядом с адвокатом. Я полностью его поддерживал и поддерживаю. Когда подзащитный сидит рядом со своим адвокатом, он чувствует себя не только подсудимым, но еще и Человеком. Во всех цивилизованных странах так и есть, это правильно. А какие-то эксцессы и сейчас происходят, и это никак не связано с нахождением подсудимых в клетках. Вот, например, недавно стреляли в областном суде, и клетки не помогли. Пусть на окнах будут решетки в каждом здании суда, пусть будет усиленная охрана, но клеток не должно быть. На безопасность это не повлияет, а вот на справедливость и гуманность - да.
Недавно сообщалось о начале тестирования системы автоматизированного распределения дел по назначению между защитниками. Зачем нужна такая система?
Алексей Галоганов: Автоматизированные системы позволят ликвидировать порочную практику так называемых "карманных адвокатов". Необходимо прекратить ситуации, когда следователь имеет при себе адвоката, который может в любой момент приехать, чтобы подписать какой-то процессуальный документ, поприсутствовать, а не участвовать в следственных действиях. Это порочная практика должна быть прекращена. Мы считаем это грубейшим нарушением права на защиту. Только независимая от влияния человеческого фактора система назначения адвоката может навести порядок в этом вопросе.
Каким образом?
Алексей Галоганов: Следователь не сможет вызвать адвоката напрямую, а значит, не сможет договариваться, поэтому у него не станет "карманных адвокатов".
Как будет работать подобная система?
Алексей Галоганов: Сейчас в различных субъектах РФ внедрено несколько систем, тестируются разные варианты. Думаю, со временем во всех регионах будет введена единая автоматизированная система. Первый пилотный проект автоматизированной системы распределения дел был реализован в Самаре, затем введены в действие еще несколько проектов. Так, в Пермском крае и в Ленинградской области она работает по принципу "Яндекс.Такси": сотрудник суда или следствия нажимает одну кнопку, и это обеспечивает адвоката.
А в остальных регионах как сейчас распределяют дела?
Алексей Галоганов: Федеральная палата адвокатов приняла временные правила, предусматривающие пять принципиальных подходов, которые возможны при назначении адвокатов для участия в деле. В связи с этим в Московской области, например, введен следующий порядок. Палата арендует специальное помещение, в котором работают диспетчеры, принимающие заявки от следствия и суда на предоставление защитника. То есть кроме техники есть и человеческий фактор. К этому колл-центру постепенно присоединяются районы области, к новому 2019 году все они будут автоматизированы. Прежде чем внедрить систему повсеместно, руководством палаты проводится масштабная работа. Нововведение, кончено, воспринимается неоднозначно. Мы вместе с представителем Управления Минюста по Московской области ездим по всем районам, встречаемся с судьями, следователями, прокурорами. Для успешной работы системы нужно знать специфику каждого района.
Зачем?
Алексей Галоганов: Например, в Можайске нам сказали, что адвокаты нужны в выходные дни, потому что чаще всего в субботу и в воскресенье к ним приезжают на водохранилище браконьеры и в это время происходят административные задержания. В других районах - наоборот. Скажем, в Чеховском районе есть психиатрическая больница. Когда суд выносит решение о помещении человека в больницу, это должно происходить обязательно с участием адвоката. Таких дел может быть 10-20 в день. Кроме того, система позволяет полностью устранить срывы, когда не удается найти адвоката. Она способна обеспечить участие адвоката по заявке судьи, следователя или дознавателя в течение одного-двух часов.
Какие-то недостатки у автоматизированных систем есть?
Алексей Галоганов: Любое нововведение может восприниматься критически. Даже в адвокатском сообществе некоторые коллеги говорят, что ранее действовавшая система была отлажена и не допускала "карманных адвокатов". Но я в это не верю. "Карманные адвокаты", по моему мнению, были и есть везде, где не внедрена автоматизированная система распределения дел. Она необходима для того, чтобы превратить защиту по назначению из фикции в настоящую. Для того чтобы адвокат, участвующий в процессе, знал, что он в ответе за качество защиты и за те деньги, которые государство ему платит. Автоматизированная система распределения дел контролирует в определенной степени расходование государственных средств. Ведь раньше адвоката могли назначить без необходимой мотивировки когда угодно - ночью, в выходные, в праздники, а участие в защите по назначению в нерабочее время, праздничные или выходные дни оплачивается по повышенной ставке. Сейчас это невозможно сделать без должного обоснования. Практика показывает, что система работает хорошо и за ней будущее.
В этом году удалось полностью решить проблему задолженности государства перед адвокатами, участвующими в судопроизводстве по назначению?
Алексей Галоганов: К сожалению, задолженности были всегда и остаются до сих пор. Но сейчас ситуация несколько улучшилась, потому что этот вопрос более тщательно контролируется. Мы постоянно занимаемся им как на уровне Федеральной палаты адвокатов, так и на уровне палат субъектов РФ. Как вице-президент ФПА я часто езжу в регионы. Все организации, участвующие в системе распределения дел по назначению, отчитываются в конце года о задолженностях адвокатам. При этом мы призываем всех адвокатов самостоятельно вести регистрацию каждого проведенного ими дела. Если адвокату не оплатили участие в уголовном судопроизводстве, мы обязательно ему помогаем, но нам нужна информация по каждому конкретному делу. С учётом повышения ставок оплаты защиты по назначению, думаю, у нас станет меньше проблем с поиском адвокатов для участия в таких делах. Хотя в Московской области этой проблемы не было и прежде: адвокатов у нас около 6 тысяч, поэтому с работой по соглашению в регионе существуют некоторые сложности. Адвокаты и ранее осуществляли защиту по назначению - за 550 рублей в день.
Но повторяю: главное, чтобы не нарушались права граждан, не было фиктивной защиты. Адвокат по назначению должен работать так же добросовестно и качественно, как и по соглашению.
Как адвокаты относятся к принятому закону, согласно которому, начиная с региональных судов, представителем может быть только человек с высшим юридическим образованием? Как это соотносится с разрабатываемой Минюстом концепцией реформы рынка профессиональной юридической помощи и планами введения "адвокатской монополии"? Ведь юристам, по принятому закону, не обязательно иметь статус адвоката.
Алексей Галоганов: Начну с концепции. Концепцию регулирования рынка профессиональной юридической помощи поручило разработать Минюсту Правительство России. Вообще, в последнее время между ФПА и Минюстом РФ установилось тесное и плодотворное сотрудничество. Надо отдать должное ведомству - в комиссию по разработке проекта концепции включили и представителей адвокатского сообщества. Опубликованная в 2017 году последняя редакция проекта - это вариант, понятный для всех. В нем решаются многие проблемы, о которых писали и говорили раньше. В ФПА и региональных адвокатских палатах, среди адвокатов прошло массовое обсуждение проекта. В абсолютном большинстве адвокаты его одобрили. На совместном заседании Гильдии российских адвокатов и Федерального союза адвокатов России, которое прошло в Общественной палате, мы практически единогласно поддержали эту концепцию.
Что сказали на этот счет другие юристы, не входящие в адвокатское сообщество?
Алексей Галоганов: Представители частнопрактикующих юристов тоже поддержали концепцию. Сейчас проект находится в Минюсте РФ, и мы надеемся, что в ближайшее время он будет передан в Правительство и утвержден. Нужно поставить точку в затянувшейся подготовке проекта.
Значит, в конечном счете право защищать граждан на профессиональной основе в суде получат только адвокаты? Все-таки монополия…
Алексей Галоганов: Речь идет не о введении монополии на судебное представительство, а о необходимости упорядочивания этой деятельности. Во всех цивилизованных странах только адвокаты оказывают юридическую помощь гражданам в судах. Можно привести в пример многие государства, такие как Франция, Испания, Великобритания и другие. После введения "адвокатской монополии", хотя это словосочетание мне не очень нравится, в этих странах юридическая помощь стала более качественной, потому что теперь она строго контролируется. Граждане знают, что человек, оказывающий ее, имеет должное юридическое образование, сдал необходимые экзамены и будет нести ответственность за некачественную помощь. Поэтому я считаю, что мы пойдем по пути не "монополии", а именно упорядочивания такой деятельности. И речь идет в первую очередь о гражданах, которым ст. 48 Конституции РФ гарантирует качественную квалифицированную юридическую помощь.
Сейчас даже неизвестно, сколько человек оказывают правовые услуги населению, в том или ином регионе и по стране в целом. Мы буквально каждый день сталкиваемся с организациями, обманывающими граждан. Некоторые из тех, у кого в уставе прописано "оказание юридических услуг", не могут предоставить качественную помощь, потому что занимаются в основном предпринимательской деятельностью, не имея в своем составе даже юристов. Конечно, есть организации, которые профессионально занимаются оказанием юридических услуг, но таких мало, и нам, адвокатам, приходится исправлять их ошибки. Таких примеров недобросовестной работы в любом регионе страны достаточно много. Но некоторые ошибки порой исправить невозможно, а ведь речь идет о судьбах многих людей. Поэтому к упорядочиванию оказания российским гражданам качественной юридической помощи мы все равно придем, если не сегодня, то завтра. Хотелось бы, чтобы это произошло как можно скорее, ведь от этого страдают прежде всего люди.
В таком случае потребуется больше адвокатов.
Алексей Галоганов: Вот говорят, что в результате принятия концепции в адвокатуру придет огромная масса частнопрактикующих юристов. Я к этому отношусь спокойно. Массового наплыва в Московской области и других регионах не ожидается.
В Московской области мы примерно знаем количество лиц, которые обратятся с заявлением о вступлении в нашу корпорацию. С учетом льготного режима, который предусмотрен концепцией на переходный период, это примерно 800 человек. Не все они смогут получить статус адвоката, поскольку не будут соответствовать требованиям, предъявляемым концепцией (например, отсутствие непогашенной судимости). Те же, кто получит статус адвоката, пройдут обязательное обучение, которое организовано практически во всех палатах России. Все вновь принятые адвокаты будут находиться под нашим постоянным попечением, поэтому для их клиентов этот переход тоже произойдет безболезненно. По крайней мере, даже на начальном этапе профессиональных ошибок точно будет гораздо меньше, чем сегодня.
Захотят ли представители крупных юридических фирм пойти в адвокаты?
Алексей Галоганов: Могу со всей ответственностью сказать, что, когда появился проект этой концепции, увеличилось количество желающих вступить в адвокатуру. Несколько юридических фирм в полном составе пришли к нам еще во время подготовки концепции. Они понимали, что объединение обязательно произойдет. Кстати, переход в адвокатуру повысит их авторитет как в России, так и за рубежом - адвокатский статус имеет намного больший вес, чем членство в каком-нибудь обществе с ограниченной ответственностью, занимающимся часто не только оказанием юридических услуг. Половина частнопрактикующих юристов Московской области уже стоит на очереди на сдачу экзамена. Они понимают, что работать в рамках адвокатского сообщества - это не только комфортно и профессионально, но и более ответственно.
Однажды адвокатура уже переживала подобное слияние - традиционные и "параллельные" коллегии адвокатов объединились на основе Федерального закона от 31 мая 2002 года "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации". В некоторых регионах приток новых членов доходил до 50 процентов. Тем не менее институт адвокатуры практически ничего не потерял, он выжил и со временем очистился от недобросовестных коллег.
Что даст слияние адвокатам, а что частнопрактикующим юристам?
Алексей Галоганов: Не это главное. Давайте думать о том, что реализация концепции даст гражданам. Люди должны получать действительно квалифицированную юридическую помощь по каждому делу, поэтому требование об обязательном высшем юридическом образовании для судебных представителей - мера, конечно, недостаточная. В отличие от любого другого представителя, у адвоката есть понимание традиций, определенная школа, специализация. В перспективе мы все перейдем на специализацию в какой-то определенной отрасли права, тем более что в последнее время появились новые правовые направления, такие как медицинское, спортивное. Специализация способствует улучшению качества помощи в конкретных отраслях права.
Большой резонанс вызвал проект поправок в Закон об адвокатуре, предложенный группой сенаторов и депутатов во главе с Андреем Клишасом. Что именно в этой инициативе взволновало адвокатов?
Алексей Галоганов: Законопроект касается многих внутренних аспектов жизни адвокатуры. У меня вызывает удивление, что некоторые адвокаты отвергают его. Все предложенные поправки - это учет мнения адвокатов в регионах. И все обозначенные вопросы ставились адвокатами, обсуждались в "Адвокатской газете", в юридических журналах. К примеру, многие адвокаты говорили о необходимости легализовать "гонорар успеха". В договоре можно прописать, что определенный процент цены иска по "выигранному" делу должен быть выплачен адвокату за его помощью "Гонорар успеха" может быть полезен, когда клиент не может сразу выплатить гонорар, но в результате успешно проведенного дела у него появится такая возможность. Почему это не может быть урегулировано законом? Критикуют также предложение запретить переход из одной палаты в другую в течение пяти лет после приобретения адвокатского статуса без соответствующего решения совета региональной палаты, согласованного с Советом ФПА. Кстати, Федеральная палата адвокатов предложила сократить этот срок до двух лет.
Зачем вообще нужны такие ограничения? Разве хорошо это - "привязать" адвоката к какому-то региону? Пусть и на определенный срок…
Алексей Галоганов: Вот пример: несколько лет назад группа прокуроров сдала экзамены в другом регионе, не там, где они проживали и работали прокурорами. Как только получили статус адвоката, дружно перешли в адвокатскую палату по месту своего прежнего места работы. Неужели это не настораживает наших коллег? Что помешало этим лицам сдавать экзамен в регионе проживания? Они недостаточно подготовлены и не профессиональны? Либо есть какая-то иная причина? Другой пример: в Адвокатскую палату Московской области пришли за год сразу пять адвокатов из других палат с непогашенной судимостью. Один вообще находился в федеральном розыске. То есть они "перебегали" из палаты в палату. В некоторых регионах примерно половина претендентов не сдают экзамен, а в других - 100-процентный успех. Неужели это нас не настораживает? Урегулировать этот вопрос - в интересах адвокатуры и граждан. Это еще одно направление упорядочивания оказания правовой помощи населению, а значит, и государственная задача.
Другой дискуссионный вопрос проекта - избрание президентов палат на конференциях. Есть примеры, когда это уже делают.
Что это изменит?
Алексей Галоганов: Как президент Московской областной палаты скажу, что если меня будут избирать на конференции и я вдруг почувствую недоверие адвокатов, то даже не буду выдвигать свою кандидатуру. У нас есть регионы, где в палате числится менее 10 адвокатов. Там не хватает людей на создание квалификационной комиссии, формирование состава совета палаты. Почему там человек не может продлить свои полномочия путём избрания на конференции? Это поправка делает процесс выборов более демократичным, корпоративным. Я недавно был в Орле, там проходила конференция. Президент палаты вынес на тайное голосование вопрос доверия к нему как президенту. За него проголосовали 100 процентов адвокатов региона. Это говорит о том, что человеку доверяют. Бывают и другие случаи - в этом году в двух палатах на заседании совета переизбрали президента. Так адвокатура проявляет свою корпоративность, она способна самоочищаться. Я тоже готов выйти с этим вопросом на конференцию. Даже если за меня проголосует большинство, но при этом процент недоверия будет велик, то я сам готов снять свою кандидатуру.
Еще одно резонансное предложение - передать Федеральной палате адвокатов своего рода надзорные функции, когда она сможет пересматривать некоторые решения о наказании адвокатов в регионах. Как адвокаты отнеслись к нему?
Алексей Галоганов: Многие адвокаты его поддерживают. Так, например, когда совет на месте решил что-то не в пользу нашего коллеги, тот, конечно, хотел бы, чтобы более объективный орган в Москве пересмотрел его дело. Комиссия ФПА по этике и стандартам, на мой взгляд, рассмотрит дело объективно, она ведь никоим образом не связана с этим адвокатом и адвокатской палатой, которая выносила это решение. Понятно, что в таком случае некоторые президенты палат будут против. Но в спорах рождается истина. Посмотрим, как на практике станет действовать это положение, если оно будет принято. К сожалению, неприятие тех или иных нововведений больше вызвано личными амбициями тех, кто выступает против принятия законопроекта.
В чем это выражается?
Алексей Галоганов: Еще до принятия Закона об адвокатуре и образования Федеральной палаты адвокатов появились общественные объединения адвокатов. Накануне создания ФПА было два мощных общественных объединения - Гильдия российских адвокатов и Федеральный союз адвокатов России, который в настоящее время возглавляю я. Мы тогда оказывали влияние как на адвокатов, так и на органы власти, которые разрабатывали законопроекты, касающиеся деятельности адвокатуры. На наши съезды приходили представители Министерства юстиции РФ, депутаты Верховного Совета РФ, Государственной Думы РФ, крупнейших организаций.
1990-е годы были тяжелыми для всех российских граждан, для адвокатуры и адвокатов в том числе. Нового закона об адвокатуре еще не было, мы работали на основе Положения об адвокатуре РСФСР 1980 года и Закона от 30 ноября 1979 года "Об адвокатуре в СССР", то есть закона государства, которого уже не существовало. Поэтому общественные объединения адвокатов были необходимы для защиты интересов адвокатов и адвокатуры. На том этапе общественные объединения, защищая интересы адвокатов и адвокатуры, выполнили свою функцию. Затем был принят Федеральный закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", который стал плодом определенного компромисса. Все мы - представители этих адвокатских объединений - входили в рабочую группу по подготовке его проекта. В итоге получился неплохой закон.
Этим законом был определен центральный орган корпоративного самоуправления в лице Федеральной палаты адвокатов, Совет ФПА мы избрали на первом Всероссийском съезде адвокатов в 2003 году. За 15 лет существования ФПА РФ завоевала уважение со стороны государства, общества и адвокатуры. Ее первый президент Евгений Семеняко и нынешний президент Юрий Пилипенко являлись и являются представителями ФПА во многих органах и организациях. Представители ФПА имеются и в Конституционном суде РФ, и в Верховном суде РФ, и в Комиссии Правительства РФ по законопроектной деятельности.
Достижения очень большие. Разрозненные общественные объединения адвокатов никогда бы не смогли поднять авторитет адвокатуры на такую высоту. Определённые полномочия этих общественных организаций переданы ФПА, но у них осталась своя ниша: защита адвокатов, обучение, проведение конференций. Сейчас и слева, и справа начинают критиковать ФПА, а ведь этот орган адвокатского самоуправления взял на себя очень многие функции Министерства юстиции.
Это хорошо или плохо?
Алексей Галоганов: В свое время Минюст охотно передал эти функции ФПА, потому что многие вопросы, касающиеся внутрикорпоративной деятельности, мы можем решить сами гораздо мудрее и правильнее, чем люди со стороны. Мы нормально к этому относимся, за исключением некоторых оппонентов. Но в любой момент Минюст может сказать, что если у нас в корпорации нет договоренности между собой, то он вернет все регулирующие функции себе. Нужно ли это нам сейчас? Об этом никто не задумывается. Минюсту четко предписано осуществлять контроль и надзор за адвокатурой. Ему просто скажут: выполняйте свои функции. Даже не потребуется вносить дополнения и изменения в законодательство.
Почему так называемые защитники адвокатов не выступают за изменение положения Минюста? Почему они обвиняют ФПА, а не другие органы? Почему не критикуют прочие нормативные акты? Если вы не соглашаетесь на контроль над адвокатурой со стороны ФПА - тогда государство будет контролировать вас.
Чем вызваны эти нападки? На мой взгляд, тем, что сейчас, в отличие от предыдущего периода, когда было только две общественные организации адвокатов, появляется очень много других организаций, которые претендуют на какую-то значимость и роль в адвокатуре. Образовался Федеральный союз адвокатов, стали возникать профсоюзы адвокатов. Я критически отношусь к появлению в адвокатуре профсоюзов, которые при этом состоят не только из адвокатов, но и из юристов без адвокатского статуса. Я не вижу необходимости в этих организациях. Не кажется ли вам, что мы адвокатуру растаскиваем на мелкие кусочки? Причем, повторяю, это не вызвано объективной необходимостью, поверьте мне. Это вызвано какими-то личными амбициями лидеров, от которых кто-то где-то раньше избавился, а некоторых не заметили и не замечают сегодня.
Если адвокатура погибнет, то в этом будут виноваты только сами адвокаты. Извне никто нас никогда не разрушит, потому что главный принцип адвокатуры во всем мире - корпоративность. Сейчас некоторые позиции, высказываемые отдельными адвокатами, преподносятся как позиция адвокатуры, но это не так. Сегодня теряются корпоративные этические отношения: у нас каждая вторая жалоба - это жалоба адвоката на адвоката или жалоба, инициированная адвокатом. Мы должны помогать гражданам, защищать их от нарушений закона, а не жаловаться друг на друга. Давайте вспомним лучшие традиции российской присяжной адвокатуры, ее авторитет и высокое положение в обществе. Нужно взращивать в молодых адвокатах эти ценности, учить их основывать свою профессию именно на преемственности адвокатских поколений. У нас до сих пор продолжаются традиции присяжной адвокатуры.
В адвокатуре необходимо передавать из поколения в поколение не только букву закона, но и дух профессии. Профессия адвоката сочетает в себе много других: врача, педагога, психолога, психиатра и даже священника. Когда от человека отворачиваются все (даже родные и близкие), он приходит со своей бедой к адвокату. Появление среди нас случайных людей, случайных "руководителей" - это нонсенс.
За 15 лет в адвокатуре произошли важнейшие положительные изменения, большая часть которых генерируется Федеральной палатой адвокатов РФ. В первую очередь, ФПА играет координирующую роль в деятельности региональных адвокатских палат. Благодаря ФПА и российскому адвокатскому сообществу внесены существенные изменения в законодательство, принят Кодекс профессиональной этики адвоката (с последующими изменениями и дополнениями), формируется единая дисциплинарная практика, создана Комиссия по этики и стандартам, вырабатывающая единые по стране этические рекомендаций и стандарты адвокатской деятельности. Также необходимо отметить создание системы повышения профессионального уровня адвокатов, учреждение Национальной премии в области адвокатской деятельности и адвокатуры, Национальной премии по литературе в области права, участие в разработке Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи, законопроектов по различным отраслям права и проектов постановлений Пленумов Верховного Суда РФ, организацию системы распределения дел между адвокатами, участвующими в судопроизводстве по назначению, повышение оплаты защиты по назначению. Кроме того, развиваются международные связи с национальными адвокатурами зарубежных государств и международными адвокатскими организациями, адвокатуры нескольких стран, включая Россию, приняли Хартию основополагающих принципов адвокатской деятельности, российская адвокатура активно участвует на различных площадках Петербургского международного юридического форума. Проводятся конгрессы молодых адвокатов России, развивается адвокатский спорт, адвокатские СМИ, создана и пополняется библиотека печатных изданий ФПА юридической направленности, исследуется история российской адвокатуры - реализуется проект "Вести Советов присяжных поверенных".
Как развиваются государственные системы бесплатной юридической помощи с участием адвокатов?
Алексей Галоганов: Это очень серьезный вопрос для адвокатов и адвокатуры. Я бы даже сказал - самый актуальный вопрос со времен присяжной российской адвокатуры. С появлением в России присяжной адвокатуры в 1864-1866 гг. практически эта обязанность была возложена на адвокатов. И с тех пор в России, в Советском Союзе и в постсоветском пространстве адвокаты уделяли этому очень серьезное внимание. Еще в дореволюционной России адвокаты приняли такое решение, что должны безвозмездно в очередь ходить по делам неимущих. Все адвокаты независимо от квалификации и стажа обязаны были помогать бедным и участвовать в оказании правовой помощи по уголовным и гражданским делам всех категорий граждан, которые в этом нуждаются. Если обратиться к истории, Плевако и другие великие российские адвокаты бесплатно защищали бедных, неимущих как по уголовным, так и по другим делам. Известен случай, когда Плевако не только бесплатно вел дело, но даже кормил своих подзащитных в течение нескольких месяцев, пока шел процесс. В советское время действовал негласный договор с государством. Оно предоставляло льготы на аренду помещения, на телефонную связь и прочее. А мы бесплатно оказывали гражданам помощь. Она часто не фиксировалась на бумаге, но был негласный закон - никому не отказывать. Каждому обратившемуся мы были обязаны предоставлять юридическую помощь. И этот закон действовал во всей России, даже в самых отдаленных ее районах.
Сегодня уже договор гласный: региональные власти выделяют средства на оплату помощи, которую адвокаты оказывают социально незащищенным гражданам.
Алексей Галоганов: Сейчас федеральным законом предусмотрена бесплатная юридическая помощь: согласно закону есть несколько субъектов, которые ее оказывают, в том числе и адвокатура. Кроме того, в каждом субъекте РФ принят региональный закон.
Что касается ежедневной бесплатной помощи населению, то в Московской области, например, составляются списки адвокатов, желающих принять участие в этой программе. В декабре списки рассылаются в уполномоченный в данном регионе орган (в Московской области это Администрация губернатора). Накануне 1 января они публикуются. К этим адвокатам можно обратиться за помощью как через адвокатскую палату, так и напрямую.
Оплата этой помощи не самая высокая, и порядок регистрации этой помощи несколько усложненный (надо заполнить ряд документов). В зависимости от субъекта РФ разнятся категории дел, по которым может быть оказана бесплатная юридическая помощь. Мы поставили вопрос о том, что необходимо включить в перечень категорий граждан, имеющих право на такую помощь, женщин, которые имеют троих и более детей. Это будет небольшая сумма для областного бюджета, но реальная помощь многодетным семьям.
Некоторые категории лиц, имеющие право на бесплатную юридическую помощь, сегодня уже не актуальны, их можно убрать из перечня и добавить обновленный список.
Например, в г. Егорьевске находится областной миграционный центр, поэтому здесь много приезжих из других государств бывших союзных республик. У этой категории граждан возникает множество вопросов, в том числе по трудовому законодательству, по медицинскому праву, когда совершенно очевидно нарушаются их права. На конференции адвокатов Московской области мы также приняли решение оказывать им бесплатную юридическую помощь вне зависимости от того, имеют ли они на это право по закону. Но нужно как-то решать эту проблему законодательно, конечно. От урегулирования этого вопроса зависит благополучие не только их самих, но и местных жителей.
Напомню также, что 20 ноября прошел Всероссийский день бесплатной юридической помощи. Адвокатура во всероссийском масштабе оказывала помощь, в том числе в рамках акции "Адвокаты - гражданам". Наши адвокаты не только на местах принимали детей и несовершеннолетних и их родителей и оказывали им юридическую помощь, но и выезжали в детские колонии, другие воспитательные учреждения. Наш десант был в Можайской колонии Московской области, где всем воспитанникам была оказана помощь. Там было много вопросов. И в школы выезжали, и в другие учреждения. Все были нацелены на то, чтобы в регионе оказать помощь тем детям, которые в ней нуждаются, и их родителям. В итоге только в Московской области удалось задействовать 472 адвоката и зарегистрировать 913 случаев оказания бесплатной юридической помощи, включая консультации, лекции.
Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"